Чтение 37–й страницы книги ~Большая стрелка~

предметам. Тут одна подушка отлетела и ударила Башню по лицу. Не так чтобы
больно, но со смаком.

На миг все замерло. Блондинка поняла, что сейчас начнется что-то
страшное. Глаза Башни налились кровью.

- Убью, - он бросился на нее, сшиб ударом с ног, навалился всем телом,
взял за горло. - Шлюха! Сука! Убью! Ее напарница в ужасе забилась в угол.

- Хва, Башня, - прикрикнул Брюс. Девушка уже хрипела.

- Да ты...

- Шабаш, - Брюс оттащил его от девушки. - Нам чего, жмурик нужен?

- Меня шлюха ударила. Меня!.. Убью...

- Ну чего разошелся?

- Чтобы весь Ахтумск говорил, что Башню шлюха ударила!

- Наказать надо примерно, - Брюс посмотрел на пришедшую в себя, бледную,
с широко распахнутыми от ужаса глазами жрицу любви. - Ну, и чего с тобой
делать?

- Я не нарочно, - всхлипнула она.

- Если бы нарочно - уже бы сдохла... Иди на кухню. Она послушно пошла
туда, съежившись, ожидая новых ударов.

- Вытаскивай все из холодильника, - показал Брюс на большой холодильник.

Ничего не понимая, блондинка вытащила все продукты.

- А теперь туда - охолонись.

- Куда?

- В холодильник, - Брюс заржал. - Давай. Или прибью, сука!

Она залезла в холодильник, и Брюс прикрыл дверцу.

- Ха, пингвиненок, - вернувшись в комнату, он посмотрел на брюнетку,
которая ни жива ни мертва съежилась на диване. - А что с тобой делать? Что с
ней делать, Серега?

- А чего, - Башня задумался, показал на антресоли под потолком, глухие, с
дверцей. - Пусть лезет туда.

- Зачем?

- Увидишь!

Брюнетка с трудом забралась туда. А Башня заржал:

- А теперь, тварь, через каждые десять секунд будешь выглядывать и
говорить - ку-ку.

- Часы с кукушкой.

- Ага...

Таким образом пролетел час. В дверь позвонили - это амбал явился забирать
девочек.

- Ну чего, мужики, - сказал он, заходя в квартиру. - Время вышло. Пора в
дорогу. Где мои девочки?

- Вот что, брат, - Брюс похлопал его по плечу. - Ты иди. Они потом
придут. Сами.

- Тогда за ночь доплачивайте.

- Брюс, он с нас бабки просит, или я не понял?

- Думаю, ты не понял, - сказал Брюс.

- Иди. Не доводи до греха, - порекомендовал Башня.

- Ну, мужики, это вы погорячились, - покачал головой амбал. - Дороже
встанет.

- Двигай. А то у тебя никогда ничего не встанет, - Башня подтолкнул его к
дверям. Захлопнув дверь, он зашел в ванную, где отогревалась вылезшая из
холодильника блондинка. - Пошли. Дальше веселиться будем...

Крыша приехала через час. В дверь звонили настойчиво. Открыл Башня, и в
брюхо его уперся нож. Его втолкнули в прихожую. Ворвались трое. Еще один
ждал на лестничной площадке.

- Чего, ублюдок? Где еще один? - крикнул главный - двухметровый атлет со
шрамом поперек лба.

- Ушел, - пожал плечами Башня.

- Вы влетели. Не надо было так, - сказал главный. - Теперь с вас бабки. И
еще штраф. Или...

- Я все заплачу, - поспешно произнес Башня. - Все. Только не обижай,
дядя!

Главный удивленно посмотрел на него. И тут ему в затылок уперлось что-то
твердое. ,

- Свинцовой монетой заплатим, - сказал вышедший из ванной Брюс.

- Ты чего? - пробурчал главный.

- По стеночкам все, - сказал Брюс, и крыша послушно выстроилась лицом к
стене.

- Значит, штраф тебе? - покачал головой Брюс. -- Получи, - он нажал на
спусковой крючок, пуля вошла в мякоть ноги, и главарь, заскулив, рухнул на
пол.

- Знаешь, за что? - спросил Брюс.

- За что? - простонал главарь.

- Потому что ты - это ты. А я - это я! Почувствуйте разницу, - Брюс
прицелился ему в лоб.

- Не надо...

- Забирайте этого козла и валите, - махнул пистолетом Брюс. - Если
добавки надо, заезжайте. У нас патрон к пулемету излишек.

Крыша уехала. Зато через, полчаса заявилась милиция - в бронежилетах, с
автоматами - и прервала веселье. Брюсу повезло, что он спрятал пистолет в
тайник, который милиция так и не нашла. Оказалось, сутенер позвонил по 02 и
заявил, что в квартире содержатся в заложниках две женщины.

Хоше пришлось выкупать эту парочку из милиции.

- Хоша, с ними все больше проблем, - сказал Художник.

- У нас не детский сад, - Хоша упрямствовал. - Братаны развлеклись.

- Они только и делают, что развлекаются. Дела они заваливают все. Нас уже
ни в хрен не ставят.

- Это тебя не ставят, Художник. Тебя. Потому ты и злобишься на них. Так?

- Ладно, завязали базар. Но... Плохо все это кончится... И, думаю,
скоро...

Действительно, после залета со шлюхами сладкая парочка влетела
по-крупному ровно через месяц. Как раз Художник и Хоша отправились по делам
на Кипр. А когда вернулись, застали картину - пейзаж после битвы.

***

Звонок в дверь был долгим и настойчивым. Гурьянов напрягся. Кто это может
быть?

Он взял пистолет, засунул за пояс, встал в стороне от двери, чтобы
недобрый гость случаем не прошил его вслепую из автомата.

- Кто там?

- Рэкет приехал! Открывай, покойничек!

Гурьянов на миг задумался, потом толкнул дверь, схватил человека,
стоявшего прямо перед ней, втолкнул в коридорчик и тут же захлопнул дверь,
распластал гостя по стене, взяв на болевой прием руку.

- Да вы что?! - воскликнул гость.

Он был одет в просторный хипюжный свитер, с длинным хвостиком волос,
очкастый и перепуганный. На плече его болталась кожаная сумка, из которой
торчало горлышко бутылки от шампанского. И на рэкет он явно не тянул.

- Ты кто? - спросил Гурьянов.

- Стасик, - гость попытался приосаниться и скрыть страх и растерянность.

- И что тебе, Стасик, здесь надо?

- Мне нужен Димон. Сто лет старикашечку не зрил. Вот и решил нахлынуть
внезапно.

- Димон в Америке.

- А, - разочарованно протянул Стасик. - Высоко взлетел. Ну чего, я
пойду?

- Ну чего, иди.

- Ну, пока.

- Пока.

Гость отбыл восвояси. А Гурьянов перевел дыхание. На этот раз пронесло.

Он вернулся в комнату. Там на диване кошкой свернулась Вика. Она была
напугана. Девушка все еще продолжала вздрагивать от взвывшей сигнализации за
окном, от громких голосов, от хлопка двери лифта.

- Кто там был? - спросила она.

- Рэкет, - усмехнулся Гурьянов, но, увидев, что Вика напряглась еще
сильнее, успокоил:

- Клоун какой-то к хозяину квартиры приходил.

- Я с каждым днем становлюсь все более дерганой, - сказала она. - Меня
давят стены.

- Брось. Когда ничего не можешь изменить, надо изменить свое отношение, -
сказал Гурьянов.

- У тебя сто советов на любую тему... Я чувствую себя спокойно только с
тобой, - она встала и обвила руками его шею.

Он тоже обнял ее, ощутил запах ее волос и почувствовал, что привычно
уплывает куда-то, в благостный край, где можно расслабиться и хотя бы на
несколько мгновений забыть обо всех тревогах и долгах.

То, что произошло между ними вчера, произошло как-то естественно, само
собой, будто было обречено произойти. И Гурьянов ощутил, что нашел, пусть
ненадолго, тихую бухту на одиноком острове в бушующем океане.

Он поцеловал ее и отстранил на миг от себя, чтобы лучше рассмотреть.

Она снова уселась на диван и вздохнула:

- Как девчонка-пионерка влюбилась в старого учителя.

- Я старый?

- Мне иногда кажется, что ты просто древний. Как какой-нибудь волхв.

- С длинной бородой и филином на плече.

- Да... Дело не в возрасте. В тебе есть что-то такое... Ты будто знаешь
что-то, чего мы, простые люди, не знаем. - И чего знать не обязательно, -
отрезал он. Она задумчиво посмотрела за окно.

- Ты другой, - вздохнула Вика. - Мне иногда неуютно с тобой. Чувствую
себя недостойной, - она кисло улыбнулась.