Чтение 37–й страницы книги ~Досье "ОДЕССА"~

"Хорста Весселя". Я начал ему подпевать. Так мы и допели ее до конца прямо в
туалете. Потом он хлопнул меня по плечу и сказал: "Никому ни слова, Кольб".
Я не вспоминал о том случае, пока не попал в беду. Тогда-то я и подумал, а
что если он тоже был в СС? И пошел просить у него помощи.

- Как фамилия санитара-еврея?

- Гартштейн.

- А название оздоровительной клиники, куда вас перевели?

- "Аркадия" в Дельменхорсте, под самым Бременом.

Адвокат вновь кивнул, записал что-то на взятом со стола листке бумаги и
поднялся.

- Оставайтесь здесь, - сказал он и ушел.

Адвокат вновь прошел в кабинет и по справочной узнал телефоны пекарни
Эберхардта, Главного госпиталя Бремена и клиники "Аркадия" в Дельменхорсте.
Сначала он позвонил в пекарню.

Секретарша Эберхардта оказалась очень доброжелательной: "К сожалению,
герр Эберхардт уехал, - сказала она. - Нет, связаться с ним нельзя, он
путешествует по Карибскому морю вместе с женой. Вернется через месяц. Может
быть, я смогу вам помочь?"

Адвокат заверил ее в обратном и повесил трубку. Набрал номер Главного
госпиталя Бремена и попросил отдел кадров.

- Это звонят из отдела соцобеспечения, - солгал он, не моргнув глазом. -
Я бы хотел узнать, есть ли среди ваших работников санитар по фамилии
Гартштейн.

Девушка на другом конце провода полистала списки и ответила:

- Да, есть.

Спасибо, - произнес нюрнбергский адвокат, нажал на рычаг, вновь набрал
тот же номер, попросил регистратуру.

- Звонит секретарь хлебопекарной компании Эберхардта. Мне бы хотелось
узнать, как дела у одного из наших работников - его доставили к вам с
болезнью желудка. Его зовут Рольф Гюнтер Кольб.

Адвокату вновь пришлось подождать. Наконец регистраторша нашла историю
болезни Кольба и, посмотрев на последнюю страницу, сообщила:

- Он выписался. Его состояние улучшилось настолько, что его перевели в
оздоровительную клинику.

- Куда именно?

- В клинику "Аркадия", в Дельменхорсте.

Адвокат снова нажал на рычаг и позвонил в "Аркадию". Ответила женщина.
Выслушав просьбу, она повернулась к стоявшему рядом врачу, прикрыла микрофон
ладонью и сказала: "Интересуются человеком, о котором вы говорили, Кольбом".

Врач взял трубку.

- Да, - сказал он. - Я главный врач. Доктор Браун. Чем могу служить?

Услышав фамилию Браун, секретарша бросила на шефа изумленный взгляд.
Доктор выслушал голос из Нюрнберга и без запинки ответил:

- К сожалению, герр Кольб выписался в прошлую пятницу, не закончив
лечения. Дело неслыханное, но я помешать ему не смог. Да, его перевели сюда
из госпиталя в Бремене. С раком желудка в стадии ремиссии, - еще несколько
секунд он слушал, потом проговорил:

- Нет, что вы! Рад помочь.

Врач, настоящая фамилия которого была Розмайер, повесил трубку и тут же
позвонил в Мюнхен, сообщил: "Интересовались Кольбом. Видимо, проверка
началась".

А в Нюрнберге адвокат вернулся в гостиную со словами:

- Хорошо. Вы, Кольб, видимо, тот, за кого себя выдаете. Но я бы хотел вам
задать еще несколько вопросов. Не возражаете?

"Изумленный" Миллер безмолвно кивнул.

- Хорошо, - повторил адвокат. - Вы подвергались обрезанию?

- Нет, - пробормотал совершенно сбитый с толку Миллер.

- Покажите, - негромко приказал адвокат. Петер не пошевелился.

- Покажите, сержант! - рявкнул адвокат.

Миллер вскочил со стула, стал по стойке "смирно".

- Цю бефель, - сказал он, простоял три секунды, держа руки по швам, потом
расстегнул брюки. Адвокат взглянул и кивком разрешил застегнуться.

- Ладно, значит, вы не еврей, - сказал он примирительно.

Усевшись на стул, Миллер растерянно пробормотал:

- Конечно, не еврей.

- Дело в том, - улыбнулся адвокат, - что евреи, случалось, хотели выдать
себя за наших товарищей. Но таких мы быстро раскусывали. А теперь я начну
задавать вам вопросы. Проверю, тот ли вы, за кого себя выдаете. Где вы
родились?

- В Бремене.

- Верно. Место вашего рождения указано в списке членов СС. Я с ним только
что сверился. В "Гитлерюгенде" состояли?

- Да. Вступил в тридцать пятом, в десять лет.

- Ваши родители были убежденными национал-социалистами?

- Да, и отец, и мать.

- Что с ними стало?

- Погибли при бомбежках Бремена.

- Когда вы подали заявление в СС?

- Весной сорок четвертого года. В восемнадцать лет.

- Где обучались?

- В учебном лагере в Дахау.

- Вытатуирована ли у вас на левой подмышке группа крови?

- Нет. Да и выкалывали ее не на левой, а на правой подмышке.

- Почему же вас не татуировали?

- Видите ли, обучение в лагере заканчивалось в августе сорок четвертого
года, и нас должны были направить служить в войска СС. Однако в июле во
флоссенбургский концлагерь пригнали офицеров, замешанных в заговоре против
Гитлера, и тамошнее начальство попросило для усиления охраны направить к ним
людей из нашей части. Вот меня с десятком других самых прилежных курсантов
туда и послали. Так что мы пропустили и выпускной парад, и татуировку.
Однако комендант сказал, она не понадобится, ведь на фронт мы уже не
попадем.

Адвокат кивнул. Комендант, без сомнения, понимал, что в июле 1944 года,
когда союзники продвинулись уже в глубь Франции, война близилась к концу.

- А кортик вы получили?

- Получил. Из рук коменданта.

- Что было на нем написано?

- Слова "Кровь и честь".

- Чему вас учили в Дахау?

- Мы прошли полный курс военной подготовки и политико-идеологический курс
в дополнение к уже изученному в "Гитлерюгенде".

- Песни разучивали?

- Да.

- Как называется сборник маршей, в котором есть "Песня Хорста Весселя"?

- Это альбом "Время борьбы за нацию".

- Где расположен учебный лагерь Дахау?

- В пятнадцати километрах от Мюнхена. И в пяти от одноименного
концлагеря.

- Какую форму вы носили?

- Серо-зеленые брюки и такого же цвета китель с черными петлицами - на
левой стоял чин; сапоги и ремень из черной кожи с вороненой пряжкой.

- Что было на ней изображено?

- По центру - свастика, а вокруг девиз "Честь в преданности".

Адвокат встал и потянулся. Закурил сигару, подошел к окну сказал:

- А теперь, сержант Кольб, расскажите о концлагере во Флоссенбурге. Где
это?

- На границе Баварии и Тюрингии.

- Когда он открылся?

- В тридцать четвертом году. Это одно из первых заведений для тех
сволочей, что предали фюрера.

- Каковы были его размеры?

- В мою бытность - триста на триста метров. По границе стояли
девятнадцать сторожевых вышек с легкими пулеметами. Переклички проводились
на площадке размером двадцать один на сорок один метр. Эх, как мы
забавлялись там с жидами..ш

- Не отвлекайтесь, - буркнул адвокат. - Расскажите лучше, какие там были
службы и сколько.

- Двадцать четыре барака, кухня, баня, больница и множество мастерских.

- А для охраны?

- Две казармы, магазин и бордель.

- Как избавлялись от трупов?

- За территорией лагеря был крематорий, к нему вел подземный ход.

- Чем в основном занимались заключенные?

- Работали в каменоломне. Она располагалась вне лагеря, ее окружал забор
из колючей проволоки со своими сторожевыми вышками.

- Каково было население лагеря в сорок четвертом году?

- Около тысячи шестисот человек.

- Где находилась контора коменданта?

- За территорией, в доме на склоне холма.