Чтение 37–й страницы книги ~Январские ночи~

старого режима. Даже если нам не удастся быстро покончить с чехословаками
(что менее всего вероятно), то все же большие запасы хлеба, припрятанные
кулаками в Воронежской, Орловской и Тамбовской губерниях, дадут нам
возможность пережить последние два трудных месяца до нового урожая.
Продовольственный вопрос - самый больной вопрос нашей революции. Все без
исключения рабочие должны понять, что борьба за хлеб - это их дело.
Землячка внимательно слушает Владимира Ильича.
Ах эта удивительная его простота! Выхватить самое главное, самое
существенное и сказать так, чтобы стало понятно и убедительно для каждого.
Он говорит, что борьба за хлеб - важнейший вопрос момента, надо
бороться, но он не сомневается, что стране удастся пережить два предстоящих
тяжелых месяца.
- Продовольственные отряды ставят своей задачей только помочь собрать у
кулаков излишки хлеба, а не производить (как пытаются наши враги заранее
запугать этим деревню) в ней какой-то грабеж всех и вся... За хлеб будут
обязательно предоставлены мануфактура, нитки и предметы домашнего и
сельскохозяйственного обихода.
Будет сделано так, чтобы к посылаемым в деревню отрядам не смогли
пристать хулиганы и жулики, всегда стремящиеся половить рыбку в мутной
водице. Лучше посылать туда поменьше людей, но чтобы они были подходящими
для этого.
Правда, бывали случаи, когда в отряды проникали нестойкие, слабые духом
рабочие, которых кулаки подкупали самогонкой. Но на это обращено внимание...
О каждом рабочем, едущем с отрядом, необходимо иметь точные сведения о его
прошлом. Необходимо справляться в заводском комитете, в профессиональном
союзе, а также и в партийных ячейках - что представляет из себя человек,
которому рабочий класс доверяет такое важное дело.
На многих заводах партийные товарищи не хотят принимать в отряд
"беспартийных". Это - совершенно напрасно. "Беспартийный", но вполне
честный, ни в чем плохом не замеченный, человек может быть весьма ценным
товарищем в походе голодных за хлебом...
Все просто и понятно. Собрание заканчивается, однако рабочие долго не
отпускают Владимира Ильича, обращаются к нему с вопросами, иногда важными, а
иногда и пустяковыми, лишь бы задержать его, лишь бы поговорить с ним еще
какое-то время.

"Тысяча и одна служба"

У секретаря райкома множество неотложных дел. Обеспечение промышленных
предприятий сырьем и топливом. Снабжение населения продовольствием.
Пропаганда политических знаний. И кроме того, в поле его зрения постоянно
находится обычная будничная жизнь. Булочные должны выпекать хлеб, магазины,
хоть и скупо, хоть и по карточкам, но торговать, дети учиться в школах, а
врачи принимать больных... За всем надо уследить, кого уговорить, а кого и
заставить.
Землячка не видела ни дня, ни ночи. В обед ее секретарь Олечка,
худенькая девочка с русой косой, приносила ей несколько кусочков селедки с
ломтем хлеба и стакан чаю, подслащенного сахарином. Впрочем, иногда обед
подавался ночью, а иногда Землячка получала тарелку пшенной каши где-нибудь
в рабочей столовой после очередного митинга.
Розалии Самойловне было не до себя, не до родных и друзей, и все-таки
ее тревожила судьба одной приятельницы, связь с которой давно прервалась и
восстановить которую мешала жизненная круговерть.
Как-то на совещании у Свидерского в Наркомпроде, при распределении
промышленным центрам муки, только что привезенной с Украины, она встретилась
с секретарем Костромского губкома.
Костроме что-то совсем мало выделили хлеба, и костромич жалобно просил
добавить - говорил о тяжелом положении в городе, больше всего, конечно, о
положении костромских текстильщиков, но попутно помянул и о том, как
бедствуют учителя и врачи.
Тут Землячку осенило. Ведь Катенина живет в Костроме!
Лидия Михайловна Катенина. Верный, испытанный друг. Сколько раз она
выручала Землячку!
Катенина хороший врач. Сперва работала в Москве, потом в Чухломе.
Жилось ей несладко. Завидной должности она получить не могла, препятствовала
ее близость к партии. Работала в фабричных больницах, в земстве. Но это не
мешало ей аккуратно посылать Землячке денежные переводы.
- Вам труднее, чем мне, - говорила Катенина. - У меня хоть заработок
постоянный, а у вас столько непредвиденных обстоятельств.
В жизни у Землячки было всего два-три человека, которым она могла
открыться и признаться в том, что ей плохо. И кому же она писала письма в
годы заключения в Литовском замке? Лидии Михайловне Катениной. Кто присылал
Землячке передачи? Лидия Михайловна Катенина. К кому Землячка обратилась
перед судом с просьбой достать приличное платье, потому что ей не хотелось
выглядеть перед своими судьями ни жалкой, ни нищей? К Лидии Михайловне
Катениной!
И та готова была все сделать для своего неразговорчивого и
раздражительного друга.
А потом Землячка уехала за границу и потеряла Катенину из виду.
В годы войны подполье было особенно сурово, приходилось соблюдать
жесточайшую конспирацию, Землячка не смела обнаружить себя. А затем -
революция, ни минуты не могла уделить Землячка ни себе, ни своим близким.
- Скажите, - обратилась Землячка к костромичу. - Вы не знаете в
Костроме врача Катенину?
Нет, костромич не знал.
- А узнать можете?
Не прошло и недели, как Землячка получила письмо. Действительно,
Катенина проживает в Костроме. Работает в больнице. Живет неважно, одиноко.
Землячка не выносила протежирования, не искала его для себя и не
оказывала другим, порядочна была до аскетизма, не позволяла себе ни малейших
компромиссов с совестью. Но Лидии Михайловне она не могла не помочь, обязана
была это сделать, на этот раз она собиралась использовать все свое влияние,
чтобы помочь Катениной найти для нее интересную и хорошо оплачиваемую
работу.
Она написала Катениной, предложила перебраться в Москву, обещала
сделать все, что в ее силах...
Должно быть, Лидии Михайловне и в самом деле плохо жилось, потому что
она сразу ответила согласием.
Землячка тотчас поехала к Семашко. К нему часто обращались со всякими
частными просьбами, уж такое он возглавлял ведомство, которое призвано
помогать множеству отдельных лиц: кому-то надо лечиться, кого-то устроить в
больницу; к нему обращались тысячи врачей, но чтобы Землячка пришла просить
за врача и вообще кого-то устраивать - это было удивительно!
А она просила:
- Николай Александрович, доктора Катенину я знаю еще со времен
подполья, отличный врач и очень отзывчивый человек, она оказала много услуг
нашей партии, и я прошу...
Это было даже более чем удивительно, что Землячка хлопочет об
устройстве своей знакомой на хорошую работу.
Семашко обещал, рекомендация Землячки значила очень много.
Но хлопотать о квартире для Катениной Землячке не пришлось.
Партия направляла на фронт две с половиной тысячи коммунистов, и в их
числе многих видных партийных работников. Землячка давно уже просилась на
фронт, и просьба ее была удовлетворена.
"Вас ждет комната и тысяча и одна служба, - писала она Катениной перед
отъездом на фронт. - Но меня вы уже не застанете. Выезжаю на фронт. Давно
рвусь туда, и счастлива, что Исполком Московский нашел нужным делегировать
меня".
Землячка занимала квартиру из трех комнат - одну она оставила за собой,
другую предоставила сестре, третью предлагала Катениной.
"Здесь, вероятно, будут жить с вами моя сестра Мария Самойловна и ее
муж, - писала она далее. - Надеюсь вернуться целой и невредимой, конечно,
после победы".
А когда Катенина через несколько дней приехала в Москву, Землячка уже
находилась на Северном фронте.
"Жаль, что оставила за собой комнату, вряд ли придется жить зимой в
Москве, - месяц спустя писала Землячка в Москву из Котласа. - Пока фронт
будет держаться, я с фронта не уеду".

Беспартийные коммунисты

Ранняя осень на Северной Двине. Еще только конец августа, а дождь
моросит без перерыва. Землю развезло, размыло, грязные оползни протянулись
до самой воды. Уныло все вокруг, укрыться бы от такой погоды под крышей. А
люди стоят и лежат под мокрым, падающим на голову небом, на берегу
неприветливой желто-серой реки и не знают, что делать: то ли идти назад, то
ли тонуть тут, в этой непролазной грязи, в рыжей холодной этой воде...
Интервенты развивают наступление на Севере. Англичане, французы,
американцы объединили свои силы, и часть из них стремится взять Вологду, а
другие пробиваются к Вятке в расчете соединиться с Колчаком.
Второго августа пал Архангельск. Интервенты движутся вдоль железной
дороги к Няндоме и по Северной Двине к Котласу.
Котласское направление приобретает особо важное значение, и
красноармейские части тратят последние силы, пытаясь удержать Котлас.
Противник обстреливает Вологодский полк и с реки, и с берега. Рвутся
артиллерийские снаряды, строчат пулеметы, льет проливной дождь, и сутки уже,
как бойцы не получали пищи.
Нет возможности терпеть далее эту муку... Кто возьмется переломить