Чтение 37–й страницы книги ~Нептунова арфа~

формулировка нравилась Ганшину, ибо придавала всему, что делала здесь
Анна, оттенок особой значимости.

И потому, когда вечером Анна появилась в лагере, Ганшин даже не сразу
заметил, что ее сопровождает целая свита: двое мужчин-европейцев - один
немолодой уже, старше Ганшина лет на десять, высоченный и на вид
тяжеловесный; другой чуть ли не вдвое моложе, вертлявый, этакий хитрован;
третьим был огромный рыжий кот, с ходу по-хозяйски расположившийся в одном
из раскладных брезентовых кресел.

- Знакомьтесь, Николя, - хотя разговор велся по-английски, называла
Ганшина Анна всегда на французский лад: так ей было привычнее, а
англизированное Ник, по ее словам, звучало бы слишком фамильярно... - Я
привезла вам подарок. Мои друзья и ваши соотечественники...

Ганшин даже не успел удивиться.

- Аракелов, - протянул руку старший. - Александр Никитич. В этих краях
встретить земляка - не ожидал, никак не ожидал... И чертовски рад, право!

- Блюминг, - явно подражая Аракелову, представился второй. - Вениамин
Палыч. - И тут же, сдавая позиции, добавил: - Можно и просто Веня.

Фамилия настолько не подходила ко всему облику этого щуплого парня, что
Ганшин невольно рассмеялся.

- Договорились. Что ж, милости прошу к нашему шалашу. Гостям всегда
рады, таким - особенно.

- А это Амбал, - сказала Анна.

Развалившийся в кресле зверь приподнял голову и приветливо крякнул.
Ганшин остолбенел было от такой воспитанности, но сообразил, что кот
просто среагировал на произнесенное вслух имя. Имечко, однако, подумал
Ганшин. Но ничего не скажешь - подходящее... А вообще-то странна
компания...

Он познакомил гостей с Грантом и Жюстин Папазянами,
французами-сейсмологами; с подрывником Оге Бенгтссеном и геофизиком
Карлосом Кортехо; наконец, с журналистом, который больше всего сейчас
напоминал делающего стойку сеттера.

- Постойте-ка, - сказал он, пожимая руку Аракелову, - вы случайно не
тот самый русский ученый, который расследует дело "Вахине Меа"? И который
в сорок пятом брал Душмана?

- Тот самый, - вздохнул Аракелов: отпираться было бесполезно, потому
что в здешнем климате расцветала воткнутая в землю водопроводная труба, а
новости распространялись, опережая события. - Но комментариев для прессы
не будет.

- И не надо, - радостно согласился Янг. - Какие могут быть счеты между
своими...

- То есть? - воззрился на него Аракелов.

- Если мне не изменяет память, мистер Аракелов, лет пятнадцать назад вы
были избраны пожизненным почетным членом Куктаунского клуба рифкомберов...

Вот так, подумал Аракелов, никогда не знаешь, где и как всплывет твое
собственное прошлое! А ведь и впрямь было такое. Только не пятнадцать лет
прошло, а почти восемнадцать. Именно тогда нашел он ту веточку
"ангельского коралла", которую подарил потом Марийке и которую она носит
до сих пор...

- Членом этого клуба является и ваш покорный слуга. И если мы с вами
совершим здесь хотя бы пару погружений - не надо никаких комментариев дл
прессы.

Янг, конечно, кривил душой, но пусть его! Аракелов подумал, что такой
компаньон - это не так уж плохо, может, оно даже и к лучшему, веселее
будет.

- Договорились, - сказал он. - Это мы устроим. Снаряжения у вас,
конечно, нет?

- Конечно, есть, - оскорбленно возразил Янг. - Рифкомбер без
намордника, что роза без шипов. Неужели, отправляясь в эти благодатные
места, можно не прихватить его с собой?

- Тогда тем более, - улыбнулся Аракелов. - А то я хотел предложить вам
свой, у меня с собой несколько комплектов.

- Где? - поинтересовался Ганшин. - И вообще, откуда вы тут взялись? - С
этого вопроса следовало бы, конечно, начать, однако лучше поздно, чем
никогда.

- На катере. А катер - на якоре. Неподалеку отсюда, в маленькой такой
бухточке. Как она называется, Аина?

"Ого, - подумал Ганшин, - как он с ней запросто, вот это я понимаю -
сразу же на короткой ноге..." - Он закурил.

- Ко-те-Томонга-о-Рано-Матуа, - отозвалась Папалеаиаина. - Если
буквально - "место, где высадился Рано-прародитель".

- Вот-вот. И мы тоже там высадились. Место удобное. Умели предки
выбирать, ничего не скажешь...

Жюстин предложила гостям поужинать, но они дружно отказались.
Отказались они и от предложенного Ганшиным ночлега в одном из свободных
надувных домиков.

- И вам хлопоты, - сказал Аракелов, - и нам на катере спокойнее. Место
незнакомое, дно неизвестное, как якорь держать будет - одному Нептуну
ведомо...

Так что, поболтав о том о сем еще с полчаса, гости покинули лагерь.
Остался только всерьез разоспавшийся Амбал. Венька хотел было забрать его,
но воспротивилась Папалеаиаина, взявшая кота под свое покровительство.
Заменить его на катере вызвался Янг, которому явно не терпелось выудить
что-то у Аракелова...

"Нет, что ни говори, а это настоящая жизнь... Двенадцать лет вкалывал в
этой дурацкой конторе в Аделаиде ("Будьте любезны, мистер Блеквуд,
рассчитайте, пожалуйста..." - "К утру будет готово, сэр..."). Зато теперь
можно делать, чего душа пожелает. Яхта моя, океан передо мной - иду куда
хочу, живу где хочу... Кончатся деньги - в любом порту подработать можно.
И на ремонт хватит, и на провиант... А на худой конец всегда сумею найти
новых спутников. И не без денег. Не то что эти двое. Аль, может, и ничего
парень, хоть и тряпка, вертит им Линда, как захочет, но вместе они... Нет!
Оставлю их на Тонга. Решено. Любым способом от них избавлюсь. Лучше уж
вдвоем с Робертой... Что там, одному - и то лучше... Так что крепись,
Джайн, еще месяц, ну месяц с небольшим - и ты от этих свиноедов
избавишься. Раз и навсегда. И - на Фиджи. На Фиджи я ведь еще не был...
Райские, говорят, места там, на Фиджи..."

Когда Папалеаиаина подошла к домику, который Ганшин делил с Оге
Бенгтссеном, мужчины стояли на пороге, озадаченно разглядывая такие же
билеты, как и тот, что лежал у нее в кармане.

- Что бы это могло значить, Николя? - поинтересовалась Папалеаиаина,
усаживаясь на ступеньки крыльца. Жесткий желтый пластик прогрелся на
солнце, и сидеть было неприятно. Она тотчас встала. - Ну?

- Это вы меня спрашиваете, Анна? - Ганшин приложил все усилия, чтобы в
его словах прозвучали иронические и даже саркастические ноты, но
Папалеаиаина не соизволила их заметить.

- А почему бы и нет?

- Потому что вы каждую свободную минуту возитесь с этими курортниками,
вы, а не я.

Курортниками Ганшин окрестил Аракелова с Блюмингом, а позже
присовокупил к ним и Янга, который как-то незаметно и органично вошел в
аракеловскую команду. Папалеаиаину - да и не ее одну - такая ганшинска
нетерпимость немало забавляла, ибо никаких видимых, серьезных причин дл
нее не было в помине. Тем не менее едва ли не каждый вечер во врем
ставших за последние дни традиционными бесед у костра, Ганшин нет-нет да
ворчал - про себя, но так, чтобы кто-нибудь из сидящих поблизости мог все
же расслышать: "Курортники... бездельники... И чем они только тут
занимаются? Купаются да рыбачат за казенный счет?.."

Папалеаиаина вытащила из кармана листок плотной глянцевитой бумаги -
явно страничку из маленького карманного блокнота - и снова принялась
рассматривать его. Надпись, выполненная по всем канонам каллиграфии,
окруженная затейливой, вычерченной легкими острыми движениями пера рамкой,
гласила: "Фрайди-Анлендское филармоническое общество имеет честь
пригласить Вас на концерт, который состоится нынче ночью на траверзе
залива Ко-те-Томонга-о-Рано-Матуа. В программе Первая ("Приливная")
симфония Сизигия. Исполнитель Селена Перигей. Начало в 01:30. Вход
бесплатный. Форма одежды купальная. Секретарь Общества Орсон С.Янг".

- Любопытно... - протянула Папалеаиаина. - Хотела бы я знать, что они
задумали... Вы слышали когда-нибудь о такой симфонии, Николя?

- Никогда. Но я в музыке плохо разбираюсь, так что мое незнание - не
критерий. И, признаюсь вам, Анна, не горю желанием узнать. Завтра тяжелый
день, и болтаться где-то ночью, чтобы получить сомнительное
удовольствие... Благодарю покорно!

- Что ж, дело ваше, Николя. А мне любопытно. Жюстин с Грантом, думаю,
тоже. А вы, Оге? К кому присоединитесь - к Николя или к нам?

- Подумаю, - буркнул Бенгтссен, поворачиваясь, чтобы скрыться в
прохладе дома. Мужская солидарность явно боролась в нем с естественным
любопытством. Папалеаиаина улыбнулась.

- Ладно, тогда пойду отдыхать. Если концерт ночной, а день завтра
тяжелый - надо поспать сейчас, правда?

Впрочем, поспать ей не удалось. Сперва забежала на минутку Жюстин -
пощебетать о странном приглашении. Что могла сказать ей Папалеаиаина?
Только то, что до вечера не так уж долго, а выжать из аракеловской братии
все подробности за ужином окажется, надо полагать, делом не слишком