Чтение 37–й страницы книги ~Из Америки

- И как вы собираетесь попасть внутрь? - подала голос моя спутница. - Протаранить ворота?

- Зачем? - удивился я.

Ирония ее была мне непонятна. Мне казалось, что, единожды приняв решение, его следует держаться. Кейт же колебалась постоянно между стремлением помочь нам и тягой к привычному, сбивавшей ее в накатанную колею тоскливой жизненной рутины. Она то поддерживала наши идеи, то обрушивалась на них с жаркой критикой, то защищала от нас свою безумную страну, то готова была рвануть вслед за Андреем из этой самой страны. Я надеялся только, что благотворное влияние моего коллеги введет ее неустойчивую психику в пределы нормы.

- Полагаю, нам следует проехать мимо, не вызывая подозрений, - продолжил я. - Здесь, как я погляжу, много народу бывает.

- Да, тут в пяти милях Манассас, место большого сражения, - напомнила Кейт.

- Да-да, - кивнул я.

Опять эта их гражданская война, подумалось мне. Какой же отпечаток она наложила не на одно поколение! Слава господу, что Россия избавлена была от подобной напасти на протяжении многих веков - со времени Смуты, И только реформаторской ярости Петра достало, чтобы выжечь из истории это ядовитое наследие. Не может устоять дом, разделенный в себе. И страна, в которой чествуют братоубийц, тоже.

- Так вот, мы заедем в лес в паре километров отсюда. Заедем поглубже, чтобы с дороги машину нельзя было приметить. Придется - еще и листвой закидаем. Потом я отправлюсь на разведку.

- А я? - вскинулась Кейт,

- А вы подождете меня в машине, - ответил я.

- Нет уж! - возмутилась американка. - Вы думаете, раз я женщина, я ни на что не гожусь, кроме как сидеть дома? Да вы такой же, как эти придурки. Вы... вы ископаемое!

- Отнюдь, офицер Тернер. - Я заметил, что этот титул странным образом ее успокаивает, и теперь бессовестно этим пользовался. - Вас обучали бесшумно проникать в дома? Или отключать сигнализацию? Или...

Кейт глянула на меня так, что я осекся.

- Вы не потому отказываетесь меня брать, - произнесла она сдавленным голосом. - Так?

- Так, - признался я. - Видите ли, Кейт. Я воспринимаю Андрея в некотором роде как дальнего младшего родственника. Все-таки я вытащил тогда его брата. Да и вообще у меня с этой семейкой какая-то мистическая связь.

- При чем тут Анджей?!

- Я отправил его в бой, - объяснил я. - Не сам пошел, а его отправил. Поэтому я за него в ответе. Ему будет плохо, если с вами что-то случится.

- Хотите сказать, что собрались меня защищать вместо него? - изумилась Кейт. - Браво, господин жандарм! До сих пор у меня не было компаньонки.

- Можете шутить, сколько изволите, сударыня, - ответил я, сворачивая на укрытый листвой проселок.

- Но со мной ничего не случится! - воскликнула мисс Тернер.

- Обещаю, мадемуазель, - смягчился я, - что возьму вас с собой, как только разведаю безопасный путь.

- Откуда мне знать, что вы меня не надуете? - скорее по привычке пробубнила Кейт. - Да и вообще, с чего вы взяли, что пройдете?

- Придется вам мне поверить, - пожал я плечами.

Американка смерила меня подозрительным взглядом, но смолчала. Наша "Бригантина" выехала на обочину, скатилась в неглубокую, почти незаметную с проселка лощинку и со вздохом замерла, уткнувшись носом в груду палой листвы.

- Никуда не уходите, - посоветовал я, вылезая. - А то мне придется вас искать

Локаст-Дейл, штат Виргиния,

29 сентября 1979 года, суббота.

Анджей Заброцкий

Этот городок я выбрал мишенью исключительно из-за названия. "Саранчовая долина" - это надо же поселиться в местечке с таким именем. Правда, ни саранчи, ни долины я не заметил. Ничем не приметный городишко.

Для второго этапа операции "Банзай" мне требовалось местное заведение, носившее гордое и красивое название "супермаркет", что, насколько я помнил, переводилось на язык родных кедров как "здоровенный базар" Я рассчитывал, что в городе должен найтись хоть один.

- Простите, сэр, не подскажете, как проехать к супермаркету?

- К какому?

Ого, их тут два! Не многовато ли на десять тысяч душ?

- К ближайшему.

- Прямо, через два перекрестка сверните налево. И еще через три сотни ярдов упретесь прямо в рекламный щит.

- Благодарю.

Чуть не сказал "благодарствую".

Супермаркет оказался так себе. Не "Елисеевский", но все потребное для моего плана в нем имелось. Правда, чтобы отыскать на этом базаре что-то нужное, приходилось ворошить груду бесполезного барахла.

Сложнее всего было с бутылками. Мне нужны были две эластиковые бутыли объемом литра в полтора. В конце концов, я отыскал подходящие в хозяйственном отделе - с жидкостью для чистки унитазов.

Все покупки я аккуратно сложил в полотняную сумку типа "мечта конкистадора" и отволок в машину. После чего вернулся и перекусил в местной кофейне. Побриться, правда, не удалось - парикмахерской при супербазаре не было.

Третий этап был, пожалуй, самым рискованным. Он заключался в кружении по центру города в поисках подходящего места. Можно было бы, конечно, оставить машину и пройтись пешком, но возвращаться-то к ней все равно придется!

К моему счастью, то ли об угоне до сих пор не сообщили, то ли все патрульные были заняты куда более важным делом - например, ловлей трех беглых каторжников. А подходящее здание я нашел довольно быстро.

Отель. Провинциальная гостиничка с гордым именем "Эксцельсиор", из угловых окон которого открывался прекрасный вид на два оживленных по местным меркам перекрестка. То, что надо!

Я объехал квартал с отелем вокруг, старательно фиксируя расположение всех въездов-выездов и входов-выходов. Что-что, а путь отхода надо себе обеспечивать заранее, если не хочешь, чтобы тебя поймали в норе.

Убедившись, что смыться в случае чего сумею, - я остановился, перелез на заднее сиденье и достал из супербазарной сумки рулон непрозрачной клеенки, в которую тщательнейшим образом упаковал винтовку, прихватив для надежности липкой лентой. Пожалуй, в получившемся свертке все равно можно было угадать очертания винтовки с оптикой, но кто в городе таскает с собой такое? Правильно, никто. Значит, никому и в голову не придет.

Я уложил винтовку поверх сумки, выглянул - в округе все спокойно - и зашагал к отелю.

По дороге я старательно составил фразы, с которыми предстояло обратиться к портье, и несколько раз повторил их про себя. Вроде бы правильно. Только бы ему мой акцент подозрений не внушил. Ладно, авось я от Кейт нахватался.

- Чем могу быть полезен?

Щуплый мужичок за стойкой при виде моей персоны в обморок не упал. Как будто субъекты с непонятными свертками и безразмерными полотняными сумками к ним на постоялый двор каждый день вваливаются. А может, так оно и есть?

- ФБР!

А вот тут его проняло.

- Ч-что в-вам угодно?

- Мне нужен номер. Угловой. На одном из верхних этажей.

- С-сейчас свободен только на ч-четвертом...

- Ключи.

- Ч-что?

- Ключи от него!

- Д-да, сэр. Вот, пожалуйста.

- Если хоть одна живая душа, - сказал я напоследок, подхватывая сумку, - узнает, что...

- Я все п-понял, сэр.

И чего они так этого ФБР боятся? Немцы от фостапо так не шарахаются. Даже в наших фильмах про войну.

Лифта не было - ничего удивительного. Сказано "Эксцельсиор", вот и ползи себе все выше и выше. Я втащил сумку в номер, запер дверь, подошел к окнам - вид на перекрестки был просто шикарный - и посмотрел на часы. Было ровно пять часов вечера.

Времени сколько угодно. В конце концов, я эту операцию придумал и сроки себе назначаю сам. И ответственность несу тоже сам. Но проигрывать мне никак нельзя. Я сейчас на войне, маленькой личной войне, без всяких "как". И если я просчитаюсь, если какой-нибудь коп вышибет из меня мозги в перестрелке, я не просто погибну - я Щербакова подставлю. И Кейт.

Я достал из сумки бутыли с моющим средством и употребил их по самому что ни на есть прямому назначению вылил в унитаз. После чего сел в кресло и новым шилом, которое на супербазаре почему-то называлось "ножом для колки льда", начал протыкать в бутылях дырки.

Работа в принципе несложная, но долгая. Единственная хитрость - стараться, чтобы ближе к горлышку шли отверстия меньшего диаметра, чем к донцу.

На это занятие у меня ушел час с четвертью. Наконец я пробил во второй бутылке последнию дыру, встал, потянулся и распахнул оба окна. В комнату ворвался уличный шум. Все верно - вечер субботы, горожане и жители окрестных хуторов сползаются и съезжаются не променад. То, что нужно.

Я спрятал шило обратно в сумку и пошел в ванную комнату. Умылся, кое-как побрился (без мыла, дрянной одноразовой бритвой), заклеил порези полюбовался на себя в зеркало над раковиной - ну и рожа! - вернулся в комнату и начал распаковывать винтовку

В принципе ССГ-62 ПК для такой работы не совсем подходит. Ручное перезаряжение. Тут бы больше сгодилась армейская снайперская самозарядка с четырехкратной оптикой и приставным магазином на десять патронов. Ну да ладно, что есть, то есть. И за это господу спасибо.

Я осторожно надел изрешеченную бутыль на ствол и закрепил клейкой лентой. Снарядил оба магазина - основной и запасной. Вставил основной магазин в винтовку и дослал патрон в ствол. Несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, успокаивая дыхание, чтобы не мешало прицеливанию. И плавно нажал на спуск.

Звук все равно получился достаточно сильным. Наверное, из-за того, что в помещении. Но я и не надеялся, что самодельный глушитель сможет поглотить грохот выстрела. Зато он замаскировал его, снизил, сделал непохожим на привычный раскатистый гром. А хлопков в городском шуме достаточно.

Выехавшая на перекресток машина дернулась вправо, и в ее борт тут же врезалась другая. Третью, взявшую с места слишком большой разгон, развернуло поперек перекрестка.

Пули, которые я стащил у стаффордского шерифа, разработаны для соревнований по стрельбе как раз на дистанцию в триста метров. Четвертым выстрелом я подстрелил авто, пытавшееся объехать получившуюся свалку сбоку. Теперь перекресток был перегорожен напрочь.

Последней, пятой пулей я собрался разворотить колесо груженого фургона, успевшего затормозить при въезде на перекресток. Но придурок-водитель выскочил из кабины как раз в тот момент, когда я нажал на спуск.

В общем-то ему повезло. Нога от колен до ступни - это практически единственное место, куда человеку можно всадить пулю, не опасаясь тяжких последствий. Крупных сосудов там нет. Тем более что пуля на такой дистанции еще не успела потерять много энергии и, прошив бедолагу насквозь, достала-таки колесо. Но боль - адская!

До меня донеслись вопли подстреленного. Только сейчас до некоторых - далеко не всех - прохожих начало доходить, что, собственно, происходит. Народ порскнул в стороны в поисках укрытия. При этом примерно треть из них ринулась по моей улице. Придурки.

Опустить винтовку, сорвать ленту, снять старый глушак, надеть новый, зафиксировать лентой, поменять магазин, дослать патрон, вдохнуть-выдохнуть... Пли.

До второго перекрестка весть о происходящем еще не докатилась. Пока.

Следующий магазин я расстрелял за тридцать секунд. И при этом один раз промахнулся. Водитель резко затормозил, пуля срикошетировала от крышки люка и врезалась в противоположное колесо. Не в лоб, так по лбу.

А вот теперь время пошло. Закрыть окна, бутылки в сумку, собрать гильзы, семь, восемь... Где ж девятая, мать... Ага, вот. Оптику снять, винтовку замотать. Вроде все чисто. И вниз.

На втором этаже я притормозил и в вестибюль отеля спустился спокойным, прогулочным шагом. Все было тихо. Наряд полиции не врывался с автоматами наперевес, и даже пальцами на меня никто не показывал. Столпившиеся в холле зеваки с интересом наблюдали за столпотворением.

Я вышел на улицу, огляделся - около перекрестков уже маячили полицейские сигналки. Теперь надо поторопиться, а то будет худо. Тут у них сзади такой тихий переулок, и стены глухие...

- В чем дело?

- Выходите из машины.

- А в чем?..

Может, фэбээровская карточка сработала бы и на этот раз, но я решил сэкономить время. Запихнул сумки на заднее сиденье, оттащил обмякшего мужика в сторону и спокойно вырулил из переулка. Навстречу мне пронеслись две патрульные машины.

Кр-расота! Надо было и в самом деле банк ограбить.

Я спокойно выехал за город, свернул в рощицу и принялся наводить красоту.

В первую очередь - долой ботинки! Вместо них я натянул новенькие болотные сапожищи. Сапоги дополнила зеленая брезентовая куртка с капюшоном. Похожим куском брезента я обернул винтовку, а сверху приспособил рыболовный сачок. Ну и, само собой, сидор, в смысле, рюкзак.

Послужившую мне верой и правдой полотняную сумку вместе со всем отработавшим имуществом я завернул в освободившуюся клеенку, заклеил зачем-то - наверно, уже по привычке - лентой и утопил в луже. Затем пошвырял остальное барахло на заднее сиденье и выехал на дорогу. Вот и все. Теперь я уже не пижон-эфбиармен на дорогом "Кугуаре", а рыбак на "фордике" неопределенной модели.

Поехал я не на юг, как следовало бы по-хорошему, а обратно в Локаст-Дейл. Мне ужасно хотелось посмотреть, чем кончилась моя эскапада.

Далеко ехать не пришлось. Все нужное я выяснил на бензоколонке у городской черты.

- Сэр, слышали, что в центре творится?! - завопил, распахивая дверцу, лохматый неф в ярко-красной куртке.

Интересно, у него глаза всегда такие выпученные или только сейчас?

- Нет! - радостно заявил я. - А что случилось-то?

- Ох, сэр, тут такое творится! Прямо в центре города какой-то маньяк с балкона из автомата толпу расстрелял. Трупов - горы! Все тротуары кровью залиты!

- Не может быть!

- Ей-богу, сэр. Только что по радио, - негр махнул рукой в сторону будки, - передали.

- И что, поймали?

- Маньяка? Нет. То ли застрелился, то ли сбежал.

- Кошмар! - искренне возмутился я. - И куда только полиция смотрит?

- Не говорите, сэр, - поддакнул негр. - Эти копы только и умеют, что с шоферов деньги стричь. А случись что...

- Вот и случилось, - заметил я.

В окрестностях Лейк-Джексона, штат Виргиния,

29 сентября 1979 года, суббота.

Кейтлин Тернер

Щербаков появился внезапно. Как в триллере - никого, никого, стоит отвести взгляд - а-а-а, убийца!

- Пойдемте, мадемуазель. - Он подал мне руку, чтобы я смогла выйти из машины.

Выходить мне не хотелось - холод стоял просто собачий, а в машине хотя бы не продувало так отчаянно. И надо же было погоде испортиться именно в тот день, когда мы ударились в бега! Однако Щербаков в своей шинели стоял так расслабленно, словно в спину ему дул тропический бриз, и я решила не поддаваться на искус, и выползла, стуча зубами, наружу из своей берлоги, где успела немного пригреться.

- И к-куда нам? - спросила я, стараясь не стучать зубами.

- В гости к мистеру Аттенборо, - ответил русский.

Я-то надеялась, что он вернется, разочарованно ломая шапку и причитая, что пробраться через охрану никак не получится. Агент охранки не производил впечатления человека, способного без пропуска преодолеть хотя бы старушку-вахтера, если той взбредет в голову его остановить.

- А что с охраной? - полюбопытствовала я, спотыкаясь о древесные корни. Черт, как неудобно по лесу бродить на каблуках!

- Все же Андрей - замечательный аналитик, только сам этого не знает, - усмехнулся Щербаков. Я отчаянно завидовала его походке: вроде бы и не сгибается в три погибели, не петляет, а ветки сами его огибают, чтобы так и впиться мне в прическу, проклятые! - Помните, как он припечатал эту виллу, еще не увидев? Так он был прав. В парк действительно выпускают собак. Холеные такие доберманы.

- Знаете, я в детстве мечтала быть укротительницей, - созналась я. - Года два мечтала. Правда, я больше на тигров целилась.

Русский понял, к чему я клоню.

- Сейчас они сидят под замком, - успокоил он меня. - Думаю, их выпустят часам к восьми, когда никому в голову не придет гулять по парку. Вот до этого времени нам и надо успеть. Дай только бог, чтобы из-за этой бури не сменили график. Еще решат не гонять людей зря...

Сразу видно, что вы не собачник, - хихикнула я. - В такую погоду только людей и гонять, Собак-то жалко.

- Надеюсь, вы правы, - отрешенно согласился Щербаков и добавил себе под нос: - Б-брехливые твари, чуть не засыпался из-за них.

Под чутким руководством русского агента я ухитрилась пройти лесом до ограды, не сломав не только шеи, но даже каблука. Впрочем, это было лучшее, что я могу вспомнить об этом походе. Из лесу я вышла растрепанная, исцарапанная, покрытая, как мне казалось, сплошной коркой грязи - одним словом, живой контраст с подтянутым, чистеньким Щербаковым.

- Скажите, Сергей, вы тоже сибиряк? - поинтересовалась я, отцепляясь от особенно настырной ветки.

- Нет, что вы! - смутился он. - Симбирские мы.

- Что-что? - мне показалось, что он повторил мои слова.

- Из Симбирска, - объяснил Щербаков. - Такой город на Волге. Не очень большой.

По крайней мере, так понятнее. Только где он выучился так по лесам ходить? На службе, что ли? Я представила, как этот невозмутимый тип в русском мундире вот так же бредет, не сгибаясь, по аляскинскому заснеженному лесу. И ни одна снежинка не слетит с ветки.

Ограда показалась мне совершенно неприступной. Еще бы - здоровые железные прутья, покрытые черным лаком, бетонные столбы. Только колючей проволоки сверху не хватает.

- И где подкоп? - полюбопытствовала я, глядя, как Щербаков проходится вдоль ограды взад-вперед.

- Что? А... - Мне показалось, что шутки он не понял. Вот Анджей бы понял. - Нет, подкопа я не вел Через ограду мы просто перелезем.

- Говорите за себя! - возмутилась я. - Я - полицейский кабинетный.

- А вас я подсажу, - пообещал агент. - Я бы вовсе не тащил вас за собой, но, во-первых, я не очень полагаюсь на свой английский, а во-вторых, мне ужасно не хочется разделяться. Уже и то плохо, что мы отправили Андрея в самое пекло. Если еще и вас оставлю отсиживаться в машине, потому что ничего другого вам поручить я не могу. По лесу вы ходить не умеете, прятаться не умеете. Вообще подпольщик из вас никудышный. А машина эта торчит в лесу, как, простите, бородавка на плеши. Боюсь, поймают раньше, чем вы пискнуть успеете.

Я почувствовала себя уязвленной.

- А где вы учились на подпольщика? - ехидно поинтересовалась я.

- Ну как же? - очень серьезно ответил Сергей. - У меня работа - ловить всяких бомбистов-социалистов. Я должен их повадки знать назубок.

Безо всякого предупреждения он ухватил меня за талию, подбросил, и я охнуть не успела, как восседала на бетонном столбе, будто экзотическое украшение. Флюгер такой. Сам агент подпрыгнул, подтянулся, выполнил какой-то трюк, сделавший бы честь цирковому акробату, и очутился по другую сторону забора.

- Прыгайте, - приказал он. - Ко мне на руки.

Я прыгнула, машинально прикидывая, мягкий ли коврик выйдет из секретного агента. Об Анджея точно можно все кости оббить... Черт, да что меня тянет на всякие глупости? Тоже мне, нашла парня своей мечты - мальчишку с привычками серийного убийцы!

Щербаков поймал меня... корректно, иначе не скажешь! Во всяком случае, ни на какие непристойные мысли меня его прикосновение не навело.

- А будь там сигнализация? - запоздало ужаснулась я. - Или провод под током?

- А там была сигнализация, - безмятежно отозвался Щербаков. - Только теперь она не работает. Кстати, вы бы привели себя в порядок. Палая листва на рукавах привлекает излишнее внимание.

Дальнейшее походило на бредовый сон. Мы шли по лужайке к дому, будто имеем на это полное право. И вокруг не было ни одного человека.

- Куда все подавались? - шепотом спросила я, семеня за русским агентом.

- Не понижайте голоса, - посоветовал Щербаков, не оглядываясь. - Просто тут никого нет. Подумайте - сенатор проводит здесь только выходные, на неделе он в городе. Значит, прислуги самая малость, охраны - тоже. А усадьба большая. Поэтому внешнюю ограду почти не охраняют - так, сигнализация. Охраняется дом.

- И как мы в него попадем?

- Через дверь, - ответил Щербаков.

- Парадную? - Запасы моей иронии стремительно таяли. Еще немного, и я начну огрызаться. Как же холодно, господи Исусе!

- Нет, черным ходом, - поправил меня русский.

Сказано - сделано. Правда, вначале Щербаков загнал меня в сарайчик с газонокосилками и заставил просидеть там еще с четверть часа. Когда дверь открылась снова, я была бело-синяя, как аргентинский флаг - золотой блямбы на грудь не хватает.