read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



окрестных селений. Одна из лучших гостиниц звалась "Герб Чаттерли". Здесь,
в Атуэйте название "Рагби" означало поместье Рагби, а не просто дом. Для
пришлых - Рагби-холл, тот, что возле Тивершолла, для местных Рагби -
родовое гнездо.
Закопченные домики шахтеров стоят, краснея, вдоль большака - маленькие,
уютные, замкнутые, как сто лет назад. Большак переходит в улицу, и вот вы
уже в центре Атуэйта, точно и не было приволья, волнистых холмов,
старинных замков и особняков - этих величавых призраков прошлого.
Пересекаете переплетенье стальных путей; вокруг литейные и какие-то другие
цеха, скрытые за высоченными стенами. Оглушительно лязгает металл,
сотрясают землю тяжелые тягачи, заливисто свистят паровозы.
Вы в самом сердце Атуэйта, среди его скрюченных, извилистых улочек;
время здесь остановилось два столетия назад. За спиной церковь, впереди
гостиница "Герб Чаттерли", старинная аптека; когда-то эти кривоколенные
улочки выводили путника на открытые просторы замков и осанистых особняков.
Стоявший на развилке полицейский поднял руку, пропуская три груженных
чугунными болванками грузовика, от которых бедная, старенькая церковь
сотряслась до основания, и только потом козырнул, приветствуя ее милость.
Вот как оно теперь; старинные кривые улочки вливаются в шоссе, вдоль
которого шахтерские коттеджи поновее. А дальше знакомая картина: над
холмами и старинными замками реют сизо-серые плюмажи дыма и пара, и уже
совсем далеко новые шахтерские поселки - то краснеют кирпичными заплатами
в чашах долины, то взбираются на самый гребень холмов, уродуя их плавные
очертания. Все остальное пространство - клочки старой веселой Англии,
Англии дилижансов и сельских хижин, а может, и Робина Гуда, где шахтеры в
свободную минуту бродят, исходя угрюмой тоской, рожденной подавленным
охотничьим инстинктом.
Англия, моя Англия! Но которая же моя? Элегантные особняки старой
Англии, которые прекрасно выходят на фотографиях, создавая иллюзию
причастности к жизни елизаветинцев? Или изящные дома времен королевы Анны
и Тома Джонса? Но сажа закоптила их скучную серую лепнину, с которой уже
давно стерлась позолота. Они пустеют один за другим, вслед за
елизаветинскими особняками. А теперь их и вовсе стали сносить. Что же до
деревенских хижин - вместо них эти кирпичные заплаты на безысходно унылой
земле. И вот уже гибнут дома, уходят в небытие последние георгианские
особняки. Фричли-холл, великолепный образчик георгианской эпохи, сносится
прямо сейчас, на глазах у Конни.
Он был до войны в отличном состоянии, в нем счастливо и весело жило
семейство Уэзерли. Но теперь он оказался слишком велик, разорителен, да и
край потерял былую привлекательность для жилья.
Дворянство бежит в другие места, где можно тратить деньги, не видя, как
они зарабатываются.
Это история. Одна Англия вытесняет другую. Шахты обогатили дворянство,
теперь они же и разоряют его, как уже разорили крестьян. Промышленная
Англия сменила сельскую. Одно историческое содержание приходит на смену
другому. Новая Англия вытесняет старую. И развитие идет не работой
подспудных жизненных сил, а механически привносится извне.
Конни, принадлежа к классу бездельников, цеплялась за эти клочки
уходящей Англии, как за якорь спасения. Она не сразу поняла, что старая
веселая Англия действительно исчезает и скоро от нее не останется и следа.
С Фричли покончено, с Иствудом тоже; дышит на ладан Шипли, так щемяще
любимый сквайром Уинтером.
Конни заглянула к нему по пути. Дальние ворота были у самого переезда
через железнодорожную колею, идущую к шахтам.
Шахты высились как раз за парком. Ворота стояли открытые настежь:
шахтерам позволено было ходить через парк. Вечерами и по воскресеньям они
любили погулять среди вековых деревьев.
Автомобиль миновал декоративные пруды (шахтеры бросали в них
прочитанные газеты) и покатил по аллее к дому. Дом стоял чуть в стороне,
на возвышении - красивый, с лепниной, осколок восемнадцатого века. Поодаль
шла тисовая аллея, ведущая еще к его предшественнику, от которого не
осталось и следа. Шипли-холл наслаждался покоем блаженного неведения. За
домом тянулись прекрасные сады.
Конни нравился дом сквайра Уинтера гораздо больше, чем Рагби-холл. В
нем было столько света, изящества, вкуса. Стены обшиты кремовыми панелями,
потолки поблескивают позолотой, мебель радует глаз элегантностью: хозяева
за ценой не стояли. Дом содержался в образцовом порядке; даже коридоры,
закруглявшиеся на поворотах, были светлые, просторные, полные цветов.
Лесли Уинтер жил один. Он обожал свой дом. Но-к парку примыкали три его
собственные шахты. А Уинтер был натурой щедрой и справедливой, и он чуть
ли не сам пригласил шахтеров ходить через парк. Разве не им он обязан
своим благосостоянием? А увидев, как чумазые орды ринулись к его
драгоценным прудам (у него хватило здравого смысла оставить заповедной
примыкавшую к дому часть парка), он сказал себе в утешение: "Шахтеры,
конечно, не столь живописны, как олени, но не в пример выгоднее".
Это произошло еще в правление королевы Виктории во вторую, золотую
("золото" в смысле "капитал") его половину. Шахтеры тогда еще были
славными рабочими парнями.
Уинтер рассказал эту историю не то в шутку, не то в оправдание
гостившему у него тогдашнему принцу Уэльскому. На что принц ответил ему
своим гортанным голосом:
- Вы совершенно правы. Найдись уголь у меня в Сандринкеме, я велел бы
вырыть на газонах шахту и почитал бы ее самым лучшим парковым украшением.
Я с удовольствием обменял бы своих косуль на шахтеров при нынешних ценах
на уголь. К тому же я слыхал, ваши шахтеры - добрый народ.
Наверное, все-таки у принца было в ту пору несколько преувеличенное
понятие о значимости денег и прелестях индустриального общества.
Как бы то ни было, принц стал королем, король умер, вместо него стал
править новый король, чьей главной заботой были, кажется, бесплатные
столовые для бедняков.
И вот теперь этот "добрый народ" повел наступление на усадьбу Шипли.
Новые шахтерские поселки налезали на парк, и сквайр вдруг начал ощущать
враждебность своих соседей. Он всегда чувствовал себя хозяином своей
вотчины и своих углекопов - высокородным и добросердечным, но хозяином.
Последнее время, однако, его шахты, его углекопы - вследствие какого-то
неуловимого, новомодного поветрия - стали как бы выталкивать его с родовых
земель. Теперь он становился здесь чужаком, в этом сомневаться не
приходилось. Шахты, производство стали проявлять своеволие, нацелив его
острие на хозяина-джентльмена. Было не очень приятно жить, то и дело
натыкаясь на него. И посыл был всегда один - уйди из этих мест или совсем
из жизни, но уйди.
Сквайр Уинтер держался стойко, как подобает солдату. Перестал только
гулять в парке после обеда. Отсиживался, так сказать, в стенах дома.
Как-то вышел проводить до ворот Конни - с непокрытой головой, в туфлях из
дорогой кожи, в шелковых бордо носках; говорил с ней со старомодной
учтивостью, чуть растягивая слова. Вдоль аллеи стояли кучки шахтеров,
глядевших на сквайра пустым взглядом - ни приветствия, ни улыбки, и Конни
почувствовала, как этот высокий, сухопарый джентльмен, дойдя до них, весь
подобрался, точно запертый в вольере красавец-олень под взглядами досужей
публики. Личной к нему вражды у шахтеров не было. Но от них веяло таким
холодом, что хотелось бежать отсюда куда глаза глядят.
Подоплекой всего была зависть. Они работали на него. И сознавая свое
безобразие, ненавидели его элегантное, холеное, хорошо воспитанное
существование. "Да кто в сущности он такой!" Они ненавидели не его, а эту
вопиющую разницу между ними.
И все же в глубине души этот старый солдат признавал - а ведь, пожалуй,
они и правы. Есть что-то постыдное в его привилегиях. Но он был частью
системы, а стало быть, никто не смел посягнуть на его права.
Разве что смерть. И она не заставила себя ждать. Уинтер умер внезапно,
вскоре после этого визита Конни к нему. И в завещании щедро помянул
Клиффорда.
Его наследники тотчас распорядились пустить Шипли на слом. Слишком
обременительно содержать такой особняк. Не нашлось охотника жить в нем, и
дом разобрали. Спилили вековые тисы. Вырубили парк, поделили его на
участки и застроили. На странной, голой, ничейной земле выросли новые
улицы новых кирпичных домов. Какая прелесть этот Шипли-холл! И до Атуэйта
рукой подать.
И все это произошло в течение одного года, после ее последнего
посещения Шипли. Так и вырос тут новый городок Шипли-холл, стройные ряды
красно-кирпичных вилл, уличные перекрестки. Кто бы сказал, что еще год
назад здесь, на этой земле, величаво дремал осененный тисами особняк.
Логическое завершение архитектурной мечты принца Эдуарда: угольная
шахта - лучшее украшение газона.
Одна Англия вытесняет другую. Нет больше Англии сквайра Уинтера,
Рагби-холла, она умерла. Но процесс вытеснения еще не кончен.
А что будет после? Конни не представляла себе. Она видела только, как
все новые улочки выползают в поля, как рядом с шахтами растут заводские
здания; видела молоденьких девушек в шелковых чулках, парней-шахтеров, все
интересы которых вращались от танцзала до шахтерского благотворительного
клуба. Молодое поколение понятия не имеет о старой Англии. Разрыв
культурной традиции, почти по-американски. Действительно индустриальная
революция. А что дальше?
Конни чувствовала: дальше - ничего. Ей хотелось, как страусу, зарыться
головой в песок или хотя бы прижаться к груди любимого.
Мир так сложен, непонятен, чудовищен. Простой люд так многочислен и
невыносим, думала Конни на обратном пути, глядя на возвращавшихся из забоя
шахтеров: черные, скрюченные, скособоченные, они тяжело топали коваными
сапогами. На пепельно-серых лицах вращаются яркие белки глаз; шеи согнуты,
плечи согнуты низкой кровлей забоя. Господи, и это мужчины! Возможно, они
добры, терпеливы, зато главное, увы, в них не существует. В них убито



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 [ 37 ] 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.