кольца-манипулятора. Пальцы помнили, что надо делать. Набрать простую
комбинацию и с помощью манипуляторов удерживать на нужном уровне энергию,
справляясь по показаниям табло. Все предельно просто. Лишь бы хватило
остатка энергии, истощившейся за несколько столетий. Вполне возможно, ее
слишком мало, и термоконтейнер давно мертв. Если так - то и я, можно
считать, мертв...
откуда-то выходил воздух. Погонщики, сгрудившиеся было за моей спиной,
отпрянули.
всех угробит.
лишь пожал плечами.
руки, и смотрел на него. Это продолжалось довольно долго. Так долго, что
кто-то за моей спиной зароптал: "Нечего сказать, хорошую вещь мы взяли за
иглострел. Так и я шипеть могу..."
как надо... Мне наплевать, что скажут или подумают обо мне погонщики, потому
что сейчас решается куда более важный вопрос. В моих руках - шанс. Такого
может не повториться.
шанс. Но судьбе было угодно, чтобы именно этот железный цилиндр заставил
меня остановиться среди груд древних сокровищ в хранилище. Именно его
шершавые стены вдруг пробудили в моих пальцах старую память, заставив их
действовать, как надо.
раздваиваться, расходиться, как раковина устрицы. Свист пошел на убыль.
Погонщики замолкли, не отрывая взгляда от растущей прямой щели. Любопытство
пересилило желание поязвить.
контейнера побежали струйки пара, подсвеченные мягким зеленоватым светом.
Это хорошо. Это означает, что процесс идет правильно.
решил, что процесс завершен.
Возьмите крышку за все четыре угла и осторожно поднимайте вверх.
полетит обратно, ломая и круша все под собой. Но пальцы выдержали. Крышка
тяжело упала на дорогу, разбросав мелкие камни.
свои синяки и повреждения.
кажется, живая. Она лежала на упругой, неизвестно из чего сделанной
поверхности, которая излучала все тот же зеленоватый свет, уже слабеющий.
больше.
бы взять?
приспособлениями для инъекций и вливаний, но я совершенно не представлял,
как и в какой последовательности ими пользоваться.
купим.
серо-голубой блестящей ткани. - А она скажет чего-нибудь?
не то что говорить, а даже дышать. Ей нужно помочь.
- Двести лет никто не может прожить.
скорее уродом. Настолько, насколько может быть уродлив насквозь больной
человек. Она была больна многолетней неподвижностью.
свойственной их колючим глазам. Словно присутствуют при рождении младенца.
Вообще, картина получалась пронзительная: четверо озверевших от дикой бойни
мужчин, вдрызг вымотанных и забрызганных кровью, вдруг обрели нежность к
возрождающейся на их глазах жизни. Здесь, на пустынной дороге, среди
остывающих мертвецов это чувствовалось особенно остро.
она. Скажи нам.
сразить всех троих наповал. Чтобы заставить их забыть о погибшей лошади и
бестолковом иглостреле. - Она из тех, кто знает, как победить Пылающую
прорву.
старосте горсть малых клинков. - Там, где в реку впадает сразу два ручья, мы
оставили свежую мертвую лошадь. Мы спрятали ее прямо под мостом, закидав
ветками. Ее вы тоже можете брать себе. Ешьте на здоровье, только устройте
нашего человека так, чтобы он не жаловался. Мы скоро поедем обратно -
проверим.
усиленно кивал, что тряслись его дряблые щеки. Уши его были направлены на
Подорожника, а глаза - на собственную ладонь, в которой поблескивало
невиданное по здешним меркам богатство - клинки.
некрасивыми фигурами и дети. Детей было столько, что рябило в глазах - здесь
много рожали, потому что Прорва слишком часто наносила урон деревне.
половинку железного цилиндра, лежащую на земле. Девушку мы прикрыли от
палящего солнца разорванной рубашкой, но по очертаниям тела можно было обо
всем догадаться. Меня не смутило, что рубашка эта принадлежала одному из
ныне мертвых разбойников.
разглядывали крестьян, не скрывая легкого пренебрежения.
они орали, когда мы ехали. Коровье не подойдет, только козье. И нужен
хороший дом - без клопов и всякой другой заразы. Ясно?
важными государственными людьми, поэтому относились к ним с трепетом. Тем
более если этот трепет хорошо оплачивался.
отойдем, поговорим.
Настроение было подавленное, нам не хотелось расставаться. Но я решил, что
так нужно. Нельзя брать девушку в опасный путь, нельзя привозить ее туда,
где ее судьбой могут заняться другие люди.
Лучистому про тебя сказать? - Придумай что-нибудь.
и поверит. А мы уж постараемся поскорее до тебя добраться. Уж больно узнать
хочу, что девочка рассказывать будет.
сунул мне в руку несколько клинков. - Если что - нанимай лекарей, кого
угодно, не жалей денег. За девочку головой отвечаешь. Лишь бы заговорила.
посмотрел мне в лицо. - Жалко вот, что... Ну, ладно.
получше. Я уж думал, в этой бочке что-то есть. Ну, ничего. Ладно. Поедем мы.
у меня, когда подобрал на дороге.
почувствовал себя неловко и не пошел, что называется, в отказ.
Помнишь, ты мне говорил? Это ведь у тебя.
правила игры. - Да, у меня. Сейчас.
принес мне.
Потертый, тяжелый, знакомый до каждой щербинки и царапинки. Все равно что
привет из того мира, где мне этот пистолет выдали. Я не хотел отпускать его,
да он и сам просился остаться в моей руке навсегда. С ним было хорошо, как с
близким другом, хотя ни разу в жизни он мне еще не пригодился и не выручил.
Впрочем, друзей не только это определяет.