Чтение 37–й страницы книги ~Большая лагуна~

это одно из главнейших качеств настоящего полководца.

Костя потянулся на своем шикарном ложе.

- Ты, Тосик, известный льстец, но должен сказать тебе, что мне приятны
твои глубокомысленные выводы. Ты довольно тонкий психолог, Тосио-сенсей...
Но как хочется спать!.. Да ты уже спишь! Ив, он спит, а я выкладываюсь перед
ним. Хитрюга Тосик... - Костя умолк и скоро стал лихо посвистывать носом.

Лишь я ворочался в своем кресле. Сон не шел ко мне. Чтобы превозмочь
нервную усталость, лучше всего расслабиться и сосредоточить все помыслы на
чем-либо приятном, не требующем глубоких размышлений; например, воссоздать
картину спокойного моря с парящими над ним альбатросами или представить себе
пейзаж средней полосы России с мягкими очертаниями холмов, зубчатым бором
вдали, цветущим лугом, голубой полоской ручья...

На этот раз перед глазами наперекор моим усилиям возникали пришелец,
тигровые звезды, сверкающая груда стекла от разрушенной телевизионной башни.
Не в силах освободиться от впечатлений дня, я нашел выход: стал наблюдать
ночную жизнь за окном кабинета. Большое, во всю стену, окно из толстого
армированного стекла служило стенкой необъятного аквариума. За окном в
серо-зеленом сумраке шла напряженная жизнь ночной Лагуны. Лунообразный
фонарь освещал газон из морских перьев, окаймленный древовидными оранжевыми
кораллами. Извиваясь, проплыла мурена, среди морских перьев и коралловых
ветвей мелькали рифовые рыбки самой невероятной окраски. Я до сих пор
изумляюсь, с какой щедростью природа расточает свое искусство декоратора на
создание своих бесчисленных творений. Мое внимание привлекли широкие светлые
полосы на оконном стекле; они причудливо переплетались, создавая странный,
почему-то волнующий рисунок. Присмотревшись, я увидел и "художника" -
огромную улитку. Переливаясь, как драгоценная раковина, она медленно
двигалась из левого угла рамы, оставляя за собой дорожку. Улитка чистила
стекло, съедая на нем налет из крохотных водорослей.

Неслышно вошла Наташа Стоун в белом лабораторном халатике.

- У тебя тоже все спят, - сказала она. - А я вот, как и ты, не могу
уснуть, да мне и не хочется.

Я уступил ей кресло, принес себе другое из соседнего кабинета.

Наташа протянула руку к окну:

- Какой у тебя прекрасный вид! У нас окна темные, выключили свет, а
вернее всего - разбили фонари. Наверное, мои девчонки не особенно меткие
стрелки. Как они еще не поранили друг друга...

Я встал было на защиту экипажа "Катрин", да Наташа сказала тоном, не
допускающим возражения:

- Я же видела, как они били светильники по всему городу. Как будто
старались угодить пришельцу.

- Может быть, случайно и разбили один-другой светильник.

- Конечно, не нарочно. От страха. Ты знаешь, как я сама испугалась! До
сих пор вся дрожу. И откуда он только явился... - Помолчав немного, она
сказала: - Что-то подозрительно тихо. Штаб обороны молчит. Молчат
стражи-автоматы, молчит служба информации, но там ребята только вникают в
ход событий, у них еще очень мало данных. Но это и хорошо, что не поднимают
шума. Ты знаешь, - обратилась она ко мне доверительно, - иногда у меня даже
мелькает мысль, что все это нереально. Как он расправился с Тритонами,
разрушил телецентр! Что, если мы участвовали в киносъемках?

На газон перед окном выползла тигровая звезда. Трепеща своими
руками-щупальцами, она пожирала морские перья. Мгновенно куда-то исчезли все
рифовые рыбы, только что стучавшие носами в оконное стекло. Я хотел сказать
Наташе, что, к сожалению, все это далеко не инсценировка, но она уже спала,
свернувшись калачиком в широком кресле. И меня наконец-то потянуло ко сну. Я
закрыл глаза, и мне снилось, что я очутился на причале возле своей
лаборатории. Ко мне подплыл Пуффи, вылез по трапу, сел, свесив ноги. Я не
удивился, что у него человеческие ноги и на носу темные очки. Он сказал
печально: "Такие-то наши дела, Ив. Вот и я обменял свои плавники на руки и
ноги, а что толку? Теперь меня и морской попугай обгонит. Пойду-ка я к
Великому Кальмару и попрошу, пусть сделает все, как было..."

Словно из тумана, выплыли лица моих друзей. Наташи Стоун не было в
нашей комнате. Костя сказал, потягиваясь:

- Надо заранее выработать общую тактику, а не вести себя так, как мы
вели себя в вечернем сражении. Странно, что мы так легко отделались. Но
тогда был один пришелец, а сейчас пока три. Слышишь, Тосик, - три!

Тосио ответил:

- У тебя, Костя, мышление полководца. Да, нам нужна стратегия борьбы с
пришельцами и сносное оружие. Натали сейчас ведет переговоры со штабом, она
сторонница автономных действий в том же составе.

Вошла Наташа, щеки ее пылали.

- Уф, насилу удалось отстоять вас, ребята! Хотели всех троих зачислить
в дружину самообороны при штабе, а нас держать в резерве. Но теперь мы опять
вместе. Наш отряд будет вполовину меньше. Всех, кто не оправился от
потрясения и по другим причинам не жаждет встречи с пришельцами, я оставляю
в резерве, а мы сейчас выступаем. Наша зона - центр города. Остальные
отряды, прибывшие из Лусинды, взяли на себя окраины и подступы к городу. Вы,
надеюсь, готовы?

- О, Натали! - воскликнул Тосио. Костя добавил:

- Вот только Ив окончательно проснется, и мы готовы к встрече с
пришельцами. Только с чем мы их встретим?

Наташа сообщила, что штаб пришлет в наше распоряжение четыре тяжелых
штуцера, из которых стреляют акул, и еще двух Тритонов, но она решила их не
брать, так как пользы от них никакой. На что она надеется, так это на
ультразвуковой монитор, который используется для дробления скальных пород
под водой. Монитор остался еще от строительства города и сейчас извлечен из
музея Лусинды.

- По описанию, это настоящая пушка, - заключила она.

Вздрогнул пол, погас светильник, спрятанный где-то меж потолочных
балок, за окном разлилась угольная чернота; там изредка вспыхивали и гасли
комочки голубого пламени, извергаемые креветками и крохотными кальмарами.
Тигровая звезда, как гигантская драгоценность, переливалась разноцветными
огнями, рубинами горели се глаза на кончиках щупалец.

Наташа сказала очень тихо:

- Наверное, пришельцы разрушили канал энергоснабжения: он идет по
поверхности рифа, его желтая светящаяся оболочка очень заметна.

Не зажигая фонарей, мы поспешно готовились к выходу в Лагуну. Тосио не
мог найти маску, куда-то завалился мой иголочный пистолет. Костя ворчал, что
кто-то (видимо, мы с Тосио) переложил куда-то со стола все его снаряжение.
Внезапно сразу несколько кальмаров с разлета ударились о стекло и осветили
всю комнату. Несколько секунд достаточно, чтобы обнаружить пропажу.

- У нас, - сказал Костя, - никогда и ничего не теряется. Хотя последнее
можно объяснить только чудом, да еще с помощью черной магии нашего сенсея.

Наташа не могла оторваться от окна, рассматривая тигровую звезду.

- Смотрите, у нее все время меняется рисунок, - сказала Наташа. -
Колдовство какое-то! Неужели мы уничтожим такую красоту, пусть и ядовитую?
Все же она порождение природы. Может, в ней есть смысл, непонятный еще нам?

- Как ты права, Натали! - взволнованно отозвался Тосио. - И все же у
нас нет выбора...

Окно вновь скупо осветилось, на этот раз источник света исходил
неизвестно откуда. Готовые выйти из комнаты, все мы невольно замерли у окна.
Свет становился ярче.

- Нет, это не зажглись подводные луны, - сказала Наташа. - Мне что-то
страшно, мальчики.

Тосио положил ей руку на плечо:

- Ничего особенного. После того, что мы видели, пугаться вообще
нельзя...

Он замолчал. Свет становился не ярче, а как бы гуще, неестественный
свет морских глубин. Метрах в двадцати от окна, очень медленно, проплывал
пришелец.

Вытянутые вперед "руки" чудовища отливали тусклым серебром. На его
словно прозрачном светящемся теле четко обозначался странный рисунок из
ярких зеленых точек и линий, рисунок то разгорался, то мерк.

Пришелец исчез, оставив в нас щемящую тревогу.

- Уф! - произнесла Наташа. - Вот страшилище! Я думала, что он разобьет
наше окно, и не могла пошевелить пальцем, даже не надела маску.

- Я надел, - сказал Костя. - Вот взял и наперекор ему надел. Я и вам
кричал, чтобы вы также надели маски, да вы все были как завороженные.

Никто не слышал спасительного голоса Кости, может быть, ему показалось,
что он кричал.

В секции моллюсков, где находились девушки, никто не заметил появления
пришельца, их большие апартаменты с плотными шторами на окнах были освещены
двумя аккумуляторными фонарями. Геи и Лины мы не увидели среди девушек,
спавших на ковре и в креслах. Их мы нашли в вестибюле возле шлюзовой камеры,
в обществе двух аквалангистов, доставивших сюда тяжелые штуцера, пушку и
ружья, стреляющие реактивными снарядами.

Один из аквалангистов, очень высокий и худой, увидев нас, сказал, с
надеждой кивая на Гею и Лину:

- Ну хоть вы им скажите, что теперь они могут с чистой совестью
оставаться здесь. Нас за этим и прислали сюда.

- Ни в коем случае, - ответила Лина. - Мы вас не гоним и все же будем
тоже сражаться. У нас есть на это больше прав, чем у вас, Питер.

Второй аквалангист, пониже ростом, с могучей грудью, махнул рукой:

- Пусть. Только чтобы не соваться куда не надо и слушать главного. - Он
обратился к Косте, посчитав его командиром группы: - Не так ли, друг?

- Хорошо сказано, - в тон ему ответил Костя и представил ему Наташу
Стоун.

Узнав, что она - командир группы, Питер смешно сжал губы и еле
выговорил:

- Очень приятно. Так это вы напугали первого пришельца?

Второй, желая сгладить двусмысленность Питера сказал: