прыгали. Оставалось тринадцать метров. На бегу, поддав мяч на подъем ноги,
вложив всю свою ярость, все желание победы, весь разгон своего бега в удар,
Антон с прыжка пробил по воротам. Вратарь распластался наперерез... Но мяч уже
трепетал в упругой сетке. Он врезался и далеко вынес ее, как сом, с разгона
заплывший в невод.
чудовищный дребезг аплодисментов. Хлопали даже милиционеры оцепления. Настя
поцеловала репродуктор. Один - ноль, один - ноль! Вратарь Республики сам вбил
мяч!
ворот. На пустующей круглой трибуне, собравшись вокруг дяди Кеши, толковали
любители. Знатоки ожесточенно жестикулировали. Карасик подошел к ним. За ним
бежал откуда-то взявшийся Ласмин. Они увидели вытянутые вперед руки и кулаки с
отставленным вверх большим пальцем.
помилования побежденных. Когда-то, вы помните, этот жест на Форуме и в Колизее
даровал жизнь сраженным.
противно и стыдно, что он сорвался и напихал столько красивых параллелей в
свою радиопередачу. Он с радостью слушал довольный голос дяди Кеши.
брат, тоже игрочки - во!
занесено в анналы мирового футбола. Что? Неслыханно! Вратарь сам забивает мяч.
Ведь это ж!.. Вероятно, это пока, так сказать, самый генеральный матч в вашей
жизни. Что? Не так ли?
петрушка здорово получилась. Но, помните, я вам рассказывал? В провинции,
когда эта история была, с наводнением. Надо было у Волги город отыграть. В
футбол дули для поднятия духа. Каждый мяч, как свая... а сваи вбивали, как
голы!.. Можете поверить? Вот это была игрушка, генеральная на всю жизнь.
рукоплесканиями, - не выдержав, процитировал Карасик, - та ночь, что пришла
вслед, все же не была счастливой ночью..."
ошиблась - это был не Вергилий, это был Уолт Уитмен.
заграничной прессе. Даже побежденные "Королевские буйволы" должны были
признать, что им не приходилось видеть подобной игры вратаря.
уверенно сказать, что Кандидов далеко превзошел знаменитых вратарей Рикардо
Замора и Планичку. Безусловно, в воротах советской команды стоит первый
вратарь мира. Игрок - экстра-класс, игрок-прима! Это просто феномен,
спортивная загадка. Он нарушает все установившиеся взгляды на игру голкипера.
Команде, имеющей в своих воротах такого вратаря, следует совершенно
пересмотреть всю тактику игры. Эта команда должна быть гораздо свободнее в
нападении. Тыл у нее обеспечен. Из первого ряда на него смотрела Настя. Он
видел ее улыбку. Это было единственное, что он вообще мог различить в бушующей
пестряди зала, откуда на него шли тепло и грохот. Потом этот грохот стал
совсем оглушающим. На стадионе аплодисменты уходили в небо. Звук их
рассасывался в окрестностях. Здесь овации сотрясали стены, бились о потолок и,
туго взбитые в один непрекращающийся гром, совсем оглушили Антона. Да, это
была слава, долгожданная и несомненная. Если бы позволили, Антон перецеловал
бы сейчас всех, начиная от председателя и кончая контролером у дверей. Зал был
полон прекрасных людей. Все это были друзья, товарищи. Каждому можно было
крепко пожать руку. Это для них играл Антон, это за них дрался он в воротах,
отбиваясь от мячей... Тут он почувствовал, что его тянут за руку и тащат
куда-то. Он увидел совсем близко Никольского. Никольский что-то кричал, но
ничего нельзя было разобрать. Овация усилилась:
произносил: "Кандидова", "Кан-ди-до-ва", "Кан!.. ди!.. до!., ва!.."
чтобы как-нибудь управиться. Они не сгибались, ступали мимо ступенек. Все-таки
он заставил себя взойти на трибуну. Она покачнулась и жалобно затрещала.
Кандидов быстро соскочил, неприязненно посмотрел на покосившееся и ненадежное
это сооружение и махнул рукой. В зале дружелюбно засмеялись. Потом стало очень
тихо.
частности, об игре с "Королевскими буйволами", как я стоял в сборной СССР, то
я скажу, вкратце, конечно...
надо гораздо красивее. Но тут его вдруг взяло зло. "Не нравится - пусть не
слушают", - подумал он. Но всем нравилось, все слушали.
у меня за спиной мяч не водился. Ну, до сих пор пока что я сухой, как
говорится, стою.
Некоторые болтают, что, мол, отчаянно я играю, на риск. Действительно, жалеть
тут себя не прихочать глупые, иногда наивные, иногда нахальные письма от
поклонниц. Он не привык к славе. Он чувствовал ее все время, как шум в ушах.
Ему казалось теперь, что его узнают везде, даже там, где на самом деле никто
на него не обращал внимания. Когда где-нибудь, в учреждении, на почте,
спрашивали его фамилию, он краснел и называл себя так тихо, что его
переспрашивали. Ему казалось, что так он приглушит гром и величие знаменитого
своего имени... Но он ревниво следил, упоминали ли его в статье, где
говорилось о лучших спортсменах страны.
Карасику. - Вот, Женя, петрушка какая! Ну, мог ли я полагать, когда с арбузами
возился?.. Чудно, ей-богу!
Кандидова по поводу присвоения ему звания заслуженного мастера спорта. В
президиум заседания были выбраны от гидраэровцев Баграш и Карасик. От Высшего
совета вратаря Республики чествовал сам Никольский - гололобый, круглый и
тугой, похожий на хорошо накачанный футбольный мяч. Антону преподнесли
огромные букеты цветов и специально изготовленный значок-уникум "вратаря
Республики". Выступал от сборной СССР Цветочкин. Потом говорил Баграш.
- а это настоящий советский спортсмен, отличный комсомолец, великолепный
образец наших людей. Это человек героической биографии. Вышло только вот так,
что он сейчас стал известен, а на самом деле в жизни товарища Кандидова были
вещи посерьезнее, чем матч с "Королевскими буйволами".
господствовали над столом. Иногда он застенчиво улыбался, обводил огромный зал
глазами, благодарными и слегка обалделыми от радости. Слыша набегающий грохот
оваций, он вставал, нависал над столом и неуклюже садился. Ему каждый раз
казалось, что он сейчас сядет мимо стула. Он уже плохо соображал, что говорят
выступающие, но чувствовал, что все говорят что-то очень приятное. Рядом
дружески и восхищенно блестели глаза Карасика.
сжимал колено друга.равно, один, говорит, черт!" А Бен Хорг норовит меня
башкой под вздох подсадить. Раз он перелетел через меня, лежит, поправляется,
ну, я придал ему вертикальное положение и вежливо предупредил - смотри,
говорю, заработаешь... Приложу - и гуд бай, будь здоров... И для перевода на
ихиий язык, значит, кулаком ему это объяснил издали - вот так, мол...
Из любого положения смертным боем лупит. Такие навешивает, честное слово,
брать приятно! Я один угловой вынул, а на меня набежали и тут немножко примяли
меня прямо ногами, как травку, и руку я как-то вытянул... Боль зверская. Но
вставать надо, хотя и кожа у меня на ноге свезена. Кое-как поднялся, а тут
опять два их гаврика нападают. Мяч уже близко. Ну, тут у меня сразу все
прошло. Это лучшее лекарство! После матча, как свисток был, так сразу рукой
пошевелить уже не мог. Измолотили порядком. Самому даже удивительно стало, как
это я играл с такой рукой. Вот в основном и вс". Спрашивают тут, как я на
футбол смотрю. Игру люблю крайне. С нею и жить живее. Вот в нашем Гидраэре
футбол очень помогает: и в смысле работы, и какое-то особое настроение дает. В
нашей песне как поется:
что за тобою Полоса пограничная идет.
песне, а, так сказать, в прозе, на самом деле, за тобой будет что-нибудь
поважнее футбольных ворот, то чесать будем еще не так... Одним словом, я
думаю, вам и так понятно... (Бурные аплодисменты.)
к вам просто страшно подойти.
друг друга бояться, ничего не получится.
заниматься, о собственных костях думать - хуже только. Конечно, тут и данные
должны быть. Рост у меня, как многие верно уже заметили, довольно-таки
приличный. Сто восемьдесят восемь сантиметров без каблуков, до верхней штанги,
значит, рукой подать. Так что верховые мячи беру, как горшок с полки. (Смех.)
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Прозоров Александр
Маккэфри Энн
Корнев Павел
Орлов Алекс