железную бочку - все равно, было бы за что ухватиться... Существуй он на
самом деле, наша тайная встреча была бы чистым безрассудством. Он мог
вернуться в любую минуту, по любому делу. И даже если бы не вернулся, вполне
мог позвонить по телефону. Ладно бы днем, но как ты оправдаешь уход из дому
в такое время? Я думал, что тебе придет на ум именно эта мысль и ты будешь,
конечно, колебаться... Но ты сразу же без колебаний согласилась. Интересно,
ты тоже, наверно, ничуть не хуже меня барахталась в волнах, высматривая, за
что бы ухватиться? Да нет, просто ты такая же бесстыдная. Притворщица,
лицемерка, наглая, вертихвостка, развратница, эротоманка - скрипя зубами, я
криво усмехнулся, бинты скрывали это, а потом бившая меня дрожь прекратила
скрежет и заморозила улыбку.
робея, не ломая преграды, соблазнившая соблазнителя, заставившая развратника
заниматься самоистязанием, ты, над которой так и не надругались? И ведь ты
ни разу не пыталась спросить маску об имени, фамилии, занятии... будто
рассмотрела истинную ее сущность... как бледнеют и свобода маски, и ее алиби
перед твоим поведением... если бог есть, пусть он сделает тебя охотником за
масками... во всяком случае, меня ты подстрелила.
x x x
требовала йо-йо. Я едва было не ответил, но это продолжалось лишь мгновение,
а потом, в ужасе запрокинув голову, я чуть не убежал. Договаривался ведь с
девочкой не я, а маска. С трудом сдерживаясь, в смятении, я жестом показал,
что не догадываюсь, о чем идет речь, - единственное, что мне оставалось.
Нужно было дать понять девочке, будто я думаю, что она просто обозналась.
повторила свое требование: йо-йо. Может быть, она думала примитивно, что,
поскольку "маска" и "бинты" - братья, договор с одним автоматически
распространяется и на другого? Нет, это заманчивое объяснение было начисто
разбито словами девочки:
я допустил ошибку? Может быть, она сквозь щель в двери видела, как я надеваю
маску?
понимает, зачем я делаю вид, что не понимаю. Наверно, моя маска не в
состоянии обмануть даже глаза недоразвитой девочки... нет, наоборот,
пожалуй, именно потому, что девочка умственно отсталая, она смогла увидеть
меня насквозь. Так же как моей маске не удастся провести собаку.
Нерасчленяющая интуиция часто оказывается острее аналитического взгляда
взрослого человека. Но конечно же, у маски, которая смогла обмануть даже
тебя, находившуюся совсем рядом, не может быть такого недостатка.
Неожиданно я увидел бездонную глубину этой "нерасчленяющей интуиции" и был
уже не в силах сдержать охватившую меня дрожь. Та же интуиция наводила на
мысль, что весь мой опыт, приобретенный в течение этого года, может
рассыпаться в прах от одного удара... Ну подумай сама, разве не
свидетельствует это о том, что девочку не обманул мой внешний вид - бинты,
маска и она разглядела мою сущность? Такие глаза действительно существовали.
В глазах этого ребенка мой поступок был, несомненно, шуткой.
бесконечно ничтожными, и вращавшийся со скрипом треугольник, как карусель, у
которой выключили мотор, стал постепенно останавливаться...
прошептала: "Играем в секреты", а потом по-детски, не в силах спрятать
улыбку в углах рта, намотала на палец нитку и вприпрыжку побежала вниз. Без
всякой причины глаза мои налились слезами. Умыв лицо, я стер мазь, нанес
клейкий состав и надел маску, но почему-то она не прилегла плотно к лицу! А,
все равно... Я был спокойно-печален, как поверхность застывшего озера под
облачным небом, но все время повторял себе, что должен до конца поверить
глазам ребенка. У всякого, кто серьезно хочет общаться с другими людьми,
есть лишь один выход - сперва вернуться к той самой интуиции...
x x x
решился начать эти записки.
Невыносимо было видеть, как ты, без тени сомнения, дала соблазнить себя моей
маске, которую легко разгадала даже дочь управляющего. К тому же я просто
устал. Из средства вернуть тебя маска превращалась в скрытую кинокамеру,
помогающую убедиться в твоем предательстве. Я сделал маску, чтобы возродить
себя, но стоило ей появиться, как она вырвалась из рук, то с наслаждением
убегая от меня, то злясь за то, что я стою на ее пути. И только ты,
оказавшись между нами, осталась незадетой. Что было бы, если б я позволил
событиям так развиваться и дальше? "Я" при любом удобном случае пытался бы
убить маску, а "маска", оставаясь маской, всеми способами удерживала бы меня
от мести. Она бы, например, отговаривала убить тебя...
ничего другого, как ликвидировать этот треугольник путем трехстороннего
соглашения, в котором должна участвовать и ты. Вот почему я и начал писать
эти записки... Вначале маска презрительно отнеслась к моему решению, но не
могла ничего поделать и стала молча насмехаться надо мной... с тех пор
прошло почти два месяца. За это время мы встретились с тобой еще раз десять,
и каждый раз меня терзала мысль о надвигающейся разлуке. Это не пустые
слова, меня действительно терзала такая мысль. Нередко мной овладевало
отчаяние, и я уже совсем было бросил свои записки. Я все надеялся, что
произойдет чудо - проснувшись однажды утром, я обнаружил, что маска плотно
прилипла к лицу и превратилась в мое настоящее лицо, я даже пробовал спать в
маске. Но чудо не свершалось. И я продолжал писать - другого выхода у меня
не было.
которая, спрятавшись от посторонних глаз в укромном уголке у черного хода,
тихонько играла со своим йо-йо. Девочка, отягченная огромной бедой и не
сознающая, что это беда, - насколько счастливее она нормальных людей,
страдающих от своих бед. Может быть, это был инстинкт - она не боялась
что-либо потерять. И я, так же как девочка, хотел оказаться способным
пережить свои потери.
Кажется, маски какого-то дикого племени. Шедшие по всему лицу борозды, будто
вдавленные веревкой, образовывали геометрический рисунок; похожий на
сороконожку нос, извиваясь посередине лица, доходил чуть ли не до волос; с
подбородка свисали какие-то непонятные предметы. Печать была нечеткой, но я
как зачарованный неотрывно смотрел на фотографию. Раздвоившись, на
фотографии всплыло татуированное лицо дикаря, всплыли прикрытые чадрой лица
арабских женщин, и я вспомнил услышанный от кого-то рассказ о женщинах из
"Повести о Гэндзи"*, которые считали, что обнажить лицо перед незнакомцем -
то же, что обнажить срам. Да не от кого-то, а от тебя. Это услышала маска в
одну из наших встреч. Зачем понадобилось тебе заводить такой разговор? Те
женщины были убеждены, что мужчине можно показать лишь волосы, и даже
умирали они, прикрыв лицо рукавом кимоно. Пытаясь разгадать твой замысел, я
много думал о женщинах, прятавших свое лицо, и неожиданно перед моими
глазами развернулись, как свиток, те времена, когда не существовало лиц, - я
был потрясен. Значит, еще в древности лицо не было тем, что выставляют
напоказ, и только цивилизация направила на лицо яркий свет, и впервые лицо
превратилось в душу человека... а если лицо не просто существовало, а было
создано, значит, и я, собираясь изготовить маску, на самом деле никакой
маски не сделал. Это мое настоящее лицо, а то, что я считал настоящим лицом,
на самом деле оказалось маской... ну ладно, хватит, теперь уж все равно...
кажется, и маска собирается как-то поладить со мной, так что, пожалуй, на
этом можно и кончить, как ты считаешь?.. только потом, если удастся,
хотелось бы выслушать и твое признание... не знаю, куда нас все это заведет,
но думаю, нам есть еще о чем поговорить.
мое убежище. Условленное время приближается. Не пропустил ли я чего-нибудь?
А-а, все равно, времени уже нет. Маска с сожалением расставалась с тобой. Та
пуговица принадлежит маске, давай похороним их вместе.
хочу, чтобы ты открыла платяной шкаф. Прямо перед собой ты увидишь резиновые
сапоги, а левее - останки маски и пуговицу. Делай с ними что хочешь -
предоставляю это тебе. К твоему приходу я уже буду дома. От всей души
надеюсь, что, когда ты вернешься, у тебя будет обычное выражение лица, точно
ничего не произошло...
росток в поле, который всю зиму топчут ногами, и ему остается одно - ждать,
когда подадут знак и разрешат поднять голову...
вытянуть - и читающую эти тетради в моем убежище, я превратился в
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Майер Стефани
Прозоров Александр