Чтение 37–й страницы книги ~Малыш и Буйвол~

- У меня, - сказал Буйвол, имея в виду медные монеты, на которые он собирался купить в деревне хлеб.

- Где?

- Не знаю. - Он действительно не знал. Рук он не чувствовал, не понимал, где он сейчас находится, в каком положении. Голова дернулась - он не сразу сообразил, что его ударили.

- Говори, иначе мы из тебя все жилы вытянем! Очертились неясные контуры. Колыхалось перед глазами мутное пятно - чье-то лицо.

- Ты кто? - спросил Буйвол, морщась. В нем закипал гнев. - Откуда взялся?

Голова снова дернулась. Взвились почти уже осевшие кровавые хлопья.

- Где деньги?!

Буйвол выругался, рванулся изо всех сил. И задохнулся. Снова раздался смешок - смеялся другой человек, не тот, что спрашивал о деньгах.

- Ты не дергайся, - сказал он спокойно, рассудительно, почти ласково, и по его голосу чувствовалось, что он продолжает улыбаться. - А то ведь и свалиться можешь.

Открылся второй глаз, и Буйвол прозрел.

Сиял снег, исполосованный длинными сизыми тенями. Светилось лазурью чистое небо. Деревья, растопырив голые ветки, тщетно пытались его заслонить. За кустами среди сугробов чернела избенка, похожая на палубную надстройку тонущего судна. Из трубы тугим жгутом тянулся отвесно вверх дым.

Два человека, одетые в потрепанные волчьи шубейки, смотрели на Буйвола.

Буйвол, свирепо дыша, разглядывал их.

В руках они держали небольшие, но увесистые дубинки. У одного широкий кожаный пояс был сплошь обвешан пластинами метательных ножей. Над правым плечом другого торчала рукоять меча - свое основное оружие он носил за спиной. На ногах у грабителей были широкие лыжи, отделанные мехом - на таких лыжах хорошо идти в гору, они не скользят назад.

- Деньги! - потребовал бандит с метательными ножами. Он стоял совсем близко, Буйвол мог бы, качнувшись вперед, ударить его головой.

Но он был связан. И подвешен к дереву.

Натянулась переброшенная через сук веревка. Колючая петля мяла горло.

Буйвол скосил глаза вниз и увидел свои лыжи.

Он стоял на покатой вершине рыхлого сугроба. Опершись на лыжи коленями. С руками, заломленными за спину.

Стоял на коленях.

Подвешенный словно марионетка.

Он был беспомощен.

- Нашел! - донеслось со стороны дома. Оставив дверь открытой, вышел на крыльцо еще один незнакомец точно в такой же шубе, махнул товарищам рукой. - Нашел! - Он спрыгнул с крыльца, наклонился, видимо, надевая лыжи, пропал за сугробами.

- Что ж ты нам врал? - укоризненно сказал грабитель с мечом на спине. - Говорил, что деньги у тебя.

Буйвол молчал, стиснув зубы. Он пытался разорвать веревки, спутавшие запястья.

- Надо уходить, - сказал бандит с метательными ножами. - Не нарваться бы на охотников.

Из-за кустов показался третий разбойник. Поднялся на сугроб, махнул тряпичным свертком, крикнул весело:

- Нашел! Он на печке прятал! Среди дров!

Они встали в ряд перед Буйволом. Одинаково усмехнулись.

- Давно тут не было лесорубов, - сказал один.

- И, наверное, еще долго не будет, - добавил второй.

- Можно это сделаю я? - спросил третий, и, не дожидаясь согласия товарищей, зашел сбоку, приблизился к дергающемуся, вспотевшему от усилий Буйволу. Наклонившись, вытащил у него из-под ног одну лыжину, взялся за вторую, потянул к себе.

Снег просел.

Буйвол замер, чувствуя, как затягивается на шее петля.

Грабители расхохотались.

Колени медленно погружались в снег. Буйвол чуть двинулся, пытаясь распределить вес тела на большую поверхность. И веревка еще крепче пережала ему горло. Снова поплыли перед глазами красные хлопья. Фигуры врагов превратились в бесформенные пятна. Заглохли все звуки - смех словно бы доносился из-под земли.

Подумалось - значит, правильно он поступил, вернувшись в родную деревню, став лесорубом. Теперь уж бог ничего от него не получит.

Он освободился от рабства судьбы...

Из последних сил Буйвол тянулся вверх всем телом, а рыхлый снег проседал все больше. Спазматически сжималось горло, пытаясь пропихнуть сквозь себя застрявший воздух. Веревки резали запястья, крепко держали согнутые ноги.

В колышущейся алой мгле ходили кругами тени, бормотали что-то. Смеялись...

"Я ни перед кем нe вставал на колени..."

Буйвол слабо дергался, пытаясь хоть немного приподняться. Веревка тянула его вверх, словно стараясь помочь.

Горела полураздавленная гортань.

Как горел дом ведьмы...

И чудилось:

Бьется в петле не желающий умирать висельник. Извивается, будто червь на крючке, такой же слепой и беспомощный, жалкий, ничего не соображающий.

Толпа ревет.

Палач ждет чего-то...

"...ни перед кем не вставал на колени..." - последняя мысль.

Он захлебнулся обдирающим горло воздухом. Захлебнулся невыносимой болью.

Странный сон.

Страшный...

Было холодно. Глаза не открывались - веки словно смерзлись. Руки не слушались.

Буйвол подумал, что пора вставать, растапливать печь. Но не пошевелился.

Не мог.

Заболел, должно быть. Горло дерет - ангина. Слабость во всем теле, ломота. Озноб.

Простудился.

Как некстати!

Но подниматься все равно надо. И в деревню надо идти...

Он тяжело перевалился на левый бок, заполз с головой под одеяло, под брошенный сверху полушубок. Подтянул колени к груди, сжался, чувствуя, как отходят онемевшие руки. Полежал, дыша в ладони, прижатые к лицу.

Случайно коснулся ногой печи - теплая!

Значит, уже вставал, растапливал. Но когда?

И почему так холодно?

Или это просто озноб?

Он прислонился к теплой печной кладке, высунул из-под одеяла голову и долго тер глаза кулаками, зевая до ломоты в скулах, морщась от колючей боли в горле.

Никак не получалось разобраться с наложившимися сновидениями. Где-то между ними был кусочек реальности, когда он вставал и разводил огонь в печи. Может быть, и еще что-то делал.

Никак не вспомнить...

Надо вставать.

Надо!..

И в тот момент, когда Буйвол окончательно решился вылезти из постели, на крыльце вдруг послышались шаги. Почему-то дверь оказалась не заперта - скрипнули петли, и ледяной воздух ворвался в дом.

Буйвол отшвырнув одеяло, мгновенно скатился с постели на пол. Топора не было! В комнате царил хаос. Стол был отодвинут, лавки перевернуты, полки сорваны со стен. Возле печи грудой валялись сброшенные сверху дрова, и Буйвол схватил первое попавшееся полено, приготовился метнуть его в сторону медленно отворяющейся двери.

- Вот и я! - объявил вошедший и ловко увернулся от пущенного точно в лоб полена. Торопливо скинув с головы башлык, он присвистнул и крикнул весело: - Да что это с тобой?!

Буйвол понял, что опять видит сон, и выругался.

На пороге стоял Малыш в долгополом деревенском малахае и валенках. С колчаном на животе и луком за спиной. Нелепый и смешной.

- Неужели не рад меня видеть? - спросил лучник, разведя руки словно для объятий. - И это после того, как я вновь спас тебе жизнь?

"Не сон!" - с облегчением подумал Буйвол.

- Проклятье! - пророкотал он, вытаращив глаза и глупо улыбаясь.

- Оно самое!

Друзья шагнули друг к другу, неловко обнялись - зимняя одежда мешала.

- Как ты? - спросил Малыш.

- Уже лучше.

- Еще бы! - хохотнул Малыш. - Если б не я, висел бы сейчас на суку.

- Что произошло?

- Ничего особенного. Три бандита смотрели, как ты дергаешься в петле, но я испортил им зрелище. Представляешь, перебил веревку с пятидесяти шагов!

- А они сами? Где?

- Там, - Малыш махнул рукой за спину. - Лежат рядком в сугробе. Я их обыскал и кое-что нашел. Ты только посмотри!.. - Он сунул руку в полупустой колчан и вытащил тряпичный сверток. Подошел к столу, распеленал мешковину, провел ладонью над кучкой монет:

- Я разбогател!

Буйвол ухмыльнулся. Сказал:

- Это мои деньги.

- Я не жадный, поделюсь, - подмигнул ему Малыш.

- Это мои деньги. Та троица ограбила меня.

- Твои? - Малыш удивился. - Откуда столько? Ты чем тут занимался без меня?

- Лес рубил.

- Да? - Малыш почесал затылок. - А может, мы не тем всю жизнь занимались? Представь, сколько бы мы заработали вдвоем!

- Думаю, не многим больше этого. Лес валить - это тебе не стрелы пускать. Тут головой работать надо.

- Это ж какая голова нужна, - сострил Малыш, - чтобы ей лес валить!

Они сдержанно рассмеялись - Буйвол морщился от боли в горле, Малыш внимательно разглядывал товарища, покачивая головой.

- Изрядно тебя помяли.

- Да? Ничего, поправлюсь. Не в первый раз.

- Оно, конечно, так... - согласился Малыш. - Поправишься... Только вот вид у тебя сейчас... Совсем не представительный...

- Ты на себя посмотри. Где ты так вырядился?

- А что? - Малыш подергал малахай, поправил висящий на шее колпак башлыка, притопнул валенками. - Мне нравится. Тепло.

Буйвол хмыкнул, сел на лежак, привалился к печи.

- И похудел ты сильно, - сказал Малыш. - Осунулся.

- Ну это ты зря, - почти обиделся Буйвол. - Просто жирок согнал. Я же каждый день тут топором махал, с утра до ночи. У меня удар сейчас - быка кулаком убью.

- Уже пробовал? - Малыш пододвинул к себе опрокинутую лавку, поставил ее, уселся.

- Я и не пробуя знаю... Дверь прикрой.

- Что?.. - Малыш оглянулся. - А, сейчас... - Он поднялся, подошел к двери, высунулся на улицу. Осмотревшись, плотно ее затворил. Удовлетворенно сказал, вернувшись:

- Лежат. Красиво... Ну, ты готов идти?

- Куда?

- В деревню.

- Зачем?

- А вот это отдельный долгий разговор. Кое-кто ждет тебя там. Так что давай, собирайся.

- Так ты нашел его! - Буйвол подался вперед. - Ты говорил с ним? Это правда, что он рассказывал, как думаешь? Можно ему верить?

- Ничего тебе не скажу, - отмахнулся Малыш. - Будет тебе сюрприз.

- Сюрприз, - повторил Буйвол, передразнивая товарища. - Где только слов таких набрался?

- Да уж не в этом лесу!..

Собирать вроде бы было нечего. Буйвол надел полушубок, прошелся по комнате, заглядывая в углы, под печку, под лежак.

- Лыжи мои не видел?

- На улице, возле крыльца. Целых пять пар.

- А топор где?

- Кажется, там в снегу валяется. Ты потерял?

- Они меня оглушили, - Буйвол потрогал опухшую макушку, ощупал онемевшую челюсть. - Стерегли на крыльце. Я вышел - они и ударили.

- Раньше тебя врасплох было не застать.

- Тогда я был бойцом. А теперь? - Он хмыкнул. - Обычный лесоруб.

- Который может кулаком свалить быка.

- Ну да.

- Так, может, нам податься на бойню?..

Они вышли на улицу. Солнце стояло высоко, и Буйвол, глянув на него,спросил:

- Сколько же я пролежал?

- Не очень много. Пока ты отдыхал, я успел втащить тебя в дом, положить на кровать, обыскать тех троих бандюг и вернуться. Тут-то ты и встретил меня поленом.

- Совсем немного.

- Ну, это как сказать. Я долго волочил тебя по сугробам. А потом еще дольше пытался поднять тебя на кровать...

Пять пар лыж лежали на снегу возле крыльца. Буйвол, не раздумывая, взял себе трофейные - подбитые мехом. Малыш надел обычные - широкие доски с чуть загнутыми мысками, широкие, тяжелые, неудобные. Ответил на немой вопрос Буйвола:

- Чужие. В деревне взял. Обещался вернуть в целости.

Топор утонул в сугробе рядом со ступенями - одно топорище торчало. Буйвол поднял его, постучал обухом о бревна сруба, сбивая снег, сунул за пояс. Притворил дверь, подпер ее своими старыми лыжами. Спросил:

- Мы ведь еще вернемся?

- Решай сам, - сказал Малыш.

И Буйвол подумал, что, быть может, теперь он действительно способен все решать сам...

Они ненадолго остановились возле тел грабителей. Буйвол разглядывал оскаленные лица окоченевших трупов, смотрел на взрытый просевший снег, на разбросанные обрывки пут, на веревку, висящую на суку. Он пытался представить, что тут происходило. Сейчас он видел себя со стороны, связанного, оглушенного, полузадушенного... Он заново переживал случившееся. "...ни перед кем не вставал на колени..."

- Вон оттуда я стрелял, - поднял руку Малыш. - От того куста.

Буйвол посмотрел, куда показывал товарищ, и вдруг отчетливо вспомнил свой недавний сон - возле этого самого рябинового куста стояла Айхия и чужим голосом звала его к себе.

- Ладно, пошли, - сказал Буйвол и сердито потер переносицу.

В лесу было тихо. Под лыжами похрустывал снег. Со вздрагивающих веток, тихо шурша, сыпалась на головы проходящим людям невесомая искрящаяся пыль.

- Я ведь еле тебя нашел, - говорил Малыш. - Торопился, всю округу обежал, деревень десять, наверное. Никто толком ничего не сказал. А я, дурак, все выспрашивал про мечника, про бойца. А надо было спрашивать о дровосеке...

Они шли по старому следу, по лыжне Малыша.

- Только-только... - пробормотал задумавшийся о чем-то Буйвол.

- Что?

- Ты успел в самый последний момент.

- Это точно.