оказался тигровой масти и в общем-то не гигантских размеров пес...
На стол, словно веер карт, легло несколько удостоверений - добротных,
со всей необходимой атрибутикой: подписями, печатями, сроками выдачи...
- Нужны фотографии, - сказал Гудзь и вышел в другую комнату. Вернулся с
фотоаппаратом "Зенит".
Через полчаса документы были готовы: в своем удостоверении Карташов
прочитал: "Карпенко Анатолий Иванович, 1963 рождения...Старший
оперуполномоченный РУБОП Северного округа Москвы..." Шрифт стандартный, все
линеечки и штришки - комар носа не подточит. А обложки удостоверения, хоть
на выставку..."Не засыпаться бы с такой безукоризненной липой," - подумал
Карташов и спрятал документ в карман куртки...
Они начали с периферийных гостиниц, но поскольку таковых в Москве
сотни, пришлось пойти через фирму, которой принадлежал весь гостиничный
сервис столицы. Чиновник, который отвечал за "посадочные места", отфутболил
их в Центральную диспетчерскую, где десятка полтора компьютеров обрабатывали
всю гостиничную информацию. На их счастье, попала довольно сговорчивая, хотя
и далеко не молодая сотрудница, которая, не сходя с места, с помощью
компьютера ввела их в курс дела.
- Что вас конкретно интересует, молодые люди - отдельная гостиница или
какая-то фамилия?
Карташов объяснил - интересуют поселенцы гостиниц, которые приехали из
Латвии...В возрасте от 20 до 30 лет...И таковых оказалось более шестидесяти
человек, в основным поселившихся в окраинных номерах типа "Россиянка",
"Арена" или "Севастопольская" на Волхонке... Однако в глаза бросалась одна
странность: среди приезжих почти не было людей с латышскими фамилиями... Но
эту странность диспетчер объяснила довольно просто: после августовского
кризиса 98-го года Москва стала весьма дешевым городом, куда устремились
челноки со всех близлежащих стран...
Просмотрев весь список, они выписали 12 фамилий, которые их могли бы
заинтересовать: в гостинице "Золотой колос" неделю назад остановилась группа
молодых людей из Латвии. Все рижане, всем не более тридцати лет и у всех в
графе "цель приезда" отмечено одно и то же - "по личным делам". Диспетчер по
просьбе Карташова, отпечатала на принтере интересующих его персоналий и
когда он уже уходил, женщина подарила ему поистине царский подарок.
- Молодой человек, не исключено, что те, кого вы ищите, остановились в
гостинице посольства Латвии на улице...Вы знаете, где оно находится?
Карташов, конечно же, знал это: еще бомжуя в Москве, он не раз подходил
к его воротам, будучи под сильнейшим искушениям позвонить и сдаться в
"плен"...Однако в последний момент ноги его уносили в другую сторону -
слишком свежа еще была память о лагерном режиме...
Одинец с Николаем, ожидавшие его в "шевроле", весьма оживились, услышав
о посольстве Латвии...Но прежде чем отправиться на улицу Чаплыгина, они на
всякий случай смотались в гостиницу "Золотой колос". Администратор, в
кабинет которого Карташов с Одинцом бесцеремонно вошли, попыталась фыркнуть
но Одинец ее пресек: "Если здесь вы не хотите говорить, поедем к нам, в
отдел, а это займет полдня..." Однако их ждало разочарование: интересующие
люди еще вчера, в три часа дня, выписались из отеля и убыли в неизвестном
направлении. Наводящие вопросы администраторша наотрез проигнорировала - она
видишь ли, еще не обедала, хотя имеет на это конституционное право...
...Через полчаса они уже были на улице Чаплыгина и припарковались возле
театральной студии Олега Табакова. По очереди ходили обедать в кафе, что
возле метро "Чистые пруды".
Через три часа дежурства они для себя выяснили, что через КПП
посольства проходят люди, сильно напоминавшие новых русских - они приезжали
сюда на иномарках с московскими номерами, держа в руках элегантные кейсы...
- Можно подумать, что это Сандуны, - сказал Николай. - Веников только и
не хватает...
В какой-то момент из ворот вышли двое рабочих со стремянкой и принялись
с ее помощью устанавливать красно-бело-красный флаг в кованный флагшток.
- Опять праздник независимости... Одного из этих знаменосцев берем, -
твердо сказал Карташов.
- И что будем с ним делать? Пить на брудершафт? - сострил Одинец.
- Серега прав, мужика надо брать, - поддержал Карташова Николай. -
Что-нибудь из него вытянем ...
Еще пару часов они рассказывали анекдоты, пока из проходной не вышел
человек, на которого Карташов положил глаз. На вид ему было не более
пятидесяти лет, одет неброско, с забытой и модой и Богом сетчатой авоськой в
руках...
"Знаменосец", завернул на улицу Макаренко и зашел в винно-водочный
магазин. Отоварившись бутылкой крепленого вина и двумя бутылками пива, он
направился на троллейбусную остановку на Покровке. Сел в 9-й маршрут, и,
примерно, через пятнадцать минут езды, сошел на углу Бакунинской улицы и
Переведеновского переулка.
В форточку машины долетала перекличка маневровых поездов.
- Здесь рядом Москва-товарная, - сказал Николай. - В молодости пришлось
разгружать вагоны со жмыхом...Наверное, в аду лучше...
"Знаменосец" свернул на протоптанную дорожку, ведущую между жилых
домов, и явно направлялся в сторону железной дороги.
- Никола, - сказал Карташов, - парень может уйти, а где переезд, мы не
знаем... Поэтому тихонько рули за нами... Саня, вперед!
Они выскочили из машины и пошли наперерез объекту. Он уже собрался
подняться на откос, когда Карташов его окликнул...Разговор был короткий:
представившись сотрудниками уголовного розыска, они попросили его уделить
несколько минут для разговора "государственной важности". "Знаменосец"
поначалу струхнул, о чем свидетельствовала серая бледность, покрывшее его
рано проморщиненное лицо и дрожь руки, в которой он держал сигарету. Они
попросили его пройти в машину и человек безропотно последовал за ними.
Это был сантехник и дворник в одном лице. В посольстве работает со дня
его основания, почти десять лет. "Зарплата небольшая, а где сейчас больше
заработаешь?" - сказал он. Назвался, подчеркнув при этом, что органам не
отказывают в знакомстве: Бобылев Егор Васильевич, коренной москвич.
- Вы должны нам помочь... - сказал Карташов и сделал глубокую паузу.
Ожидал реакции. "Психология допроса" в милицейском училище была не самым
нелюбимым его предметом..
- Я ничего не знаю, - утирая вспотевший лоб, сказал Бобылев. - Мое
дело, чтобы сортиры хорошо работали и территория посольства блестела...Что я
могу знать?
- Нас интересует лицо, за которым тянется кровавый след и, по нашей
оперативной информации, он ведет в вашу гостиницу, - Карташов специально
употребил специфический термин "оперативная информация".
- Да там сегодня всего-то проживает четыре или пять человек, почти все
номера сданы под коммерческие офисы...
- Как это офисы? - воскликнул Одинец. - По международной конвенции на
территории дипломатических представительств запрещена всякая коммерческая
деятельность...
Карташов выразительно взглянул на Одинца - мол, откуда тот набрался
таких познаний?
Бобылев пожал плечами. Ему было тягостно, разговор явно не нравился, но
он боялся потерять работу и вместе с тем боялся не угодить этим серьезным
мужикам.
- А черт его знает, не в курсе я этих конвенций...
- Верю, - Карташов протянул мужику пачку сигарет. И вопрос, что
называется, в лоб: - Вы хотите, Егор Васильевич, помочь российским
правоохранительным органам в изобличении крупного преступника? Убийцы
пятнадцати маленьких детишек...
И потекла информация. Оказывается, несколько дней назад в посольскую
гостиницу заехала группа молодых людей из Риги, которые все вечера проводили
в местном ресторане...С ними вместе кучковался президент фирмы "Лиесма",
наголо бритый, здоровенный детина, который на всех беспричинно кричит...Как
фамилия? Романовский Айгар, летает по субботам в Ригу с целым баулом
наличных денег. В долларах. Об этом Бобылеву рассказала горничная, давняя
его знакомая, которая случайно зашла в номер и увидела на столе кучу
денег...Второй раз то же самое увидел он сам, Бобылев, когда пришел
прочистить в номере унитаз... Романовский как раз укладывал пачки банкнот в
желтый кейс. Думал убьют, как нежелательного свидетеля, но вместо этого дали
на две бутылки водки...
- А как зовут тех парней, которые недавно приехали из Риги? - спросил
Николай.
- Один только и остался, остальные съехали...Хотя вчера одного из них
видел у посольства. Приезжал на "джипе", может, сменили гостиницу, - Бобылев
продолжал потеть.
- Да вы не волнуйтесь, Егор Васильевич, пока вам все это ничем не
грозит...
- А этого ни вы, ни я знать не можем, - Бобылев опять закурил. - Я могу
идти?
- Да, можете, - Карташов взглядом дал понять Одинцу, чтобы тот уступил
проход гостю. Но когда Бобылев, открыв дверь, хотел спуститься на землю,
Карташов остановил его: - одну минутку, Егор Васильевич, последняя к вам
просьба...Сделайте так, чтобы завтра вы с этим Романовским вышли из
посольства под ручку...В фигуральном, конечно, смысле...Нам надо его
опознать, а заходить в посольстве мы пока считаем преждевременным...
- Он в час или чуть позже ходит обедать в ресторан "Подворье", что на
улице Маросейка...А домой отправляется в семь, в семь с копейками...Где
живет, честное слово, не знаю....
- Вот и прекрасно, выйдите вечером с ним вместе, а в левой руке держите
газету, мы будем знать, что рядом с вами и есть интересующее нас лицо...
Бобылев потупился. Ему явно не хотелось влезать в чужие истории.
- И прошу вас, о нашем разговоре даже своей жене ни слова, - Карташов
обратил взор на Николая: - А вы, товарищ капитан, обеспечьте Егору
Васильевичу негласную охрану...И возьмите его служебный и домашний телефоны.
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Браун Дэн
Скальци Джон
Березин Федор
Орловский Гай Юлий