Чтение 37–й страницы книги ~Деньги для киллера~

- Витьке каюк и без Оборотня. Уж больно грешен. Умник, все мудрит, -
"кузнечик" сплюнул, получил от этого явное удовольствие. - Поехали,
красавицы.

- А мы надолго? - проблеяла я. - Мне завтра в больницу, я на
больничном, и мне к врачу...

- Врача мы тебе организуем, - хохотнул он. Все-таки нечасто в наше
время встретишь человека в таком веселом расположении духа.

Он поднялся и пошел к двери, мы с Сонькой малость замешкались, тут же
олигофрены вмешались: на приличной скорости мы достигли входной двери и
уперлись в нее носами. Мне очень хотелось зареветь, и Соньке, как видно,
тоже. Но слезы, само собой, впечатления не произведут. Мы вышли из
квартиры, "кузнечик" впереди, насвистывая и не обращая на нас никакого
внимания. Один из олигофренов бросил сурово:

- Вякнет кто, башку сверну.

И свернет, в это верилось свято. У соседнего дома возле гаражей
пристроился джип "Тойота", водитель дремал, откинув голову на спинку
сиденья; заслышав нас, он засуетился. "Кузнечик" сел рядом с ним, а мы
вчетвером сзади. И поехали.

- У тебя анальгин есть? - вдруг спросила Сонька, а я вздрогнула от
неожиданности, потому как решила, что никаких звуков, кроме икания, от нее
больше не дождусь.

- В сумке, - ответила я, вглядываясь в Соньку.

- Ну так дай.

Тут только я с некоторым удивлением обнаружила, что сумка лежит у меня
на коленях и я намертво держу ее левой рукой.

Анальгин я нашла и отдала Соньке, та его проглотила и сказала:

- Голова болит.

- Хорошо хоть есть, чему болеть, - попробовала я ее утешить.

- А ведь укокошат подлецы, - вздохнула Сонька, - и не узнаем кто.

- Не велика разница, - пожала я плечами.

- Не скажи. Я любопытная.

Олигофрен ткнул меня в бок, я восприняла это как приказ замолчать и
замолчала.

Водитель вдруг резко затормозил, и мы дружно ткнулись в переднее
сиденье. Вслед за этим сбоку что-то грохнуло. Сонька завизжала, и я тоже:
от страха и из солидарности. Машину начало разворачивать, стекла подернула
рябь, а водитель уронил голову на руль, странно вытянув шею. Олигофрены
размахивали оружием, "кузнечик" красочно матерился, а мы, свернувшись с
три погибели, закрыли головы руками и жалобно выли.

Слева завопил олигофрен. Машина во чтото врезалась и замерла, рядом
бабахнуло, а дверь справа открылась. Олигофрен проворно выскочил и вдруг
упал, уронив голову на порог машины. "Кузнечик" все еще матерился и
пытался открыть свою дверь. Ее, как видно, заклинило. Я повернула голову и
рядом с собой увидела второго парня с простреленной шеей, его кровь была
на моем плече. Хотелось заорать погромче, но почему-то не получалось. Я
попыталась от него отодвинуться. Потеряв опору, тело начало заваливаться,
естественно, на меня. Соньке было не легче: она полезла в дверь, но голова
на пороге ей мешала, а переступить через нее подруга не решалась.
"Кузнечик" все еще сражался с дверью, тут она открылась, и чей-то
глумливый голос произнес нараспев:

- Какие люди!.. Вылазь, Каланча. - В этот момент и нас заметили. -
Глянь, Димка, да у них тут девочки...

Димка глянул: в двери появился лохматый ухмыляющийся парень с полными
губами и сломанным носом.

- Мамочка моя, - сказал он и подмигнул. Нас извлекли из машины, не
скажу чтобы вежливо. Метрах в двадцати стоял микроавтобус, к нему
подтащили "кузнечика", или Каланчу, тот упирался, изо всех сил стараясь
высвободиться. Однако два дюжих молодца висели на нем, точно приклеенные,
и шансов одолеть их у него не было.

Его швырнули в микроавтобус и нас вместе с ним. Любопытная бабка в доме
напротив выглянула в окно, но тут же задернула штору. А мы покатили по
улочке, тихой и малолюдной. Новых знакомцев я насчитала пятеро. Они так
радовались встрече с Каланчой, что и нам впору было за них порадоваться,
но как-то не получалось.

- Слышь, Каланча, - приставал Димка, - Чижа ты кончил? А он Славкин
брат, не позавидуешь, честно говорю... даже жалко -тебя...

- Да пошел ты... - сплюнул "кузнечик", сидя на полу, было это для него
из-за длинных ног страшно неудобно, его ноги, кстати сказать, и нам
здорово мешали. Димка лыбился, размахивал пистолетом и продолжал болтать:

- С девочками катаешься? Девочки у тебя ничего.

- Он нас убить хотел, - сказала Сонька и неожиданно пнула "кузнечика" в
бок. - У, гад, одно радует: тебе теперь тоже башку оторвут.

- Это точно, - почти весело согласился он. Парень явно был оптимистом.

- За что ж он вас убить хотел? - влез в разговор рыжеватый парень и
высказал свое предположение о причине подобной немилости.

- И вовсе нет, - ответила Сонька, не иначе как заразившаяся оптимизмом
от Каланчи. - Витька мой ему не нравится. - Я ткнула ее в бок, но Соньку
уже было не остановить.

- Что за Витька? - спросил парень, как видно, большой любитель
поболтать. - Жених, что ли?

- Жених, - хмыкнула Сонька.

- Эй, Заяц, - сказал Каланча, - дай закурить.

- Что, нервы сдали? - хохотнул рыжий.

- Ага. Сдали.

- Так мы не курим.

- Зато я курю, - влезла Сонька, - и сигарету дам, только не задаром.

Всем это необыкновенно понравилось: парни дружно заржали.

- Ну, как? - спросила Сонька.

- Валяй, что надо?

- Ты ведь этих ребят знаешь?

- Ага, - Каланча хохотнул и сплюнул.

- И кто ж они, а? Поделись, а я с тобой поделюсь.

- Кто? - он опять хохотнул. - Витьки твоего "шестерки".

- О, Господи, - в два голоса пропели мы, пытаясь сообразить, хорошая
это новость или плохая.

- А ты-то кто? - Нахмурилась Сонька.

- А он "шестерка" Брауна, - огрызнулся Димка и вдруг спросил: - А что
это у вас за Витька, а?

- Ты, Димка, подними девок с пола, - заржал "кузнечик", - а то как бы
Витька тебе яйца не отрезал.

Димка пнул его ногой и хмуро уставился на нас.

- Его шлюшонки, - фыркнул "кузнечик", - береги их.

- Да пошел ты, - отозвался Димка, но в душу его явно закралось
сомнение, оно крепло и мешало радоваться виду поверженного врага, которого
он пинал точно заводной.

- Может, мы правда, как люди, сядем? - обнаглела Сонька.

- Ну, сядь, - Не очень уверенно отозвался Димка. Мы устроились на
велюровых сиденьях и стали поглядывать в окно.

- Совсем другое дело, - веселилась Сонька, - мужики, считай премию вы
уже заработали. Вроде как жизнь нам спасли.

Тут открыл рот водитель, до сей поры молчавший.

- Димка, глянь, кто стоит.

Димка полез вперед, мы тоже вытянули шеи, но ничего интересного не
увидели.

- Чего ему? - пробурчал Димка, а водитель спросил:

- Тормозить?

- Придется.

"Кузнечик" закрутил головой, как видно, тоже проявляя любопытство, но
рыжий огрел его пистолетом, и он затих, ткнувшись макушкой в колени.
Машина плавно затормозила, и в поле нашего зрения появился тип в ярком
спортивном костюме, погруженный в рассматривание чего-то интересного
внутри самого себя - такое он производил впечатление. Димка вышел,
поздоровался, а задумчивый спросил лениво:

- Каланча у вас?

- Ну... - Насторожился Димка, в его голосе слышалось удивление и
некоторый испуг провидческим даром собеседника. Тот помолчал и, неохотно
оторвавшись от самосозерцания, тихо произнес:

- С ним две девки были.

Мы с Сонькой переглянулись: сквозь тонированные стекла видеть он нас не
мог, мы разом его зауважали и испугались. Димка мялся, хмурился, но
соврать не решился.

- Ну... - проронил он, как видно, начисто лишившись всего словарного
запаса.

Задумчивый посмотрел в голубое небо, пнул ногой колесо и, вздохнув,
сообщил:

- Девок оставишь мне, а сам поезжай.

Димка все-таки вспомнил какое-то слово и уже рот открыл, но тип его
обнял за плечи и ласково предложил:

- Ты поезжай, поезжай.

- Давай на выход, - скомандовал Димка, глядя на нас с некоторым
уважением.

Мы вышли, автобус отъехал, а задумчивый потер нос и сказал:

- Пошли.

Рядом у ларька стояла машина. Солидная. А вокруг сновал народ. Не
скажешь, что много, но были люди.

- А я ведь сейчас заору, - заявила Сонька.

- Зачем? - удивился тип.

- Ну, не знаю. Не нравится мне все это.