гномов под Макаабами...
пещерах гномов под Макаабскими горами и о том, как их можно использовать.
Необходимо только упомянуть о том, что эта банда отыскала какой-то удобный
путь, который позволяет им очень быстро перемещаться между Проходом у
Замка и Северным Проходом. По прямой - это двадцать с чем-то миль птичьего
полета над совершенно непроходимыми зубчатыми вершинами и скалами.
древние пещеры гномов, летают ли, ухватившись за хвост орла, или носятся
по горным тропам, как стадо горных козлов с горящими задницами. Важно, что
они каким-то образом делают это!
котором ты рассказывал, Сандер, кажется... Его слишком много раз видели в
обоих местах. Те, кто уцелел, описывали его совершенно одинаково.
Какими-то путями он узнает, когда к Проходам отправляется что-либо,
достойное нападения. Это, впрочем, не удивительно, учитывая, какое
огромное количество незнакомого народа в последнее время болтается в
городе. И у него есть удобный путь, по которому он может быстро добраться
до той или другой тропы. Мы подсчитали, что он преодолевает это расстояние
чуть больше чем за день. Если двигаться вдоль гор, то очень просто
потерять последние подметки!
успеешь сказать "На дворе трава, на траве дрова". Гномы клянутся, что там
нет ни дороги, ни даже приличной тропы. Должен, правда, заметить, что,
когда они утверждали это, они использовали слова из нашего языка, а не
свои. Иногда, когда они говорят на языке торговцев, они придают словам
иные значения.
не совсем дорога, как мы это понимаем.
утверждаю, что ее там нет. Я просто делаю некоторые выводы из того, что
нам достоверно известно, но ни словечка не говорю о том, чего не знаю!
академии они сплетничали о гномах и их подземных чертогах. Общее мнение
было таково, что люди знают о гномах примерно столько, сколько об
океанском дне.
вещей, о которых мы никогда не слыхали, гораздо больше, чем тех, которые,
как нам представляется, нам известны. Итак, - он поглядел Кевину в глаза,
- вот что мы задумали...
стариком. Казалось, словно в далеком прошлом какая-то внутренняя пружина в
нем сломалась, и с тех пор его тело старело, предоставленное самому себе.
Однако внутри него продолжал пылать жаркий огонь, отблески которого
виднелись время от времени в его узких, бесстыдных глазах, вспыхивающих,
как драгоценные камни. Говорили, что он был достаточно стар, чтобы знать
по именам большинство драгоценных камней в Западной Латонии. Теперь же он
вертел в чутких пальцах темно-фиолетовый сапфир, поднося его близко к
глазам и вглядываясь в игру света, который попадал на грани камня сквозь
единственное окно его лавки.
словесная канитель вокруг купли-продажи была ему понятна и хорошо знакома.
везде в прибрежной торговле его цена стандартна - пятьсот золотых.
огранка, но он не слишком чистой воды. К тому же, как вы, должно быть,
заметили, здесь отнюдь не прибрежная зона. Три сотни.
камнем. - Это не первый беланезийский сапфир, который я имел или держал в
руках. То, что это место расположено вдали от крупных центров торговли,
делает его еще дороже. Чем дальше от зоны прибрежной торговли, тем дороже
они становятся. Фактор редкости, так сказать. Придется оставить его у себя
до тех пор, пока я снова не попаду в такое место, где в них понимают толк.
всматривались Кевину в лицо. - Если у тебя есть еще один такой камень, то
я, пожалуй, дам тебе восемьсот за пару.
получить, то должен выложить тысячу золотых. Это их точная цена в качестве
торгового эквивалента деньгам. Мне следовало бы потребовать за пару
двенадцать сотен, учитывая то, что они здесь так редко встречаются, но я
сегодня что-то не в настроении или слишком устал, чтобы играть в эти игры.
Если тебя это не устроит, то мне придется обратиться к Честеру-младшему с
Бокс Корт. В прошлый раз он очень хорошо со мной обошелся.
- перебил Кевин, пожимая плечами. - Спасибо, добрый сэр, но я лучше...
чистая глупость, отдавать здесь, на краю света два беланезийских сапфира
за какую-то жалкую тысячу золотых. Вы это знаете так же, как и я! Мы оба
знаем, какой доход это принесет нам. Вам бы следовало относиться к вашим
клиентам с таким же благоговением, с каким вы относитесь к своей торговле,
добрый Эссен.
промелькнуло что-то похожее на гнев, либо на уважение. Возможно, это даже
был юмор.
Старый торговец принялся разглядывать его на свет. Затем он долго
рассматривал его сквозь увеличительное стекло и взвешивал на своих весах.
одинаковыми. В этом как раз и заключалось основное достоинство
беланезийских камней, которое и позволяло им стать законным и общепринятым
средством платежа наравне с деньгами.
бы таскать с собой такую тяжесть. Выбери себе любой из этих камней за пять
сотен. С этой целью я и пришел, и с ней я уйду, или мне придется выйти
отсюда с обоими сапфирами в кармане, но в этом случае ты их больше не
увидишь.
с собой.
произносить многозначительное "Гм-м". Он знал, что расписки будет
достаточно; шериф дал этому торговцу самую лестную характеристику, как
самому надежному и заслуживающему доверия на много миль в округе и
славящемуся своей честностью на всем протяжении Торгового пути. Как
говорили, "расписки Эссена так же хороши, как и его золото". Местные
торговцы и купцы принимали их без возражений.
слишком уверены в своих поступках, раз колеблетесь так долго, - поторопил
его старый торговец. - Мои расписки всегда можно превратить в звонкую
монету.
две сотни паланскими платиновыми гинеями.
того, что они не были соскоблены.
принимаю и не даю. Если хотите, я могу взвесить их, Кевин из Кингсенда.
собственный эталон. - Кевин протянул Эссену сверкающий латонский золотой,
завернутый в кусок мягкой ткани. Старик тщательно взвесил золотой, положил
на другую чашку весов свой одноунцевый разновес, кивнул и снова вручил
золотой Кевину. Еле заметная улыбка тронула уголок его губ и прорезала на
лице новые морщинки.
Элдер Эссен. - Кевин улыбнулся: - Каждый человек одновременно и стрела, и
мишень.
платину, он принялся писать расписку:
Ясеневом квартале города Мидвейла, что находится на Великом Западном
торговом пути, торжественно заявляю и клянусь выплатить подателю сего,
Корнев Павел
Ильин Андрей
Быков Василий
Перумов Ник
Соломатина Татьяна
Сертаков Виталий