деревне. Не лучше ли мне уйти из вашего дома? Я не хочу, чтобы у вас были
неприятности из-за меня.
осторожнее. Вы, конечно, знаете, что это запрещено законом.
Уплатить штраф он не мог, и его посадили на неделю в тюрьму. Почему вы
улыбаетесь?
мыло?
Машинально она бросила на ходу, будто негромко пробили часы:
туфлях, близоруко наклоняясь вперед.
давайте побудем здесь, пока мисс Лер не вернется. Понимаете, в чем дело, -
речку видно с веранды. - Он стал одеваться - высокий, костлявый и чуть
скованный в движениях. Две железные кровати, один-единственный стул и
платяной шкаф - как в монастырской келье, только распятия здесь не было -
ничего "несущественного", по словам мистера Лера. Но Библия была. В черном
коленкоровом переплете она лежала на полу возле одной из кроватей. Кончив
одеваться, священник раскрыл ее.
предоставлена гостинице Гидеоновским обществом [одно из обществ по
распространению Библии]. Далее шло: "Библию в каждый гостиничный номер.
Обратим коммерсантов к Христу. Благая весть".
Осии, XIV. 4-9.
печатью и убогими наставлениями попала сюда, на южноамериканскую асьенду.
Отвернувшись от зеркала и держа в руках большую жесткую щетку для волос,
мистер Лер пояснил ему:
у меня скончалась, сестра свою гостиницу продала и переехала сюда. И
привезла одну из своих Библий. Вам этого не понять, отец. Вы не любите,
когда люди читают Библию. - Мистер Лер все время стоял на страже своей
веры, словно ощущая некоторое неудобство, как от башмака, который не по
ноге.
прислушался к тихим шагам на дорожке. - Это мисс Лер, - сказал он, -
возвращается с купания. Теперь можно выйти.
накинул поводья на куст. Это было его первое посещение деревни с того
самого вечера, как он свалился у церковной стены. Деревня сбегала вниз по
склону; по обе стороны широкой, поросшей травой улицы в сумраке виднелись
крытые жестью бунгало и глинобитные хижины. Кое-где уже горели лампы, а по
хижинам бедняков носили разжигу. Священник шел медленно, чувствуя себя
покойно, в полной безопасности. Первый встретившийся ему человек снял
шляпу, опустился на колени и поцеловал ему руку.
полный молодой человек с темно-карими глазами, в роговых очках. Увидев
священника, он демонстративно отвернулся. Этот был из законопослушных - не
пожелал здороваться с преступником. Поучительным, самодовольным тоном он
начал выговаривать кому-то, скрытому его спиной. Речь шла о младшем
классе. К священнику подошла женщина и поцеловала ему руку. Как странно,
что ты опять нужен людям, странно, что ты уже не несешь с собой смерти.
Женщина сказала:
Как только рассветет.
года.
мулов и проводника. Дорога до Лас-Касаса обойдется в пятьдесят песо. Пять
песо за мессу - остается собрать еще сорок пять.
четверо детей. Восемь песо - большие деньги.
года.
последние годы приснились ему и он не расставался с церковными обществами,
с "Детьми Девы Марии" и ежедневной службой в церкви. Он резко спросил:
нищим, можно будет купить приличный костюм, найти подходящее жилье,
устроиться... Он сказал:
они не ценят того, за что не уплачено. Так говорил старый священник,
которого он сменил в Консепсьоне. Старик пояснил: эти люди жалуются на
бедность, на голод, но у них всегда припасено кое-что про черный день.
Священник сказал: - Завтра в два часа дня приносите деньги и приводите
детей в конюшню сеньора Лера.
сентаво с головы. Священник пошел дальше. Скажем, сто человек детей,
подсчитывал он, вместе с завтрашней мессой это будет сто шестьдесят песо.
Может, удастся нанять пару мулов с проводником за сорок песо. Сеньор Лер
даст мне еды на шесть дней. Останется сто двадцать песо. Да это целое
состояние после всего, что было за последние годы. Встречные отдавали ему
дань уважения, мужчины снимали шляпы. Будто снова наступили те дни, когда
священников но преследовали. Прежняя жизнь возвращалась, точно забытая
привычка, которая заставляла его высоко держать голову, управляла его
походкой и даже вкладывала слова в уста. Из харчевни кто-то позвал:
на жару, и при часах на цепочке.
стояли бутылки - минеральная вода, пиво, спиртные напитки... Священник
вошел с пыльной улицы под пекло керосиновой лампы.
таким привычным для него.
нас тут все религиозные. Вы, наверно, будете крестить? - Он алчно подался
вперед, держась почтительно и в то же время нагловато, - мол, оба мы люди
образованные и придерживаемся одного образа мыслей.
незачем вдаваться в подробности, мы и так понимаем друг друга. Он сказал:
"Общества святого причастия". Я добрый католик, отец. Народ здесь,
конечно, невежественный. Не удостоите ли вы меня чести выпить стаканчик
бренди? - По-своему он был вполне искренен.
Панов Вадим
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий