Оно было не из трудных, ибо, вследствие того, что он "через столько прошел"
(понимая это не только буквально) и вдобавок, как было упомянуто выше,
перестал цвести на самой заре жизни, Тутс пользовался теперь разрешением
следовать особой учебной программе, главную часть которой составляло писание
самому себе от имени выдающихся особ длинных писем, адресованных "П. Тутсу,
эсквайру, Брайтон, Суссекс", и заботливое хранение их в пюпитре.
было довольно медленное путешествие, ввиду того, что Полю приходилось
ставить обе ноги на каждую ступеньку, прежде чем подняться на следующую. Но
в конце концов они достигли цели своего путешествия; и там, в комнате,
выходившей окнами на бурное море, Корнелия показала ему хорошенькую кроватку
с белыми занавесками, стоявшую перед окном; на табличке уже было написало
красивым круглым почерком - нижняя половина очень жирно, верхняя - очень
тонко: Домби, тогда как две другие кроватки в той же комнате возвещали таким
же способом о том, что принадлежат Бригсу и Тозеру.
молодой человек, который нанес смертельную обиду миссис Пипчин, вдруг
схватил длинную барабанную палочку и набросился на висевший здесь гонг, как
будто сошел с ума или жаждал мщения. Однако вместо того, чтобы быть
уволенным или посаженным немедленно под стражу, молодой человек, произведя
устрашающий шум, не подвергся никакому наказанию. Тогда Корнелии Блимбер
сказала Домби, что обед будет подан через четверть часа, и предложила ему
отправиться в классную комнату, к своим "друзьям".
горели желанием узнать, как он поживает, чуть-чуть приоткрыл дверь классной,
проскользнул в нее, словно заблудившееся дитя, и не без труда закрыл ее за
собой. Все его друзья слонялись по комнате, за исключением окаменевшего
друга, который оставался недвижимым. Мистер Фидер потягивался в своей серой
мантии, словно, не заботясь об убытке, решил вырвать рукава.
ломовая лошадь. - Ах, боже мой, боже мой! А-а-а!
совершен он был с устрашающей серьезностью. Все мальчики (за исключением
Тутса) казались измученными и готовились к обеду - одни перевязывали наново
галстуки, чрезвычайно тугие, а другие мыли руки или приглаживали волосы в
прихожей с таким видом, будто не ждали от трапезы никакого удовольствия.
располагал временем, которое мог уделить Полю, то он сказал с неуклюжим
добродушием:
с него вниз, и это, по-видимому, подготовило ум Тутса к открытию.
секунд.
сестры.
дорогой.
заметить это нетрудно; да он и в самом деле так думал.
название фирмы, но, не совсем преуспев в этом, сказал, что попросит Поля
повторить фамилию еще раз завтра утром, ибо это не лишено значения. И в
самом деле, он собирался ни больше ни меньше, как написать немедленно самому
себе частное и конфиденциальное письмо от Домби и Сына.
исключением окаменевшего мальчика). Они были вежливы, но бледны и
разговаривали тихо; и были так подавлены, что по сравнению с расположением
духа этой компании юный Байтерстон был настоящим Миллером, или "Полным
собранием шуток" *. А между тем и над ним, над Байтерстоном, также тяготело
сознание обиды.
джентльмен в воротничке, подпиравшем мочки его ушей.
сказал, что это Бригс. Поль, сам не зная почему, был почти уверен в том, что
это либо Бригс, либо Тозер.
думает, судя по виду Поля, и что это печально, ибо здоровье ему понадобится.
Затем он спросил Поля, предстоит ли ему начать ученье с Корнелией, а когда
Ноль ответил утвердительно, все молодые джентльмены (за исключением Бригса)
испустили тихий стон.
неистовством, после чего все двинулись в столовую, опять-таки за исключением
Бригса, окаменевшего мальчика, который остался на прежнем месте и в прежнем
положении; Поль заметил, что ему отнесли ломоть хлеба, элегантно
сервированный на тарелке с салфеткой и серебряной вилкой, лежащей поперек
ломтя.
мисс Блимбер по одну сторону и миссис Блимбер - по другую. Мистер Фидер в
черном фраке сидел в другом конце стола. Стул Поля помешался рядом с мисс
Блимбер; но когда он уселся, обнаружилось, что брови его приходятся почти на
уровне скатерти, после чего было принесено из кабинета доктора несколько
книг, на которые водрузили Поля и на которых он с тех пор всегда сидел;
впоследствии он сам приносил и уносил их, уподобляясь маленькому слону с
башенкой.
жаркое, вареная говядина, овощи, пирог и сыр. Перед каждым молодым
джентльменом лежали массивная серебряная ложка и салфетка; и вся сервировка
была внушительна и изящна. Особенно обращал на себя внимание дворецкий в
синем фраке с блестящими пуговицами, который сообщал прямо-таки винный
аромат легкому пиву - столь величественно он его разливал.
доктора Блимбера, миссис Блимбер и мисс Блимбер, которые иногда
перебрасывались словами. Всякий раз, когда внимание молодых джентльменов не
было поглощено ножом, вилкой или ложкой, взоры их, повинуясь непреодолимой
силе притяжения, искали взоров доктора Блимбера, миссис Блимбер или мисс
Блимбер и скромно приковывались к ним. Тутс, по-видимому, был единственным
исключением из этого правила. Он сидел возле мистера Фидера с той же стороны
стола, что и Поль, и часто откидывался назад или наклонялся вперед, чтобы
взглянуть на Поля, заслоненного сидевшими между ними мальчиками.
джентльменам. Это случилось за сыром, когда доктор, выпив рюмку портвейна и
дважды или трижды кашлянув, начал:
джентльмены обратили взоры на доктора с видом, глубоко заинтересованным.
Один из них, который как раз в это время пил и который поймал на себе сквозь
стакан пристальный взгляд доктора, откинулся назад с такой поспешностью, что
в течение нескольких секунд корчился в судорогах и в конце концов все же
прервал речь доктора Блимбера.
этих великолепных и обильных пиршеств в императорскую эпоху, о которых мы
читаем, когда роскошь достигла пределов, неведомых дотоле и с той поры
неизвестных, и когда целые области опустошались с целью добыть огромные
средства для одного императорского пира...
точки, неудержимо взорвался.
воды.
а затем продолжал:
знал, что доктор в присутствии молодых джентльменов никогда не поставит
точки, прежде чем не произнесет все, что собирается сказать, не мог отвести
глаз от Джонсона и, таким образом, попался на том, что не смотрит на
доктора, который вследствие этого прервал свою речь.
прощения, доктор Блимбер.
чему не имеем оснований не верить, - хотя бы невеждам нашего века это и
казалось невероятным, - когда брат Вителия устроил для него пир, на котором
было подано две тысячи рыбных блюд... *
окидывая взором стол, - названное вследствие грандиозных его размеров щитом
Минервы и приготовленное, не говоря уже о прочих весьма дорогих
Шилова Юлия
Круз Андрей
Посняков Андрей
Акунин Борис
Ибсен Генрик