Чтение 37–й страницы книги ~Я - ваши неприятности~

— Котеночек, — ядовито позвал он, — тебе никто не говорил, что ты жутко самовлюбленная стерва? По-твоему, все мужики в мире должны заниматься только тобой?

— А почему бы и нет? — удивилась я, радуясь возможности позлить его. Но не вышло.

— В самом деле, почему бы и нет? — Он засмеялся и, сунув руки в карманы, приготовился наблюдать мой исход. Кажется, стоять уже было неприлично.

— Мог бы оставить свой телефон, — сказала я хмуро.

— Зачем? — удивился он.

— Так принято.

— Кем и где? Ладно, запиши, если очень нужен. Только попусту не звони. — Он продиктовал номер, но записывать я не стала. — Что, уже не нужен? — хохотнул Руслан и легонько подтолкнул меня к подъезду. — Иди, не забудь про свет.

— Не забуду. Очень хочется сказать тебе гадость, не знаешь почему?

— Догадываюсь. Я ж предлагал, ты отказалась. Кусай теперь локти. Надеюсь, у тебя хватит ума уехать завтра с первой лошадью?

— Конечно. Хотя бы для того, чтобы тебя больше не видеть.

— Наши желания схожи.

Я грохнула дверью подъезда и стрелой влетела на третий этаж. Мне хотелось уехать немедленно. Самое интересное, что Серафима мое желание полностью разделяла. Она открыла дверь на полсекунды раньше, чем я позвонила. Выглядела она усталой.

— Ты меня с ума сведешь, — вздохнула тетушка.

— Ты меня с ума сведешь, — вздохнула тетушка.

— Мигни светом.

Я выглянула в окно: Руслан торопливо покидал двор.

— Руслан? — спросила Серафима.

— Да.

— Что поведал? — Я передала разговор с Русланом. Поразмышляв немного, Серафима кивнула. — Боюсь, он прав. Мы с Ильей заезжали в казино. Так вот, один паренек сообщил по секрету новость: братаны Катковы шумели. Старший был сильно зол и бил младшего ногами. По-домашнему, один на один, но кое-кто видел.

— А Жорик?

— Обливался кровавыми слезами и прощения просил. Так и говорил, со свойственной ему шепелявостью: “Прости, брат”. В заключение братишки, как всегда, обнялись и долго лобзались. В семье воцарились мир и спокойствие. Потом еще полчаса Юрик младшему что-то внушал, но уже деловито и спокойно, после чего Жора в сопровождении одного доверенного лица отбыл в неизвестном направлении.

— Навеки?

— Кто знает. Ежели Юрик простил, то на пару недель. А если поцелуи для усыпления бдительности, то уж не свидимся.

— Сама как считаешь?

— Я своим мнением насчет Катков уже делилась. Почти уверена, старший будет Жорку прятать. И не от ментов, которых боится гораздо меньше, чем своих хозяев. А от того типа, что, на мир ополчившись, решил придать нашему пейзажу кровавый оттенок.

— А Руслан сказал, что Юрка сам всех убил, чтоб концы в воду…

— Конечно. И на даче он своим парням шеи сломал, чтоб не озорничали. — Серафима вздохнула, повертела ложку в руке и добавила тревожно:

— Сматываться надо. Дошли до точки. Смешно не будет.

— А деньги? Циркач велел деньги Катку отвезти. Повезешь?

— Придется, коль велел. Ой, горе-горькое… Сделаем так: я повезу деньги, а ты с вещами отбываешь на вокзал. Автобус в двенадцать тридцать пять, поезжай пораньше. Купишь билеты и в сторонке замрешь тихой мышкой. Там и встретимся.

Мы занялись сборами. Как ни старались, а три чемодана все равно набралось. Серафима равнодушно один отшвырнула в сторону. Я попыталась ее утешить.

— Не на всю жизнь уезжаешь. В конце концов, о вещах есть кому позаботиться.

Уже под утро мы подремали пару часов.

После первой чашки кофе настроение наше поднялось, мы кинулись собираться в дорогу. И еще через час совершенно не походили на женщин, затравленных суровыми обстоятельствами.

— Забыла совсем, — уже в дверях сказала Серафима. — Циркач вчера раз пять звонил. Врала что ни попадя. Смотри, как бы он нам всю малину не испортил.

Мы расцеловались, и Серафима с толстым бумажным конвертом в сумке отбыла в казино.

Через полчаса я вызвала такси. Подхватила чемоданы и, спустившись вниз, устроилась на скамейке возле подъезда. Такси подъехало минут через пять. Мы укладывали чемоданы в багажник, когда Бог знает откуда появились двое парней такого свирепого вида, что у меня стали дрожать руки, задергался глаз и все лицевые мышцы сразу.

— Анжелика Станиславна, — сказал один, — вам лучше в квартиру вернуться. — Говорил он проникновенно и очень вежливо, по крайней мере, было заметно, что старается. Но выходило зловеще. Второй молча кивнул, словно говоря: точно, я бы вернулся.

На таксиста эти двое произвели не меньшее впечатление. Переминаясь с ноги на ногу, он глухо поинтересовался:

— Решайте, ребята, едем или остаемся? У меня время — деньги.

— Остаемся, — жалко пролепетала я. Чемоданы оказались на земле, а таксист исчез со двора со скорость, прямо сказать, изумляющей.

— Что же мне делать? — поворачивая голову от одного к другому, спросила я.

— Вернуться в квартиру и ни о чем не беспокоиться.

Я махнула рукой и пошла. Один из парней подхватил чемоданы и отправился следом. Я тряслась мелкой дрожью и косилась на телефон, не в состоянии решить, к кому кинуться за помощью. Прежде чем кидаться, неплохо бы знать, чьи громилы. Только они не представились, а задавать им вопросы я не рискнула.

К моему величайшему облегчению, парень собрался покинуть квартиру.

— Я могу позвонить? Или, например, в магазин сходить? — спросила я, втайне удивляясь, что голос звучит почти нормально, а не жалобным повизгиванием.

— Конечно, — пожал он плечами. Вы ж не в тюрьме. Только из города уехать не пытайтесь. Не получится, это я вам сразу говорю.

— Кто вас послал? — набралась я отваги.

— Нетрудно догадаться, — с крокодильей улыбкой ответил он и вышел из квартиры.

Может, ему и нетрудно, а вот мне совсем наоборот. Я хотела позвонить Сереже, но передумала. Следовало предупредить Серафиму.

Я позвонила в казино. Тетушка точно была там, но застать ее на месте никак не удавалось. Мне отвечали три разных голоса, и каждый уверял, что она где-то здесь, и предлагал позвонить по другому номеру. Я попросила передать, чтобы она ждала меня в казино. И стала в окно высматривать ребят, вежливых и весьма дюжих. Их нигде не наблюдалось, но это и не утешило.

Я вышла из подъезда и прогулочным шагом направилась вверх по улице. За руки никто не хватал. Пройдя так два квартала, я воодушевилась и остановила машину. Через десять минут я уже была возле казино. Слишком быстро пришлось покинуть обманчивую безопасность чужой машины, я еще не успела подготовиться к возможной встрече с Юриком.

Центральный вход из-за раннего часа был закрыт, я воспользовалась служебным. Возле двери за стеклом сидел молодой мужчина в форме охранника.

— Простите, где я могу увидеть Серафиму Павловну?

— Добровольскую? Прямо по коридору и направо.

Я пошла по коридору, увидела дверь с табличкой “Добровольская С.П.”, постучала и вошла. В кабинете, удобно развалясь в кресле и закинув ноги на огромный и по виду очень дорогой стол, сидел Юрик с бутылкой “Наполеона” в одной руке и стаканом в другой. Чувствовалось, что общение с “Наполеоном” было длительным и плодотворным. Юрик посмотрел в мою сторону, открыл глаза, хмыкнул и сказал:

— А вот и наша принцесса. Садись, солнышко, будь как дома.

— Юра, — начала я укоризненно. — Десять утра, а ты с коньяком в обнимку. Что станет с печенью?

— Ей будет хорошо, а вот тебе — вряд ли. Сядь-ка, сядь…

— Юрик, давай я отвезу тебя домой. Ты плохо выглядишь. Тебе лучше лечь в постель.

Он засмеялся:

— Умница, деточка. А вот я дурак. Совсем забыл, кто ты у нас. “Она была актрисою и даже за кулисами играла роль, а зрителем был я”, — пропел Юрик немного по-козлиному, опять засмеялся, хлебнул коньяку и сказал:

— Ты садись, садись… ангелочек.

— Где Серафима? — спросила я. Он развел руками.

— Исчезла. Испарилась.

— Что за глупость такая? Ты видел ее сегодня?

— Видел, — кивнул Юрик, страшно довольный.

— Она отдала тебе деньги?

— Отдала.

— Значит, у тебя к ней никаких претензий?

— Никаких, солнышко, — захихикал он. — У меня к тебе большие претензии.

Я посмотрела укоризненно, покачала головой и заметила:

— Надо беречь себя, Юра.

— Ладно, не старайся, — махнул он рукой, убрал со стола ноги, поставил бутылку и, заглянув в стакан, добавил:

— Паршивые дела, скажу я тебе. — Весело хрюкнул и ткнул в меня пальцем: