оазисы, но они никогда не бывают в одном месте дважды. Пустыня не
картографична. Она пожирает картографов. Этим занимаются львы. Ом помнил их.
Тощие, не похожие на львов Ховондаландских степей. Скорее волк, чем лев,
скорее гиена, чем что-либо другое. Не смелые, а с какой-то злобной,
мускулистой трусостью, куда более опасной... Львы. Ой-ей.... Ему надо найти
львов. Львы пьют.
***
был привкус змеи. Ом бодал его ногу. - Ну, давай, давай, ты теряешь лучшую
часть дня. - Есть вода? - слабо пробормотал Брута. - Будет. Всего в пяти
милях. Удивительная удача. Брута заставил себя встать. Каждый мускул болел.
- Откуда ты знаешь?
чувствовать только мысли. Ом выругался. Брута ничего не забывал. Это
сложнее, соврал Ом. -Верь мне. Пошли, пока не смерклось. И не забудь Мистера
Ворбиса. Ворбис лежал свернувшись. Он взглянул на Бруту несфокусированными
глазами, встал, когда Брута ему помог, как человек все еще спящий. - Думаю,
его могли ужалить, сказал Брута. - Есть морские животные с жалом. И ядовитые
коаллы. Он продолжает шевелить губами, но я не могу разобрать, что он
пытается сказать. - Возьми его с собой, сказал Ом. - Возьми его с собой, ох,
да . - Прошлой ночью ты хотел, чтобы я его оставил, сказал Брута. - Разве? -
сказал Ом, весь его панцирь лучился невинностью. - Ну, может быть я побывал
в Этике. Что-то изменилось в моем сердце. Я вижу, что он с нами с
определенной целью. Старый добрый Ворбис. Возьми его с собой.
***
угодья Омнии на далекую скалу Цитадели. Двое из них, по крайней мере,
смотрели. - Дайте мне рычаг и место встать, и я разобью это место, как яйцо,
сказал Симони, ведя Дидактилоса вниз по узкому проходу. - Выглядит большой,
сказал Урн. - Видишь отблеск? Это те двери. - Выглядят массивными. - Я
спрашивал, сказал Симони, - о корабле. Как он движется. Нечто в этом роде
могло бы разнести ворота, верно?
на колесах. - Ха, да, сказал Урн саркастически. Был долгий день. - Да, если
бы у меня была кузница, полдюжины кузнецов и куча помощников. Колеса? Нет
проблем, но.... - Надо будет посмотреть, сказал Симони, что мы сможем
сделать.
***
достиг следующего скалистого островка. Он был больше, чем тот, со змеей.
Ветер придал камням неприятную, вытянутую форму, и они торчали, словно
пальцы. Здесь были даже деревья, приютившись в расселинах между камнями. -
Где-то тут есть вода, сказал Брута. - Всегда есть вода, даже в худших из
пустынь, сказал Ом. - Дюйм, ох, может, два дюйма дождя в год. - Я что-то
чую, сказал Брута, ступая ногами по песку и хрустя известняком вокруг
валунов. -Что-то отвратительное. - Подними меня над головой. Ом оглядел
скалы. - Правильно. Теперь опусти меня обратно. И иди к той скале, которая
выглядит, как... которая выглядит очень необычно, действительно. Брута
взглянул. - Действительно, прокаркал он, в конце концов. - Удивительно, что
может сделать ветер. - У ветра есть чувство юмора, сказал Ом. - Однако, оно
довольно приземленное. Около основания скалы огромные плиты, наваленные за
долгие годы, создавали зубчатую насыпь с темными зевами то тут, то там. -
Этот запах, начал Брута. - Возможно, животные приходят пить воду, сказал Ом.
Нога Бруты поддала нечто желтовато-белое, что покатилось прочь среди камней
производя звук, как мешок кокосов. Звук громко раскатился в удушающе-пустой
тишине пустыни. - Что это было?
популярное времяпровождение в здешних местах!
того, как умирают, не грызут собственных костей. - Ом... - Здесь есть вода!
- кричал Ом. - Она нам нужна! Но... возможно, есть небольшие препятствия!
Самые опасные - старые самцы, вытесненные молодыми соперниками в самые
негостеприимные регион. Они злобны и хитры, и по крайности своего положения
теряют всякий страх перед людьми... . Память испарилась, позволяя двигаться
голосовым связкам Бруты. - Какой?
повторил он. - Это было бы милосердием, сказал Ом. - Ко льву - да! Ты хочешь
использовать его как наживку?
тысячами людей. Он умрет во имя благой цели. - Благая цель?
громким, но в нем слышалась сила. Брута попятился. - Мы не бросаем львам
людей просто так!
когда лев примется за него, ты сможешь размозжить ему голову камнем. Он,
скорее всего, удерет с рукой или ногой. Этого он не упустит. - Нет! Нельзя
поступать так с людьми только потому, что они беспомощны!
растерянно взглянул вниз, на разрозненные кости. Среди них, полускрытый
мусором, лежал меч. Он был старый и не очень хороший, и изъеденный песком.
Он робко поднял его за лезвие. - Другой конец, сказал Ом. - Знаю!
медленно. Львы пустыни, как уже было сказано, не похожи на степных львов.
Они были похожи, когда великие пустыни были зелеными рощами. (т. е. до того,
как жители позволили козам пастись повсюду. Ничто так не создает пустынь,
как козы. ). тогда можно было почти весь день (но не достаточно)
величественно лежать, в промежутках между почти регулярным употреблением
козлятины. Но рощи перешли в кустарники, кустарники перешли в, так скажем,
более жидкие кустарники, и козы, и люди, и, под конец, даже города, исчезли.
Львы остались. Почти всегда есть, что есть, если ты достаточно голоден.
Людям по-прежнему приходится пересекать пустыню. Тут есть ящерицы. Тут есть
змеи. Это трудно назвать экологической нишей, но львы накрепко обосновались
в ней, как неумолимая смерть, поджидающая большинство из тех, кто встретился
с пустынным львом. С этим уже кто-то повстречался. Его грива были спутанной.
Его шкуру полосовали старые шрамы. Он потащился в сторону Бруты, волоча
бесполезную заднюю ногу. - Он ранен, сказал Брута. - Ох, хорошо. И это такая
куча еды! сказал Ом. - Пусть, немного жестковат, но.... Лев рухнул, его
грудная клетка, напоминающая сушилку для посуды, тяжело вздымалась. Из его
бока торчало копье. Мухи, которые всегда, в любой пустыне находят, что
поесть, поднялись роем. Брута положил меч. Ом втянул голову в панцирь. - О,
нет, пробормотал он. - В мире двадцать миллионов людей, а тот единственный,
который в меня верит, самоу.... - Мы не можем бросить его вот так, сказал
Брута. - Можем. Можем. Это лев. Львов оставляют. Брута встал на колени. Лев
открыл один покрытый коркой желтый глаз, слишком ослабший даже чтобы его
укусить. - Ты же умрешь, ты же умрешь. Я не смогу найти никого, кто бы верил
в меня, тут.... Знания Бруты по анатомии животных были рудиментарными. Хотя
некоторые инквизиторы обладали завидными знаниями внутренностей
человеческого тела, что недоступно тем, кто не располагает возможностью
вскрывать его, пока оно еще функционирует, на медицину как таковую в Омнии
смотрели неодобрительно. Но повсюду, в каждой деревне, был кто-то, кто
официально не вправлял костей и кто не знал самой малости об определенных
растениях, и кто стоял вне досягаемости Квизиции, благодаря хрупкой
благодарности пациентов. И каждый крестьянин располагал крупицами знаний.
Острая зубная боль способна сломить даже самых стойких в вере. Брута
ухватился за рукоять копья. Лев зарычал, когда он пошевелил его. - Не мог бы
ты поговорить с ним? - сказал Брута. - Это животное. - Как и ты. Ты можешь
попытаться его успокоить. Ибо если он возбудится... Ом аж коготками
зацарапал от сосредоточенности. В действительности, мысли льва не содержали
ничего, кроме расширяющейся туманности боли, заволакивающей даже фоновый
голод. Ом попытался обуздать боль, заставить ее улетать... и не думать о
том, что случится, если когда она пропадет. Судя по обстоятельствам, лев не
ел много дней. Лев заворчал, когда Брута вытащил наконечник дротика. -
Омнийский, сказал он. - Он тут недавно. Он должен был встретить солдат по
пути в Эфебу. Они должны были проходить недалеко. он оторвал еще одну полосу
от своей рубахи и попытался прочистить рану. - Мы хотим его съесть, а не
вылечить! - кричал Ом. -О чем ты думаешь? Ты думаешь, он будет тебе
благодарен?
недельный запас пищи бродящий вокруг на двух ногах. Это не было правдой,
поразмыслил Ом. Брута таял, как кусок льда, здесь в пустыне. Вот что
поддерживало его живым! Парень был двуногим верблюдом. Брута прохрустел в
сторону каменной насыпи, жуки и кости рассыпались под его ногами. Валуны
Акунин Борис
Лукьяненко Сергей
Максимов Альберт
Флинт Эрик
Роллинс Джеймс
Володихин Дмитрий