нравственном отношении, надо полагать, неразвитые, а на обман
следует отвечать обманом. Печально, но что поделаешь. В Риме
жить, по-римски выть. И кстати, возможно, самое мудрое - не
говорить милейшей мисс Браун об этой тройной продаже. Она -
женщина и может что-то не так понять, а кроме того, если я ей
ничего не скажу с ней не нужно будет делиться. Она получит свою
долю от первой продажи, этого вполне достаточно, - в сущности,
она получит гораздо больше денег, чем может понадобиться любой
незамужней женщине, и потом, я ведь знаю, сколь скромны ее
потребности. Женщина она по натуре простая, и испортить ее было
бы жаль. М-м-м-м-м. Ну и кроме того, мне, наверное, придется
покинуть страну, обождать, пока не утихнет шум, вызванный
продажей одного и того же товара трем разным фирмам, а мисс
Браун будет полезно оставить здесь вместо себя, чтобы было кому
позаботиться о доставке. Если же она заранее узнает о моей
забавной проделке, ей, может быть, тоже захочется уехать из
страны. Насколько я понимаю, женские тюрьмы у нас очень уютные,
что же до климата Бермудских островов то ей, боюсь, он может не
подойти. М-м-м-м-м. Палм-Бич, Бермуды, Гонолулу? Нужно будет
заказать проспекты в туристических фирмах.
что если, - если - с Марией произойдет несчастный случай? Я,
разумеется, не имею в виду какого-либо насилия, ничего
преднамеренного, но вдруг с ней случится нечто такое, от чего
она, ну, скажем, очень-очень заболеет - или даже... даже умрет?
Само собой, совершенно случайно. Нам всем будет ее очень не
хватать. И что если викарий окажется замешанным в это, так что
он почувствует себя... ну... почти как бы виновным в... в
убийстве? Вдруг он попытается надуть меня и отнять то, что мною
честно заработано? Говорят, что узы, которые порождает шантаж,
куда крепче, чем узы брака... Правда, в наше время убийств
вообще не бывает. Все эти мысли - это так, пустые грезы. И
вдруг мы потом все-таки отыщем пропавший пергамент и изменим
его в нашу пользу?
Мы терпели достаточно долго. Упрямство - это одно, а порочность
- совсем другое. Она обязана нам подчиняться, так написано в
катехизисе. Мы должны заставить ее говорить.
струйку искрошенной червями древесины. Профессор покрепче
ухватился за помятую железяку и начал сдвигать дверь. С треском
и скрежетом дверь проползла по каменным плитам, приоткрылась на
дюйм-другой и застряла. На противоположной ее кромке гнулись в
пазах насилуемые язычки замков, хрустело старое дерево косяка,
сыпались винты. Профессор снова вцепился в дверную петлю и
волоком наполовину открыл дверь. Лиллипуты, не дожидаясь, когда
проход станет пошире, протиснулись внутрь. Они проскочили между
ног Профессора, забыв о том, что он способен их растоптать. Они
кричали:
стене, взбешенная. Вся благодарность, какую они получили,
свелась к одной фразе:
побоев, ибо это унижение ее миновало, - просто она так
сопротивлялась и билась, пока ее волокли вниз, что вся
процедура выродилась в громкий скандал и едва ли не в
потасовку. На самом-то деле, если бы она не сопротивлялась, эти
двое, вполне вероятно, прямо здесь бы ее и избили, - до того их
разъярил ее подвиг с умывальным кувшином, - но возня с Марией
лишила их сил. Так что, сама видишь, если тебя тащат вниз,
самое лучшее - драться, а если кто-то когда-то захочет тебя
поколотить, - бейся с ним насмерть.
они гордятся ее отвагой, тем, что она не выдала их, как они ей
обязаны. На гвозде у очага они нашли ключи и разомкнули цепи.
Они спрашивали, все ли у нее цело, не голодна ли она, не больна
ли? Они умоляли ее не плакать.
Пока со всем этим не будет покончено, она ни единой ночи не
проведет в Мальплаке. Я восстановлю ее силы вином из первоцвета
и хлебом с маслом. На-ка, возьми мой носовой платок. А после...
искать Лорда Наместника или Главного Констебля, я пока не
уверен, кого, и уж я позабочусь о том, чтобы эти чудовища
заплатили за свои преступления последней каплей их черной
крови! Да понимаете ли вы, что с этими ссадинами и кандалами
мы, скорее всего, сможем избавить Марию от опекунов и даже
посадить их в тюрьму, и что для Народа Лиллипутов это
единственная надежда? В противном случае, они навсегда сохранят
законное право продать вас, а Мария вряд ли сможет вечно
хранить вашу тайну.
мысли вернули хорошее настроение, - что подобное развитие
событий представляется мне превосходным. Я надеюсь, они тебя
серьезно не покалечили, дорогая моя? Ходить можешь?
тебя донес? Я, когда был бой-скаутом, довольно прилично
научился носить людей.
ни о чем договориться не нужно?
мерзавцев под замок, тем лучше будет для всех нас.
Отъезде?
ключ под горшочек с красной геранью, это такое тайное место,
кроме меня, никому не известное. Да, хм. И потом, они же не
знают, что Мария сбежала, а если и узнают, то не сообразят, где
ее искать. Ну, вперед, к свободе! Позвольте, а что это там за
шум?
Профессор, кое-как выпутав фонарик из бороды, ткнул им в
сторону подвальной двери - другой, перекрывавшей выход из
коридора. И как только он указал на нее, дверь тихонечко
затворилась. Что-то подозрительно смахивающее на смешок, хоть и
заглушенное деревом двери, эхом отозвалось в сводчатых потолках
коридора, а с наружной ее стороны взвизгнули, вползая в скобы,
засовы.
Воздух выходил из его поджатых губ с таким шумом, словно он пар
спускал.
вперилась взглядом в его лицо.
штуку. Я полагаю, мы, наконец, можем дать Марии поужинать!
Хейтера.
малявок.
тюрьмы и собирается обратиться в полицию. Вы же слышали, как он
говорил об этом. У Общества предотвращения жестокости, мистер
Хейтер, вероятно, найдется, что нам сказать.
того, когда мы продадим человечков...
всему, знакомы друг с другом?
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Каргалов Вадим
Быков Василий
Володихин Дмитрий
Трубников Александр