способности (обратите внимание!) и скромна их сфера, тем не менее вполне
сознают свою моральную ответственность...
значить, да и недаром, ибо, если читатель припомнит, это был обычный текст
объявления о том, что мистеру Пекснифу нужен ученик, а сейчас оно пришлось
ни к селу ни к городу. Однако мистер Пексниф поднял палец кверху,
предупреждая, чтобы она его не прерывала.
Тоджерс, - спросил мистер Пексниф, - кто желал бы воспользоваться таким
случаем для молодого джентльмена? Предпочтение будет оказано сироте.
фунтов дохода?
дохода, - сказал мистер Пексниф, - то пускай друзья этого милого юноши
адресуют письмо с оплаченным ответом на почту в Солсбери, для С. П. Нет,
нет, мне неизвестно, кто он такой. Не тревожьтесь, миссис Тоджерс, -
произнес мистер Пексниф, наваливаясь на нее всей тяжестью, - это
хроническое, хроническое! Дайте мне чего-нибудь промочить горло!
Вашему папе очень плохо!
джентльмен, сделав невероятное усилие, выпрямился и, поднявшись на ноги,
обвел собрание взглядом, выражавшим неизреченную мудрость. Мало-помалу это
выражение уступило место улыбке, слабой, беспомощной, скорбной улыбке,
умильной до приторности.
- Не рыдайте надо мной. Это хроническое. - И с этими словами, сделав
бесплодную попытку стащить с себя башмаки, он повалился головой в камин.
прежде чем успел загореться хотя бы один волосок на голове мистера Пекснифа,
он вытащил на предкаминный коврик его, ее отца!
утешали. Каждый нашел, что им сказать, кроме самого младшего из
джентльменов, который делал всю черную работу и с благородным
самопожертвованием, не замеченный решительно никем, держал голову мистера
Пекснифа. Наконец все собрались вокруг мистера Пекснифа и решили перенести
его наверх, в постель. Самый младший из джентльменов получил от Джинкинса
выговор за то, что разорвал сюртук мистера Пекснифа. Ха-ха! Но какое это
имеет значение.
Спальня была на самом верху, и нести было не близко, однако и конце концов
они его донесли. По дороге он все время просил чего-нибудь промочить горло.
Как видно, навязчивая идея! Самый младший из джентльменов предложил ему
глоток воды, за что мистер Пексниф выбранил его как нельзя обиднее.
могли удобнее на кровать, поверх одеяла, и оставили отходящим ко сну. Но не
успела еще вся компания спуститься с лестницы, как на верхней площадке,
пошатываясь, возник призрак мистера Пекснифа в весьма странном одеянии. Как
выяснилось, ему желательно было узнать их воззрения на жизнь человеческую.
давайте совершенствовать наш разум путем взаимного обмена мнений! Будем
добродетельны. Будем размышлять о жизни. Где Джинкинс?
громко жалуется он, для чего так рано утром вы нарушили мой сон". Если есть
среди вас юный сирота, который не прочь продекламировать остальные строки
этого простенького стихотворения из сборника доктора Уотса *, то ныне ему
предоставляется редкая возможность.
молчания. - Даже до чрезвычайности. Прохладно и освежительно, в особенности
для ног. Ноги человека, друзья мои, представляют собою прекраснейшее
произведение природы. Сравните их с деревянными ножками и заметьте разницу
между анатомией природы и анатомией искусства. А знаете ли, - вдруг
возвестил мистер Пексниф, перевешиваясь через перила и ни с того ни с сего
переходя на игривый тон, каким он беседовал у себя дома с новыми учениками,
- мне было бы весьма интересно, как представляет себе миссис Тоджерс
деревянную ногу, если, конечно, она ничего не имеет против?
мистера Пекснифа ждать уже нельзя, то мистер Джинкинс с мистером Тендером
опять поднялись наверх и еще раз уложили его в постель. Но не успели они
спуститься и до второго этажа, как он опять выскочил на площадку; и
только-только они начали спускаться с лестницы в третий раз, повторив эту
операцию, как он выскочил опять. Одним словом, сколько раз его ни уводили в
комнату, он каждый раз опять выскакивал на площадку, вооруженный
какой-нибудь новой моральной сентенцией, и, свесившись через перила,
неизменно повторял ее с таким необычайным воодушевлением и таким неукротимым
стремлением учить добру своих ближних, что с ним просто сладу не было.
около того, Джинкинс взялся силой удерживать его в лежачем положении, а
Тендера отправил вниз, на поиски Бейли-младшего, в сопровождении которого
тот вскоре и возвратился. Сей юноша, узнав, какого рода услуга от него
требуется, воодушевился как нельзя больше и тотчас принес табурет, свечку и
свой ужин, для того чтобы держать вахту перед дверью спальни со всевозможным
комфортом.
заперли, оставив ключ снаружи и поручив Бейли-младшему внимательнее
прислушиваться, не будет ли каких-нибудь симптомов апоплексического
характера, угрожающих жизни пациента, и если таковые окажутся в наличии,
звать на помощь немедленно; на Это мистер Бейли с достоинством ответил, что
он и сам не без понятия и вообще не зря ставит на письмах к друзьям адрес
пансиона М. Тоджерс.
ГЛАВА X,
события нашего повествования
забыл? Неужели он только и знал, что веселился с гостеприимными питомцами
миссис Тоджерс, пренебрегая более важными обязанностями, требующими
пристального внимания, в чем бы они ни заключались? Нет.
приходится ждать времени и прилива. Тот прилив, который, достигнув высшей
точки, должен был подхватить Сета Пекснифа и понести навстречу фортуне, уже
поднимался, и час его был известен. И не где-нибудь на сухом месте, позабыв
о приливах и отливах, топтался нерадивый Пексниф, - нет, именно здесь, у
самой воды, замочившей уже его подошвы, стоял этот достойный джентльмен,
готовый барахтаться в грязи, лишь бы вместе с ней докатиться до обители
своих упований.
умилительно. Натуру своего родителя они Знали как нельзя лучше, и это
позволяло им питать твердую уверенность в том, что он никогда не упустит из
виду своей основной цели, чем бы ни занимался. А что этой благородной целью
и предметом всех его попечений был он сам и, стало быть, по необходимости, и
они обе, девицы тоже знали. Их преданность отцу была беспримерна.
родителя в данном случае оставались им совершенно неизвестны. О его делах
они знали только то, что каждое утро, после раннего завтрака, он уходил на
почту справиться, нет ли писем. По выполнении этой задачи его деловой день
бывал закончен, и он снова предавался отдыху, до тех пор пока новый восход
солнца не предвещал прибытия новой почты.
мистер Пексниф возвратился домой, едва переводя дух от спешки, что было даже
странно видеть в нем, обыкновенно медлительном- и спокойном, и, пожелав
безотлагательно переговорить с дочерьми, заперся с ними на целых два часа
для приватной беседы. Изо всего, что произошло за это время, известны только
следующие слова, сказанные мистером Пекснифом:
изменился (если окажется, что он действительно изменился). Дорогие мои, у
меня есть на этот счет свои догадки, но делиться ими я не стану. Довольно,
если я скажу, что нам надо смириться духом, все простить и не помнить зла.
Ему нужна наша дружба - пожалуйста. Надеюсь, мы знаем свой долг.
у почтовой конторы и, назвав свою фамилию, справился, нет ли на его имя
письма, оставленного до востребования. Письмо лежало уже несколько дней. Оно
было надписано рукой мистера Пекснифа и запечатано печатью мистера Пекснифа.
адреса - с почтительнейшим поклоном и (невзирая на все, что произошло)
совершеннейшим почтением мистера Пекснифа. Старик оторвал от него адрес,
развеяв все остальное но ветру, и дал его кучеру, с наказом подъехать как
можно ближе к месту. В соответствии с этим наказом он был подвезен к
Монументу, где опять вышел, отпустил экипаж и пешком направился к пансиону
М. Тоджерс.
непреклонный вид, с каким он опирался на трость, - выражало неумолимую
решимость и твердую волю (хорошо или дурно направленную, сейчас не имеет
значения), каких в былое время не сломила бы даже пытка и кои в смертной
слабости являли жизни силу, однако в нем заметны были следы колебаний,
Суворов Виктор
Никитин Юрий
Лондон Джек
Юрьев Сергей
Никитин Юрий
Глуховский Дмитрий