Чтение 37–й страницы книги ~Свистопляска~

Вежховицким, а случайная встреча маловероятна. Прибавив еще Выдру, чтобы
Зигмусь не жаловался на недостаточную загруженность, я сурово
поинтересовалась:

- Что же ты сидишь? Дело серьезное, это тебе не хаханьки, первый
номер наверняка вышел на промысел, интересно, кто за ним будет следить?

Зигмусь вскочил как ошпаренный, торопливо обнял меня и сразу выпустил
- не до того сейчас, - затем схватил свой чемодан и, громко заверяя, что
на него можно положиться, преисполненный ответственностью, вылетел за
дверь. До меня еще долго долетали издали его заверения.

Вздохнув с облегчением, я отправилась на розыски своих сообщников.
Майора я застала дома. Спокойно позавтракав, он, как каждый нормальный
курортник, собрался на пляж, дожидаясь лишь одиннадцати, ибо обещал
сержанту до одиннадцати ждать его у себя. Яцек, по его словам, уехал и
собирался вернуться часам к трем.

Время шло к одиннадцати. Я тоже, как всякая нормальная курортница,
решила отправиться на пляж. Без десяти одиннадцать в комнату, как
метеор, ворвался сержант.

- Нашли! - радостно крикнул он. Я поспешила снова шлепнуться на стул,
с которого было привстала, собираясь смотаться к себе за пляжной сумкой,
и мы с майором оба уставились на сержанта, ожидая продолжения. Сержант
оправдал наши ожидания и принялся оживленно рассказывать.

- Нашли того самого рыбака! Вы не поверите, но он и в самом деле
оказался рыбак. Из Бризгеля, так называется деревушка на берегу озера
Вигры. Застали его в тот момент, когда он ставил пиво всей местной
рыбачьей братии в тамошней забегаловке. Хуберт Неглойда его зовут.
Оказывается, он на пари взялся доказать, что и на море сумеет наловить
рыбки. И выиграл пари, да еще и рыбку выгодно продал. Ловил он с
незнакомыми рыбаками, все по-честному, рыбу они разделили поровну. Об
остальном пока не знаем, наш человек не стал проявлять излишнее
любопытство, чтобы не спугнуть.

Майор нахмурился, но мне показалось, он доволен.

- Прекрасно, - сказал он. - Теперь надо будет этого Неглойду вызвать
на откровенный разговор, лучше всего подключить Роевского.

Я не верила своим ушам.

- Как же вам так быстро удалось его разыскать? Ведь не по официальным
же каналам действовали?

- Видите ли, пани Иоанна, - начал было сержант, но взглянул на майора
и прикусил язык-Майор, однако, решил не проявлять обычную в таких
случаях сдержанность и суровость, наверное, подумал, что в нетипичной
ситуации можно и действовать нетипично.

- Видите ли, милостивая пани, мир не без добрых людей. И порядочных в
нем немало. В социалистической Польше много чего делалось по блату, в
этом мы достигли большого искусства, и, знаете, не такая уж плохая вещь
все эти знакомства. Вот я и обратился с личной просьбой к старым
знакомым в комендатурах на озерах. Естественно, обращался лишь к тем
людям, которых считал порядочными, еще не совсем деморализованными, а
они по собственной инициативе порасспрашивали через своих знакомых, там
все друг друга знают. Да и описание рыбака помогло. Их все-таки
ограниченное количество, я имею в виду рыбаков, а если исключить старых,
горбатых, хромых и бородатых, а также лысых и кудрявых, то и вовсе не
так уж много остается. Пани же сама говорила, что третий не был
бородатым, так что рано или поздно на него просто обязаны были выйти,
если он, разумеется, в самом деле был рыбаком. За все заплатит Роевский,
мне его денежек не жаль, он сам попросил. В каком-то отношении
получается, что на этой войне каждая из сторон сражается с помощью
одного и того же оружия - денег. Кто больше выложит, тот и победитель.
Вообще-то вместо меня Роевскому следовало бы нанять частное детективное
агентство, но меня очень интересует заварившаяся тут каша, и я взял
неиспользованный отпуск, чтобы попытаться лично разобраться во всей этой
свистопляске. Имею право?

- Так точно! - автоматически подтвердил сержант.

- Имеете, - поддержала майора и я. - И не исключено, я сама его
опознаю, хотя и видела издалека. Но ведь все видели: как с катера
соскочил, как на берег выбежал, как наклонился над крючком и как
осматривал канат. Стройная фигура, парень - что тополь, видимо, совсем
молодой. Велите ему на опознании наклониться.

- Не беспокойтесь, все сделает, ему хорошо заплатят.

- Сделает, если ни в чем не виноват. А если тоже член шайки, может и
не согласиться, - позволил себе усомниться сержант в заключении
начальства.

- Ну тогда за него возьмется Яцек, - решительно заявила я, - и не
побоится как следует смазать по морде. И тогда этот стройный тополь
встанет перед выбором: материальная компенсация или физический и
моральный ущерб. А опыт нам подсказывает, что все выбирают первый
вариант, кроме того, наверху его видел Болек. Я уже не говорю о наших
рыбаках, им достаточно будет только на него взглянуть.

- В преступных деяниях его вряд ли можно будет обвинить, - задумчиво
произнес майор. - Нет, не инкриминируешь их. Он не пытался укрыть
поврежденный канат, напротив, обратил на него внимание и сам
встревожился. И знаете, это единственная вещь, которую он должен
подтвердить в официальном протоколе, а это ему ничем не грозит,
независимо от того, является он членом шайки или нет.

Тут я вспомнила о Болеке и повернулась к сержанту.

- Ну и как, купался пан сегодня на рассвете?

- А как же, в полшестого, как штык! И знаете, неплохая мысль,
пожалуй, каждый день буду освежаться в эту пору.

- Так рассказывайте же! Болек вышел в море?

- Вышел. Теперь ему достали другую лайбу, не ту, что была прежде. И
никто к нему не подходил, не приближался. Ни на суше, ни на море.

- Он сам эту лайбу спускал на воду?

- Нет, я ему помог.

Я высказала предположение, что это могло быть рискованно, но сержант
заверил меня - риска никакого. Кто его опознает издали в плавках? Все
привыкли видеть его в мундире, даже Болек не узнал в первый момент.
Болек отчалил нормально, видно, парень умеет управляться с парусной
лодкой, хотя эта штука на буксире и очень мешала ему. Вернуться должен
около часа.

Я решила собственными глазами увидеть возвращение Болека, а майору
сообщила о том, что у нас имеются радиотелефоны и мы в любой момент
можем связаться с Яцеком. Майор воодушевился и проводил меня до дому,
чтобы забрать радиотелефон. Забрал телефон и сразу потерял интерес к
моему обществу.

Что ж, я не обиделась и в одиночестве отправилась на пляж. Встретив
по дороге пана Януша, я пояснила, что вчерашним ненормальным был мой
кузен, которому то и дело приходят в голову разные глупые идеи. В
настоящее время он вообразил себя следователем, находящимся на пути
выявления крупной гангстерской шайки, и на нем, пане Януше,
практиковался. Пан Януш не имел претензий к Зигмусю, в подробностях
описал все действия кузена, и мы от души посмеялись. Вдруг пан Януш
вздрогнул и, глядя на кого-то в густой толпе отдыхающих, удивленно
произнес:

- Глядите, а эти из воломинской мафии чего сюда приехали? А как же
варшавский ипподром? Запустили?

- Ведь и мы с вами его запустили, - легкомысленно заметила я. -
Может, как и мы, приехали отдохнуть. А кто там из мафии?

- А вон, видите, рядом с теми, что играют в волейбол? Ну, если
говорить обо мне, сюда я приехал не по собственной воле. Обещал сестре
побыть с племянником, тому врачи предписали дышать морским воздухом, ну
да сестра скоро приедет и сменит меня. Немного задержалась, у нее
какие-то неприятности.

Пан Януш тяжело вздохнул, я же во все глаза уставилась в указанном
направлении. Очень хотелось собственными глазами увидеть, как выглядит
один из представителей знаменитой воломинской мафии, орудующей в Варшаве
на ипподроме. Все их знали, я же ни разу не видела, хотя и считаю себя
большим знатоком скачек. Однако сколько я ни пялилась, в пестрой толпе
курортников никак не могла на глазок выделить мафиозо.

- Никого не вижу, - недовольно заметила я. - Обязательно покажите мне
их при случае. Все говорят, что воломинская мафия рангом выше ожаровской
и некоторые из ее членов выглядят истинными джентльменами. Хотелось бы в
этом убедиться.

Пан Януш со знанием дела подтвердил - так оно и есть. В наше время
респектабельный господин в костюме от лондонского портного, небрежно
пожимающий руки представителям самых высших сфер, с равным успехом может
быть как председателем акционерного общества, так и членом воломинской
мафии. Да, в наше время мафиози поумнели и уже давно не походят на
бандитов, что отнюдь не означает изменения их сущности. Изменения чисто
внешние. Пан Януш, постоянный бывалец ипподрома, имел обширные
знакомства среди лошадников и некоторых мафиозо знал в лицо.

- Двух из них я видел на пляже здесь, - сообщил он. - Сначала
сомневался, а вот сейчас уже не сомневаюсь. И слышал, что вроде тут и
шеф их находится. Вот его никто в лицо не знает, не любит он
показываться публично.

Шеф жутко меня заинтересовал, да и все сообщение пана Януша
представляло интерес. Ко всем здешним преступникам добавляется еще и
ипподромная мафия, устроившая свой съезд в этом маленьком курортном
городке .

Распрощавшись с паном Янушем, я наконец добралась до пляжа, и тут на
меня сразу набежала Кася. Она, в отличие от меня, предпочитала ходить на
обеды в первую смену и, уже напляжившись, спешила на обед. Встреча с ней
заняла всего несколько минут, я рассказала ей о заключительной фазе