Чтение 37–й страницы книги ~День шакала~

В девять часов легионер пришел на почту и попросил соединить его с
лондонским номером. Лондон дали через двадцать минут. Телефонистка
пригласила легионера в кабинку. Тот взял трубку. Гудок... пауза... гудок...
Большего он не услышал.

В то же утро Шакал поднялся рано. Содержимое трех больших чемоданов он
перепроверил еще вечером, перед тем как лечь спать. В саквояж осталось
положить лишь умывальные и бритвенные принадлежности. Как обычно, он выпил
две чашки кофе, умылся, принял душ, побрился. Собрал саквояж, закрыл его и
отнес к трем чемоданам, стоящим у двери.

Приготовил себе завтрак: два яйца вкрутую, апельсиновый сок, еще чашечка
кофе. Остатки молока вылил в раковину, разбил над ней два оставшихся яйца.
Допил апельсиновый сок из банки, бросил ее в мусорное ведро. Отправил туда
же горбушку хлеба, скорлупу от яиц, кофейную гущу, опорожнил ведро в
мусоропровод. Он любил чистоту и порядок.

Затем надел тонкую шелковую водолазку, серый костюм с документами на имя
Даггэна и сотней фунтов наличными во внутреннем кармане пиджака, темно-серые
носки, изящные черные туфли, неизменные черные очки.

В 9.15 он подхватил чемодан и саквояж, закрыл за собой дверь и спустился
вниз. Прошел по Адам Мьюз до Саут Одли-стрит, на углу поймал такси.

- Лондонский аэропорт, здание номер два, - сказал он водителю.

Когда такси тронулось с места, у него в квартире зазвонил телефон.

Легионер вернулся в отель в десять утра и доложил Родину, что полчаса
пытался дозвониться по указанному телефону, но никто не взял трубку.

- В чем дело? - спросил Кассон, когда легионер, получив разрешение, вышел
из номера. Все трое сидели в гостиной. Родин достал из кармана листок бумаги
и передал Кассону.

Тот прочитал написанное и протянул листок Монклеру. Оба повернулись к
Родину, ожидая объяснений. А тот молча смотрел в окно, разглядывая крыши
соседних домов.

- Когда вы это получили? - спросил наконец Кассон.

- Сегодня утром.

- Вы должны его остановить, - запротестовал Монклер. - Теперь пол-Франции
будет искать его.

- Пол-Франции будет искать высокого блондина-иностранца, - спокойно
ответил Родин. - В августе во Франции более миллиона иностранцев. Пока им не
известны ни фамилия, ни лицо, ни паспорт. Он - профессионал, так что
наверняка воспользуется поддельными документами. Им придется пройти долгий
путь, чтобы найти его. Он должен позвонить Вальми, так что об опасности его
предупредят.

- Если он позвонит Вальми, тот должен приказать ему выйти из игры, -
заявил Монклер.

Родин покачал головой.

- Таких полномочий у Вальми нет. Ему поручено получать информацию от
девушки и передавать Шакалу, если тот будет звонить. Это он сделает, но не
более того.

- Но Шакал должен и сам понять, что все кончено, - настаивал Монклер. -
Он обязан уехать из Франции после первого же звонка Вальми.

- Теоретически да, - согласился Родин. - Если он уедет, то вернет нам
деньги. Но ставки велики для всех, включая и его самого. Все зависит от
того, насколько он уверен в своем плане.

- Вы думаете, у него есть шанс? - спросил Кассон. - Даже после того, что
произошло?

- Честно говоря, нет. Но он - профессионал. Как и я. У нас особый ход
мыслей. Не так-то легко отказаться от операции, продуманной до мелочей.

- Тогда, ради бога, отзовите его, - присоединился к Монклеру Кассон.

- Не могу. Я бы хотел, но не могу. Он уехал. Приступил к осуществлению
своего плана. Он сам поставил такие условия. Мы не должны знать, где он и
что намерен делать. Я даже не могу позвонить Вальми и приказать ему передать
Шакалу, что операция отменяется. Такой звонок может выдать Вальми полиции.
Теперь Шакала не остановить. Слишком поздно.

г л а в а 1 2

Комиссар Клод Лебель вернулся в кабинет около шести утра. Карон, с
осунувшимся от усталости лицом, сидел за столом, в рубашке с закатанными
рукавами.

Перед ним лежало несколько густо исписанных листов. В кабинете произошли
заметные изменения. На картотечных шкафах булькала кофеварка, распространяя
нежный аромат свежесваренного кофе. Там же стояли бумажные стаканчики, банка
концентрированного молока и пакет с сахарным песком. Все это принесли ночью
из столовой на первом этаже.

В углу между двумя столами появилась раскладушка, уже застеленная,
покрытая сверху грубым одеялом. Пустая проволочная корзинка для мусора
переместилась к креслу у двери.

Во все еще открытое окно выплывал дымок от сигареты Карона. На востоке
занималась заря.

Лебель обошел свой стол и плюхнулся на стул. Хотя он не спал только
двадцать четыре часа, выглядел таким же усталым, как Карон.

- Ничего, - бросил он. - Мы просмотрели архивы за десять лет.
Единственный политический убийца-иностранец, пытавшийся действовать в нашей
стране, Дегуэльдр, и он уже умер. Кроме того, он был связан с ОАС и у нас
есть его досье. Можно предположить, что Родин выбрал человека, не имеющего
никакого отношения к ОАС, и поступил совершенно правильно. Четверо убийц по
контрактам, не считая своих, доморощенных. Трое сидят в наших тюрьмах,
четвертый сейчас где-то в Африке. Но это обычные бандиты, не тот калибр,
чтобы стрелять в президента Франции.

Я говорил с Баргероном из архивного управления, и сейчас они
перепроверяют все документы, но, подозреваю, о нашем человеке им ничего не
известно. Иначе Родин не нанял бы его.

Карон закурил новую сигарету, выпустил струю дыма, вздохнул.

- Значит, все-таки придется начать с других стран?

- Совершенно верно. Где-то его готовили, где-то он уже работал. Он не
может считаться одним из лучших, если за ним не тянется цепочка удачных
покушений. Пусть не на президентов, но на людей известных, во всяком случае,
не главарей банд. То есть где-то его должны заметить. Наверняка. Так о чем
вы договорились?

Карон взял один из листков со столбиком фамилий. Против каждой стояло
время.

- Все семеро готовы поговорить с вами. Вы начнете с начальника Дэместик
Интеллидженс, ФБР, в десять минут восьмого. В Вашингтоне это десять минут
второго. Я записал его первым, чтобы разговор не пришелся на глубокую ночь.

Брюссель - в половине восьмого, Амстердам - без четверти восемь, Бонн - в
восемь десять, Йоханнесбург - в восемь тридцать и Скотленд-ярд - ровно в
девять, Рим - в половине десятого.

- В каждом случае начальник Отдела убийств?

- Или занимающий аналогичную должность. В Скотленд-ярде это мистер Энтони
Моллинсон, заместитель комиссара по борьбе с преступностью. Похоже, в
структуре полиции метрополии нет Отдела убийств. Ван Райса из Южной Африки я
не нашел, так что вы будете говорить с его заместителем, Андерсоном.

Лебель кивнул:

- Это хорошо. Андерсон меня устроит. Когда-то мы с ним работали по одному
делу. Теперь о языке. Трое говорят по-английски. Я полагаю, только бельгиец
знает французский. Остальные наверняка могут изъясняться на английском, если
возникнет такая необходимость.

- Немец, Дитрих, говорит по-французски, - вставил Карон.

- Хорошо, тогда с двумя я переговорю сам, на французском. А с остальными
пятью будут использовать вас как переводчика. Пожалуй, нам пора идти.

Без десяти семь полицейская машина высадила двух детективов у зеленой
двери неприметного домика на маленькой улице Поль Валери, в котором
находилась штаб-квартира Интерпола.

Следующие три часа Лебель и Карон провели в подземном коммуникационном
центре, ведя переговоры с ведущими специалистами по борьбе с преступностью
семи стран. Сложная система антенн на крыше посылала сигналы сверхвысокой
частоты, которые, отразившись от ионизированного слоя атмосферы Земли,
долетали до таких же антенн на трех континентах.

Подобранный диапазон частот и специальные устройства обеспечивали тайну
разговора. Пока детективы беседовали, весь мир пил утреннюю чашечку кофе или
стопочку на ночь.

Каждый разговор начинался одинаково.

- Нет, комиссар, пока я не могу обращаться по официальным каналам с
просьбой о вашем содействии... Разумеется, я действую с разрешения
руководства. Просто на текущий момент мы еще не уверены, то ли начата
практическая подготовка, то ли это беспочвенный слух... Пока мы основываемся
на недостаточно проверенной информации... Ну, мы ищем человека, о котором
знаем крайне мало, лишь самые общие внешние данные, нам не известна даже его
фамилия...

Всякий раз он говорил, что их интересует высокий блондин. Все его
зарубежные коллеги спрашивали, почему потребовалась их помощь, о каком
преступлении идет речь. После этого вопроса в парижском узле связи повисала
напряженная тишина.

- Скажем так, кем бы ни был этот мужчина, у него есть характерная
особенность: он - профессиональный наемный убийца самого высокого класса...
Нет, не гангстер, но политический убийца, успешно выполнивший не одно
поручение. Нас интересует, не значится ли такой человек в ваших архивах,
даже если он никогда не работал в вашей стране. А может, вы о ком-то
вспомните.

Теперь уже долго молчала другая сторона. И голоса звучали спокойнее, с
ноткой озабоченности.

Лебель нисколько не сомневался, что его собеседники сразу же догадаются,
на что он намекает, но не может сказать. Профессионального убийцу, да еще