свою жертву к деятельности, глубоко чуждой Анжело... Он до сих пор
мальчик, восхищающийся Билли Келлом... Интересно, я сейчас кое-что
вспомнил... Я видел, как вы с Анжело хоронили на заднем дворе его щенка.
Вы, вероятно, не знали, что я смотрю в окно. Вы таскали булыжники с
мостовой... Я помню, как торчал твой тощенький зад...
белые штанишки... Да, друзья возвращаются.
до вашего приезда в Латимер. Все началось с особенной трещины на тротуаре
Калюмет-стрит, изогнутая такая трещина, она была похожа сразу и на "S", и
на "A"...
первобытные люди, иными словами, как в средневековье... - Голос ее
дрогнул. - Очень большое количество королей и отвратительных визирей,
вокруг все время безобразничали злые духи, черт, их было невозможно
поймать... Анжело нарисовал превосходную карту страны, тогда я тоже
нарисовала, но его карта была лучше. У меня была река, текущая прямо через
горный хребет, он не потерпел ее. Но это была моя река, и я просто сошла с
ума, тогда... - она легким прикосновением пальца вытерла веко, - тогда он
сказал: "Ладно, эта река подземная, она течет под горами!" И перерисовал
свою карту, чтобы согласовать с моей... отлично сделал - пещеры, подземные
озера и всякие мелочи...
ваши голоса отражались эхом от влажных скал...
определенным образом и окажемся в... название страны было Гоялантис...
окажемся там и пробудем столько, сколько захотим. Конечно, для остальных
все выглядело так, будто мы по-прежнему в этом мире. Необходимая
условность. Мы жалели всех этих бедняг, потому что они смотрели на нас -
даже заставляли нас умываться, причесываться, есть овсяную кашу и не
чертыхаться! - и думали, что мы с ними, тогда как, видит Бог, нас вообще
не было. И мы так и остались там... Я на самом деле не помню никакой
церемонии возврата. Думаю, мы никогда и не заботились о возвращении. - Она
открыла глаза. Они были полны слез. - Ваши руки не изменились. Сыграйте
мне.
[Филд Джон (1782-1837) - ирландский пианист, педагог, композитор; с 1802
года жил в России; создатель жанра фортепьянного ноктюрна и изящного
поэтического стиля пианизма], который мне случилось вспомнить, потому что
за окнами стоял теплый мартовский вечер. А потом была Первая прелюдия
Шопена, потому что в среду Шэрон научила меня, как ее можно исполнять.
Шэрон смотрела на меня, но видела Гоялантис. Впрочем, она его никогда и не
покидала. И хотя в Гоялантисе бывали цветные туманы, его воздух мог быть
чистым, и чисты были линзы, с помощью которых можно было наблюдать за
этим, другим миром, и мир этот не был исключителен во владении особым
зрением, тем, что мы любим называть правдой.
категорически отказалась верить в тот самый момент, когда мне сказали о
вашей смерти. Я продолжала отрицать ее, хотя поняла, что не могу говорить
о вас даже с мамой Софией. И "Вальдштейн" на концерте... Это было для вас.
Знаете, они не хотели, чтобы я включила его в программу... Даже маме Софии
не нравилось, что он пойдет сразу за сюитой Карра. Но он должен был быть
там. Я знала это еще три года назад, когда начала серьезно работать над
ним... - И тут она очень тихо, так, что я едва расслышал ее слова сквозь
лениво взятый мною аккорд, сказала: - Вы хотите, чтобы я увиделась с ним?
живу грезами. И теперь они начинают отплачивать мне за это, благослови их
Господь. Но Анжело?.. Вы сказали, он пытается заниматься музыкой?
тактов Восьмой инвенции, как это дела Абрахам. (Шэрон поморщилась.) -
затем возвращается к началу и играет снова... точно так же, du lieber
Gott! [милостивый Господи! (нем.)]
что ему неподвластно?
роняет торт... Впрочем, ты оценишь его стремления лучше, чем я.
смеяться. - О, знаете, я увижусь с ним... скоро. Женское любопытство...
Общественность добилась, чтобы выступление в филармонии назначили на
апрель. Это был первый плод триумфального дебюта Шэрон. Но время для
созревания этого плода осталось совсем немного. Она собиралась исполнить
"Симфонические вариации" Франка и призналась мне, что до сих пор выучила
только три четверти произведения. Ее не беспокоило это или...
- на случай, если Абрахам явится, пока я отсутствую... Я смеялся над собой
подобную надежду, однако заставил себя поступить именно так. Теперь
пришлось побеспокоиться насчет ключа.
красный огонек его сигары. Двигался на ощупь, он едва не опрокинул лампу,
а когда я отыскал на стене выключатель, беспомощно рассмеялся.
лампу уронил сигарету.
испуганным, но был рад меня видеть.
яблочной водки. Этот коктейль никому не нравится, но если вы чувствуете
себя скверно, вы понравитесь ему.
существенным.
не казалось полем сражения, каким оно представлялось утром. Теперь это
было лицо пробуждающегося от долгого сна человека. Впереди его ждал
тяжелый и несущий с собой смертельную опасность день, но спящий наконец
просыпался.
догадываюсь. Если я в чем-нибудь ошибусь, ты меня прервешь, хорошо?
эмоциональным перепадам. Он не мог попросту порвать с Партией
органического единства. Уж если у него появилась причина не любить ее, он
должен был в своей нелюбви дойти до ненависти. А всего вероятней, вместе с
партией он возненавидел и весь мир. Назовем его маниакально-депрессивным
типом, просто так, в качестве ярлыка... Для Дэниела Уолкера в жизни нет
полутонов - либо все черное, либо все белое. Вчера я дважды побывал в
офисе партии. Уолкер сказал мне нечто такое, что было признано ошибочным
уже к моему второму визиту. Келлер за это его отчитал. Дух Уолкера
метнулся в другую сторону. За такую добросовестную службу - удар по
зубам...
довелось встретить Уолкера после этого разговора. Он был словно из-за угла
мешком трахнутый. Дальше... Прошлым вечером обиженный судьбою Уолкер и
пьяный в стельку доктор Ходдинг о чем-то совещались. Я сам видел их среди
милых игрушечных солдатиков, у Макса. Затем Уолкер оказался в лаборатории
Ходдинга и взял там...
свежевыпавшего снега. Он чуть не выронил стакан из рук.