рядом с остатками плам-пудинга лежала разорванная хлопушка. Я поклонился,
и он сердито рявкнул: "Кто такой?" За столиком подальше я увидел майора
Чарджа, который, нахмурив брови, изучал, как кажется, политическую
брошюру.
стояла бутылка из-под кьянти.
и, к огорчению своему, убедился, что столик мне оставили рядом со столиком
майора Чарджа.
не единственный ли я здесь штатский.
ценами на фондовой бирже...
Сити? Они продали нашу страну в рабство. Я говорю о моих рыбках.
заказ. Вероятно желая воодушевить своим примером посетителей, она надела
бумажную шляпу, отдаленно напоминающую военную, но при этом желтого цвета.
Этой крупной, громкоголосой женщине нравилось, чтобы ее называли Питер.
Тесный ресторанчик, казалось, с трудом вмещал ее и ее партнершу - женщину
по имени Нэнси, тихую, застенчивую, которая лишь изредка появлялась, как в
раме, в окошке раздаточной.
сделать ей комплимент по поводу ее головного убора.
что она была офицером женских частей военно-морского флота.
степени перевернула тетушка мою жизнь. Ведь вот меня окружает знакомый мне
мир - тесный маленький мирок стареющих людей, куда мечтает возвратиться
мисс Кин, где опасности встречаются только в газетах, где кардинальной
переменой может быть только смена правительства, а величайший скандал...
мне вспоминается лишь один случай с протратившимся клерком, который
просадил слишком много денег на состязании борзых в Эрлз-Корте. Этот
уголок был моей родиной в большей мере, чем вся Англия; я никогда не видел
Чертовых мельниц и не бывал на северных пустошах, но здесь я был по-своему
счастлив. И в то же время я взирал на Питера, то бишь на мисс Трумен,
ироническим оком, как будто я перенял у тетушки ее видение и смотрел
вокруг ее глазами. По ту сторону Латимер-роуд лежал другой мир - мир
Вордсворта, и Каррана, и мсье Дамбреза, и полковника Хакима, и
таинственного мистера Висконти, который переоделся монсеньером, чтобы
удрать от союзных войск. Но кроме того, еще и мир моего отца, который со
словами "Долли! Куколка!" испустил последний вздох на полу в гостинице и
снискал вечную любовь мисс Патерсон тем, что умер в ее объятиях. К кому
мне было обратиться за визой в эту страну теперь, когда тетушка исчезла?
майору Чарджу.
пансион. Приходящей служанке я их доверить не могу. Я подумывал о Питере,
но она тоже как-никак женщина. Сами видите, как она нас пичкает. Любой
предлог, чтобы насесть. Чего доброго, и козявок моих закормит.
внимания, если они будут тыкаться мордами в стекло. Они не понимают, что
им полезно, а что вредно.
он был мне знаком до тошноты. Слишком часто я откупоривал бутылку с
черепаховым супом, когда мне уже не хотелось даже яиц. - Что за семинар?
уже успел высказать в ответ глупость или неодобрение.
проколол индейку.
никогда не стал бы одолевать меня просьбами о превышении кредита, он жил,
стараясь не выходить за границы своей пенсии; он был порядочный человек,
хотя взгляды его и были мне антипатичны. Мне вдруг представилось, как
мистер Висконти танцует с тетушкой в общей зале борделя, расположенного
позади "Мессаджеро", после того, как он обвел вокруг пальца Ватикан и
короля Саудовской Аравии и нанес большой урон банкам Италии. Неужели
секрет долгой молодости известен только преступным натурам?
майор Чардж.
Бумажная корона все еще сидела у него на голове, и, только когда он взялся
уже за ручку двери, он вспомнил про корону и скомкал ее.
Саутвуд-роуд вы повернули не налево, а направо.
рыб перепугал, бедных моих козявок. Вообще-то, их было двое. Я решил, что
пора поговорить с ними, пока они не переполошили всю улицу.
узнать о тетушке.
понятия не имел, что вы собираетесь прийти сюда. Вас тут ни в прошлом, ни
в позапрошлом году не было. Пожалуй, я вообще вас тут никогда не видел.
Единственное, что я мог ему сказать, - это что вы наверняка пойдете на
рождественскую службу к Святому Иоанну.
Августы, и пульс мой забился сильнее от безрассудного ликования. Когда
мисс Трумен принесла два сладких пирожка, я взял оба, словно они должны
были придать мне сил для долгого путешествия. Я даже не отказался от
большой порции глазури на коньяке.
не дернули вашу хлопушку.
покатился маленький пластмассовый предмет. Я порадовался, что это не
шляпа. Майор Чардж схватил упавшую игрушку с трубным фырканьем, означавшим
смех, но больше похожим на сморканье. Он поднес штучку к губам и, с силой
дунув, извлек хрипящий звук. Я разглядел, что предмет имеет форму
крохотного горшочка со свистом в ручке.
поют! [начало рождественской службы] - Тон у него был такой свирепый,
будто он хотел выместить свое глубокое разочарование жизнью и на
Сочельнике со всем обозом святых семейств, яслей и волхвов, и даже на
самой любви.
начиналось в половине двенадцатого, чтобы не спутать его с римской
католической мессой, начинавшейся в полночь. Я стал посещать
рождественскую службу, когда стал управляющим банком - это мне придавало
стабильный семейный вид в глазах окружающих, - и, хотя в отличие от
тетушки Августы у меня нет религиозных убеждений, тут не было ханжества,
поскольку мне всегда нравились наиболее поэтические стороны христианства.
Рождество, с моей точки зрения, нужный праздник: всем нам требуется
временами посожалеть о несовершенствах людских отношений; это праздник
нашей несостоятельности, грустный, но утешительный.
году памяти советника Трамбула. На витраже изображен Христос, окруженный
детьми, сидящий под сенью очень зеленого дерева, надпись соответствующая:
"Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне" [Евангельская
цитата (от Матфея, 19:14)]. Благодаря советнику Трамбулу на Кренмер-роуд
было построено прямоугольное здание красного кирпича с решетками на окнах
- сперва сиротский приют, а ныне место заключения малолетних преступников.
майора Чарджа, варианта "Слышишь - ангелы поют!", а затем мы перешли ко
всеми любимому "Славному королю Венцеславу".
Мне этот стих всегда казался очень красивым, он воскрешал картину уютной
сельской Англии, где нет толп и машин, грязнящих снег, где даже
Курылев Олег
Володихин Дмитрий
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Роллинс Джеймс