общении с человеком типа сэра Джона заключалась в том, что, имея перед
собой полную картину событий, он отверг бы ее как полный бред; но если
перед ним оказывались только те фрагменты, которые были доступны его
пониманию, картина становилась для него менее противоречивой и поэтому
более понятной. Так что они оба сидели молча, пока доктор не вернулся с
одним из мальчиков.
Тенби хотел бы задать тебе несколько вопросов. Как начальник полиции, он
должен составить рапорт о вчерашнем происшествии.
свой стол и стал с тревогой наблюдать за ними.
никаких чувств он не выражал. Сэр Джон посмотрел ему в глаза столь же
твердо. Вполне здоровый мальчик, подумал он. Немного худой - но не тощий,
а скорее хрупкий. Внешность говорила мало; лицо мальчика было
привлекательным, но без той слабости, которая часто свойственна миловидным
юношам. С другой стороны, и сила в нем не чувствовалась; рот,
действительно, немного маловат, но не придавал лицу дерзкого выражения.
Глаза, однако, оказались еще более удивительными, чем он ожидал. Ему
говорили о странном золотистом оттенке радужной оболочки, но никто не
сумел передать их странное мягкое сияние, казалось, исходящее откуда-то
изнутри. На какое-то мгновение сэр Джон встревожился, но быстро взял себя
в руки, вспомнив, что имеет дело с явлением не вполне нормальным: мальчику
всего девять лет, а выглядит он на все шестнадцать, и к тому же воспитан
по одной из этих глупых теорий самовыражения, вседозволенности и так
далее. Решив относиться к мальчику так, будто ему столько лет, на сколько
он выглядит, сэр Джон сказал:
выяснить, что случилось на самом деле и кто несет за это ответственность.
Люди говорят, что виновны в этом ты и другие дети. Что ты на это скажешь?
немедленного признания.
время, - сказал мальчик.
говоришь, что некоторые из них намеревались поджечь Ферму. Тогда, я
полагаю, другие попытались их остановить, и началась драка?
отношения. Вы просто смотрели?
необходимо, иначе они сожгли бы наш дом.
остальных, или что-то в этом роде?
другом. Мы могли заставить их просто уйти, но тогда они, наверное,
вернулись бы еще раз. Теперь они не вернутся; они поняли, что лучше
оставить нас в покое.
это сделали?
мальчик.
спокойно, без эмоций, просто констатируя факт.
Торренс:
особого успеха пытаемся разобраться в ней. И самое большее, что можно
сказать, - что дети "внушили" людям в толпе, чтобы те начали избивать друг
друга.
или три раза глубоко вздохнув, он снова обратился к мальчику, но на этот
раз довольно высокомерно:
признаешь, что за происшедшее ответственны вы?
время, когда, как ты говоришь, вы могли просто заставить их уйти?
сказал, что вы сделали это и что необходимости в этом не было.
ответил мальчик.
происшедшему просто чудовищно. Неужели тебе совсем не жалко этих
несчастных?
стрелял в одного из нас. Теперь мы должны защищаться.
защитил бы нас и прошлой ночью. Закон наказывает преступника после того,
как тот совершит преступление; для нас это бесполезно, мы хотим остаться в
живых.
- Я отвечал на ваши вопросы, потому что мы думали, что лучше будет, если
вы поймете ситуацию. Поскольку вы, похоже, так и не поняли, я попробую
объяснить проще. Если кто-то станет мешать или досаждать нам, мы будем
защищаться. Мы продемонстрировали свои возможности, и надеемся, что этого
предупреждения достаточно, чтобы избежать дальнейших неприятностей.
побелели, лицо налилось кровью. Он привстал в кресле, словно собираясь
наброситься на мальчика, но сдержался и сел обратно. Лишь несколько секунд
спустя он снова был в состоянии говорить. Сдавленным голосом он обратился
к Эрику, который смотрел на него с каким-то отвлеченным интересом.
смеешь так со мной разговаривать! Ты понимаешь, что я представляю полицию
этого графства? Если не понимаешь, так пора тебе это узнать, и я уж
постараюсь, чтобы ты хорошенько это усвоил! Как ты разговариваешь со
старшими, ты, маленький выскочка?! Значит, вы не хотите, чтобы вам
"досаждали", вы будете защищаться! Ничего себе! Где ты, по-твоему,
находишься? Тебе еще многому предстоит научиться, мальчишка, пока...
вмешаться.
происходящим.
вылезая из орбит, волосы встали дыбом. На лбу и висках выступил пот, капли
его потекли по лицу, перемешиваясь со слезами, из горла вырвались рыдания.
Сэр Джон задрожал, потом, через несколько долгих секунд, вдруг поднял
трясущиеся руки, прижал их к лицу и, не переставая всхлипывать,
соскользнул с кресла на пол и упал ничком. Тело его сотрясала крупная
дрожь, он хныкал, как ребенок, и царапал ковер, словно пытаясь в него
зарыться. Внезапно его вырвало.
сказал, обращаясь к доктору:
что такое настоящий страх. Теперь он поймет это лучше. Скоро он придет в
себя.
на друга.
Торренс с посеревшим лицом сидел неподвижно. Они посмотрели на начальника
полиции. Сэр Джон лежал лицом вниз, видимо, без сознания, тяжело дыша и
изредка вздрагивая.
вы здесь живете три года!
мы здесь для того, чтобы учить и пытаться понять их. Между нами никогда не
было вражды - слава Богу!
Джона.
лучше уйти; это одна из тех ситуаций, когда свидетелей не забывают.
Вызовите сюда его людей, пусть его заберут они. Скажете, что у него был
какой-то приступ...
начальника полиции, который все еще был без сознания.
Может, они и разбираются в физиологии, но уж никак не в психологии. Они