здоров, приветлив и обходителен. С каждым умел говорить на понятном ему
языке и о понятных ему вещах. Пассажиры, слезавшие в пути, обязательно с ним
прощались; новички попадали под его покровительство.
бы выгоднее.
деревушки, где и собаки и люди встретили пришельцев с подозрительностью.
Было ясно, что тут никакой торговли не сделаешь, - только бы высушиться и
обогреться да расспросить.
отнеслись к ним более приветливо и выставили со своей стороны крынку молока
и хорошую краюху хлеба. Хлеб был настоящий, вкусный, сытный, не пайковый -
московский. За несколько щепоток чаю истопили баню и посулили ночлег. Это
была удача, - баня самое нужное дело.
бельем и одеждой, вытравляя и выпаривая насекомых под руководством опытного
спутника. Оделись в чистое, а ночью выспались, не обращая внимания на укусы
клопов - насекомых невинных и приемлемых.
побогаче и позапасливее.
решили, что ходить вчетвером невыгодно. Васе повезло, и почин он сделал на
старом платье и летней кофточке Танюши, в обмен на которые он получил целое
богатство - полпуда гречневой крупы! Протасов сделку вполне одобрил.
Завязывая свой мешок, Вася смотрел с ужасом, как молодая бабенка просовывала
в рукава Танюшиной кофточки свои красные рабочие руки, примеривая ее поверх
своей старой и засаленной и кулаками поправляя груди. Но почин сделан, и
почин счастливый - для Танюши!
непродажным сапогам инженера. За косу и бруски предлагали пустяк, - о
сенокосе думать рано. Васю заинтересовало, откуда у инженера новая неотбитая
коса. Оказалось, что косу он получил в учреждении, где служащим выдавали в
паек разные неожиданные и странные вещи; брали все охотно, на случай обмена.
Хуже всего было с ночевками, - пускали неохотно, не доверяя пришлым
городским людям. Но, пустив, охотно расспрашивали про Москву, про немцев,
про цены, про то, чего ждать впереди. Что война прикончена, - про то в
деревнях знали; о том же, кто теперь правит Россией, правда ли, что царя
увезли и чего хотят большевики, понятие имели самое смутное и
фантастическое. Больше, чем политикой, интересовались слухами о налогах и
тем, будут ли у крестьян отбирать хлеб и не вернутся ли помещики. Ответы
выслушивали, затаив дыханье, но, видимо, мало верили пришельцам, и слова их
толковали по-своему.
кофтами, чулками, ситцем, морковным чаем и листовым табаком. В последнем
селе Вася продал за пуд белой муки и пуд проса охотничьи сапоги профессора
орнитологии, - сделка, которой инженер не одобрил, сочтя ее маловыгодной. К
этому времени нагрузился продуктами и инженер. Решили ехать на ближайшую
станцию с попутной подводой, заплатив деньгами. Устроилось и это, поход
оказался счастливым.
внимательно, оценил и сказал Васе:
я буду тебя господином звать.
сословия.
такого рода приключениям, чувствовал себя сильно ослабевшим, а в последнюю
ночь его даже немного лихорадило.
переполненный. Первые сутки заночевали на станции; на второй день опять
повезло и с трудом устроились, сначала на тормозе, потом и на площадке. На
следующих станциях новой толпой мешочников, занявших сходни и даже крышу,
втиснуты были в вагон, где уже трудно было дышать и приходилось ехать стоя.
Но, раз попали,- благодарили судьбу и за это.
уже подъезжали к Москве; удачно миновав первую заградилку, от которой
откупились пустяками. Москвы Вася ждал с нетерпением, так как чувствовал,
что силы его кончаются. В вагоне, чтобы легче было дышать, открыли все окна,
и Васю сильно знобило. К ночи озноб сменялся жаром, и инженер, смотря на
молодого спутника, скептически покачал головой.
всех согнали, стреляя холостыми. Из передних вагонов выгнали пассажиров и у
многих отобрали мешки. Но, видно, утомившись с ближайшими, решили махнуть
рукой на остальных. Мешочники защищали свое добро правдами и неправдами,
цеплялись за мешки, ругались, льстили, подкупали, старались держаться
сомкнутой массой, не пропуская заградиловцев в вагоны, рассовывая свои
запасы под лавки, под юбку, за пазуху. Васе и его спутнику опять повезло: их
вагон был последним и на усердный осмотр его у заградиловцев не хватило ни
сил, ни времени. Простояв свыше двух часов, поезд наконец двинулся. До
Москвы оставалось часов пять. Главная опасность - лишиться добытого с таким
трудом - миновала. Протасов советовал:
до краев горячим чаем - и в постель. А лучше всего - доктора позовите, если
есть знакомый.
заградительном пункте, он испытывал теперь страшную слабость. Сидел на
мешке, сам - как мешок. По временам так стучало в висках, что заглушало стук
поезда. И тело, зудевшее от насекомых, покрыто было холодным потом.
батюшка, дело серьезно. Хорошо, что скоро в Москве будем. Мешки уж
как-нибудь дотащим; может быть, попадет дешевый извозчик.
растягивая время, грузно, тяжко, злобно поезд подползал к московскому
вокзалу.
"Кажется, плохо мое дело. А все-таки привез разного добра. Теперь Танюше и
профессору будет немного легче".
"ЖМУРИКИ"
имеет документа о советской службе, приказано явиться в милицию к трем часам
под утро со своими лопатами.
Двоих, не имевших, преддомком уволил от явки своей властью, одного по
болезни (помирал от тифа), другого по преклонности старости. Не оказалось
удостоверения только у семерых,- у трех женщин и четверых мужчин, в том
числе у приват-доцента философии Астафьева.
был доволен, что Астафьев не оказался запасливым.
да и назад не приведут; вам же будет хуже. Сейчас, товарищ Астафьев, с
буржуазией не шутят. Пожалуйте к трем часам, вот вам и билет от домкома; там
распишутся, и назад мне принесете. Лопату вам выдадим. Очень сожалею,
товарищ Астафьев, но и без того всякий старается отлынивать.
отличался неподкупностью. Но, подумавши, махнул рукой: "Надо и это
испробовать, да, пожалуй, в принципе, справедливо".
собралась порядочная толпа, и мужчин, и женщин, безропотная, разношерстная,
большинство без лопат. Кто были пришедшие - разобрать было нелегко: одеты
плохо, сборно, но, по-видимому, большинство из "буржуев" и интеллигентов. На
двоих мужчинах, уже пожилых, пальто было офицерского покроя, правда -
потерявшее облик, грязное, затасканное, со штатскими пуговицами. Вообще в
толпе преобладали люди пожилые.
переписали. Поворчали, что мало принесли лопат, выдали десяток казенных, под
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Панов Вадим
Маккарти Кормак
Никитин Юрий
Белогорский Евгений