Чтение 37–й страницы книги ~Головастик 1~

ж близко не мог подойти.

- Солярка? - Начальник четвертого отдела сложил губы куриной гузкой. - А
что это азеры на территорию Баграева полезли?

- Сам удивляюсь...

- У тебя люди близко к Арцоеву есть?

- Близко нет. Но парочка стукачей из среднего звена найдется.

- Пусть присмотрятся. А мы решим, стоит нам вмешиваться или нет.

- Думаете, Юрий Степанович, может начаться передел? - уважительно спросил
капитан.

- А хрен их разберет... "Зверьки" непредсказуемы. - Слива вспомнил, как
еще в школе его регулярно пинали двое одноклассников-дагестанцев, пытаясь
внушить, что закладывать своих завучу нехорошо, и волна ненависти опять
накатила на подполковника. - Если они друг друга перемочат, нам же легче. Но
это с одной стороны... С другой - мы не должны допустить, чтобы ухудшилась
криминогенная обстановка в городе. И так из-за этих "народных мстителей" у
нас показатели ни к черту...

- Вы имеете в виду молодняк, что хачиков гасит? Ну, которые еще эту игру
в Интернет поставили?

- Их, родимых...

- У меня есть одна мысль на этот счет, - неуверенно сказал Джаник.

- И какая?

- Вычислять надо не бойцов, а организатора.

- Что ты имеешь в виду? - нахмурился Слива.

- Бойцы могут быть каждый раз разные. Ну, через раз... А вот тот, кто
указывает, кого бить, всегда один и тот же.

- Та-а-ак, - протянул подполковник, - ты хочешь сказать, что этот
организатор где-то рядом?

- Не обязательно рядом, - покачал головой капитан.

- Поясни.

- Если взять за основу предположение о том, что группа мстителей
приезжает из области или вообще из другого города, то организатор должен
прибывать заранее. Чтобы выбрать жертву, определить наиболее удобное время
нападения и подать сигнал. Причем это, скорее всего, тот, на которого
никогда не падет подозрение. Типа худосочного очкарика, по определению не
способного на силовые действия...

- И как ты до этой мысли дошел? - заинтересовался Слива.

- Просмотрел описания случаев нападений и прикинул, как бы я сам это
организовал. Всегда полезно поставить себя на место преступника.

- Логично, - согласился начальник отдела.

- Так вот, - продолжил Джаник. - Нападения происходят не очень часто, с
периодичностью от раза до трех в квартал. Но всегда четко спланированы. На
жертву налетает толпа молодняка, молотит в течение одной-двух минут и
исчезает. Бам-бам - и их уже нет... Как привидения. При этом жертва не
чувствует до момента нападения никакой слежки и никакой опасности. О чем это
говорит?

- Да, о чем?

- О том, что выпасает жертву тот, на кого никто не обращает внимания.
Человек, явно не представляющий угрозы. Может быть, даже женщина...

- Организатор - баба? - В голосе Сливы послышалось сомнение. - Вряд ли...

- Почему нет? Женщины иногда более жестоки, чем мужики. И всегда -
гораздо более мстительны.

Подполковник побарабанил пальцами по столу.

- Ну, исключать этот вариант не будем... И какие твои предложения по
решению вопроса?

- Насколько я знаю, принято решение начать отслеживать приезжающих в
город молодых людей спортивного телосложения. Бойцов...

- Ну...

- А нам надо попробовать попасти организатора.

- И как ты это себе видишь?

- Я тут подготовил короткую записку. Джаник положил перед Сливой лист
бумаги.

- Ну-ка, ну-ка... - Подполковник пробежал глазами четко оформленный план
оперативного мероприятия. - Ага, даже так... Что ж, хвалю. - Он сложил
листок вчетверо и сунул в нагрудный карман форменной синей рубашки. - Пока
никому ни слова.

- Разумеется.

- Я сегодня же доложу Синельникову, и, думаю, мы утвердим твой план. - На
губах Сливы заиграла легкая улыбка. - Естественно, еще раз проработаем
детали...

Подполковник знал, что у начальника ОРБ были к руководству УВД свои
счеты. И благодаря предложению Джаника у полковника Синельникова появлялись
неплохие шансы утереть нос генерал-лейтенанту Овсиенко, пытавшемуся
поставить под свой полный контроль деятельность бывшего РУБОПиКа.

***

- Опять! - с досадой произнес Мальков, дойдя до статьи "Маленькие
тамбовцы Большого дома", в которой живописались "связи" .сотрудников
питерского УФСБ с криминальным миром северной столицы и которая была
почему-то проиллюстрирована фотографией двух обнаженных девушек на фоне
Литейного моста. Видимо, иллюстрация должна была символизировать взаимную,
но отчего-то однополую любовь "тамбовцев" и "гэбистов".

- Что там? - Малахов поднял голову от кипы ориентировок МВД, в которых
отыскивал знакомые фамилии.

- Снова о тамбовской ОПГ, о том, как мы с ними плодотворно
"сотрудничаем", и о "соучастии" губернатора в "развале городской торговли".
- Егор вытряхнул пепельницу в корзину для бумаг и поставил ее обратно на
стол. - Дело "Ленфинторга"... Теперь оказывается, мы не только "помогали
губернатору" банкротить предприятие, но и выделили штатных киллеров для
устранения двух замов директора. Причем не абы каких, а лучших. Вс" с ног на
голову поставлено...

- Интересно, - задумчиво сказал майор, - а где в нашем Управлении водятся
худшие киллеры? Ведь, по аналогии, если есть лучшие, то и худшие должны
быть...

- Автор публикации об этом стыдливо умалчивает. - Мальков наискосок
проглядел статью. - Но, думаю, он еще об этом поведает.

- Кто, кстати, написал материальчик?

- Некто Павел Коврижкин...

- Знаю такого. - Малахов заложил руки за голову. - Дружбан Адамыча.

- Этого? - Егор ткнул пальцем в список своих врагов, где почетную пятую
строчку занимал награжденный ичкерийским орденом "Честь Нации" правозащитник
Ковалев-Ясный <См. книги Д. Черкасова о приключениях Рокотова>.

- Угу...

- Тогда неудивительно. Эта гоп-компания еще и не такое придумает.

- Они могут, - согласился майор. - Пользуются тем, что мы на них в суд
подавать не будем.

- Я бы подал, - заметил Мальков. - И заставил бы доказывать изложенное.

- Пустое, - отмахнулся Малахов. - Им наше обращение в суд только лишнюю
рекламу сделает. Да еще и орать начнут о наезде на свободную прессу, зажиме
свободы слова и наших "тоталитарных замашках"...

- А прокуроры наши, между прочим, не стесняются по судам бегать, -
проворчал старший лейтенант, имея в виду тянущееся вот уже два года дело
против "Нового Петербурга".

Расследование по фактам клеветы и вмешательства в личную жизнь
сотрудников городской прокуратуры стало в Питере притчей во языцех. Бодрые
стражи законности, презрев все нормы права, возбудили уголовное дело против
редактора газеты за материалы, написанные сидящим в "Крестах" <Основной
следственный изолятор Санкт-Петербурга> депутатом ЗАКСа, хотя
ответственность за сведения, излагаемые в статьях, должен был нести именно
последний.

Но позволить себе выступать истцами в этом процессе против депутата
прокурорские не могли.

Ибо тем самым они лишили бы себя возможности быть государственными
обвинителями в судебных заседаниях по делу, связанному с обвинениями
"сидельца-корреспондента" в организации целой серии заказных убийств, так
как истец по одному делу не может быть обвинителем по другому.

А процесс об убийствах был для них крайне важен.

Построенное на шатком фундаменте самооговоров обвиняемых, подтасованных
"доказательств" и откровенной фальсификации уголовное дело грозило
развалиться в любую секунду, и только личное постоянное участие первых лиц
городской прокуратуры в дознании спасало его от печальной участи. Дважды уже
доходило до того, что "убиенные" оживали, возвратясь из поездок к
родственникам в республики бывшего СССР, и следователям приходилось
прилагать титанические усилия, дабы эти факты не получали огласку, и как-то
подчищать эпизоды, связанные с "живыми мертвецами". А заместителям
городского прокурора - подмахивать задним числом нужные бумажки.

Именно по этим причинам уголовное дело было возбуждено против главного
редактора газеты, в которой проходили статьи "камерного депутата" о
коррупции в прокурорской среде.

- На их месте я бы постыдился в таком спектакле участвовать, - сказал
Малахов. - Натуральное позорище. Люди их и так не уважали, а теперь будут
считать кончеными уродами.

- На людей им плевать, как мне кажется. - Мальков посмотрел на часы. - Ты
домой собираешься?

- Нет, поработаю еще. - Майор год назад развелся и потому часто
засиживался допоздна, иногда даже ночуя в маленькой комнатке при кабинете,
где стояли раскладушка, телевизор и стол с тремя табуретами. - Ты вс"
сделал?

- Даже более того, чем планировал. - Егор спрятал документы в сейф и
повернул ключ. - Завтра подобью итоги и сдам отчет. Заметь - на два дня