- Повиновение Империи. Я тот, кто передал повелителю латную рукавицу, что ныне украшает его левую длань.
- Расскажешь мне об этом после. - Выдержка у Императора была поистине железная. - Доклад, центурион!
- Повиновение Империи. - Фарг колено преклонять не стал - еще бы, центурион! - Мы исполнили приказ. Мы прошли так далеко, как только смогли.
- Что у тебя с лицом, центурион? - перебил Император.
- Старые хозяева подарочек оставили, - с допустимой старому служаке вольностью усмехнулся центурион. - Там такое зеркальце, что даже вот он, искусник, ничего поделать не смог.
- Я хочу видеть. - Император спешился.
- Мой повелитель! - всполошился немолодой всадник рядом, с нашивками первого легата.
- Спокойно, Фибул. Я не для того начал войну, чтобы бегать даже от самой тени Радуги! Проводите меня, вы двое и вы. - Он кивнул стоявшей возле него молчаливой паре Вольных.
Старый легат только покачал головой. Окружавшие башню легионеры зашумели.
- Не ходи, повелитель! - выкрикнул какой-то смельчак. Всегдашняя солдатская привилегия - обращаться так из строя к владыке Империи.
- Если я не пойду, - Император повернул голову в ту сторону, - мы никогда не опрокинем магиков. Нам нельзя их бояться. Если так - мы будем разбиты еще до боя. Неужели я должен говорить это моим храбрецам, одержавшим победу в Мельине? И легко взбежал по ступеням.
- Объясняй, - коротко бросил он Фессу. - Что здесь было? Я чувствую следы магии...
- Две огненные ловушки, мой повелитель, - почтительно сказал Фесс. - Обе сняты.
- Каким образом? - отрывисто спросил Император, глядя на покрытый копотью потолок.
- Искажающий Камень, мой повелитель. Я немного умею с ним обращаться. Серая Лига накопила немало подобных сведений...
- Патриарх Хеон ничего не говорил мне об этом, - угрюмо заметил Император. - Но в любом случае он знал, кого посылать в Хвалин... Какого ты рода, воин? Как твое имя? Таких людей, как ты, Империя должна ценить.
- Мой повелитель слишком щедр, - смиренно поклонился Фесс. - Я не могу похвастаться знатностью, мой Император. Я найденыш. Меня вырастила Лига. Патриарх Хеон был мне вместо отца. Мое имя Фесс, Лигийское - Aectann.
- Лига дает своим воинам имена на языке Дану? - остро взглянул Император, поглаживая белую латную перчатку.
- Такова традиция, мой господин. - Фесс вновь поклонился.
- Ну что ж, раз традиция... - с неопределенным выражением протянул Император. - Я буду звать тебя Фессом, Слушающий Ночью.
- Как будет угодно Императору.
- Так, что здесь?..
- Гостиная, выше - трапезная. Тут не было никаких ловушек. И ничего интересного тоже, мой повелитель. Они вывезли вес что могли. Времени было достаточно.
- Тогда ведите дальше, - приказал Император.
- Это опасно, мой господин, - заикнулся Фесс. Император только пожал плечами. Пальцы его вновь пробежали по белой латной перчатке...Они оставили позади шесть этажей башни.
- Это здесь, мой господин.
- Сам вижу, - сквозь зубы ответил Император. - Оставайтесь тут! Я иду дальше.
- Повиновение Империи, но...
- Молчи, воин.
- Здесь не хватило даже волшебства Искажающего Камня! - в отчаянии вскрикнул Фесс.
- Посмотрим, хватит ли тут моего... - туманно намекнул Император.
Фесс уже готов был прыгнуть. Император не должен входить туда, ни за что не должен!
- Не надо, - мягко произнес голос у него над ухом. Он оглянулся - Вольный стоял рядом, оба меча - и большой, и малый - наголо. - Повелитель поступает как хочет.
- Но там же...
- Повелитель знает, что делает. Император даже не повернул головы, хотя слышал весь диалог с первого до последнего слова.
Подняв левую руку и выставив ее перед собой словно для защиты, он ступил на порог. Фесс невольно дернулся следом - и почувствовал холод стали возле самого горла. Это не остановило бы его, но тогда пришлось бы убивать Вольных... За Императором захлопнулась дверь.
***
Он стоял в самом начале узкого и низкого прохода. Стертые ступени - куда более стертые, чем полагалось бы в сравнительно недавно построенной башне, - вели вверх, где прямо в бутовый камень стены вмуровано было высокое овальное зеркало, совершенно здесь неуместное.
Оно было живым. Явственно, недвусмысленно и неприятно живым. Пустые стеклянные глаза уставились куда-то в середину переносицы Императора. Там, по ту сторону, копился гнев. Черный камень в перстне предупреждающе потеплел.
"Ничего, ничего, друг мой, прости, но на сей раз мне придется пренебречь твоим остережением. Я должен дойти.., дойти и взглянуть".
Зеркало осветилось изнутри. Радостным, солнечным и ласковым светом, отнюдь не мрачным испепеляющим пламенем, черно-багровым, цвета перемешанной с жирным дымом засохшей крови.
Левая рука в латной перчатке словно сама собой взлетела, прикрывая глаза.
"Умри", - услыхал Император.
Золотистое сияние затопило короткую лестницу - словно весь гнев Радуги обрушился наконец на голову ослушника.
Обрушился - и, бессильный, разбился о белый блеск перчатки.
Злые змейки боли рванулись от кисти вверх, к плечу; Император сморщился. Однако случалось ему терпеть боль и куда сильнее; он не остановился.
Он рванулся к зеркалу, словно от этого зависела вся его жизнь; на пальце вспыхнуло огненное кольцо, черный камень в перстне просто горел, воспламененный близостью источника могучей силы.
Однако от латной перчатки шло спасительное тепло. Она внушала уверенность. Она сама превращалась сейчас в оружие, которое может дробить предательские, плюющиеся огнем зеркала.
Последние ступени пришлось одолевать, с натугой продираясь через льющийся навстречу жесткий поток. Но перчатка на левой руке всякий раз отбрасывала наваливающегося врага. Император наотмашь бил левой рукой по воздуху, в сиянии ему чудились смутные контуры какой-то фигуры; это был враг, его должно было смять и сокрушить, а это Император умел делать очень хорошо. Он умел забывать о боли и страхе.
...Внезапный поток жара прорвался сквозь его защиту и ударил в лицо. Кровь бросилась в голову; Император чувствовал, как из разбитых носа и губ по лицу стекают горячие щекочущие струйки, однако он одолел последнюю ступень, услышал откуда-то из глубины зеркала панический вопль: "Не могу его удержать! У него.., него..." - и тут поток бесплотного огня внезапно прервался.
Император смотрел в зеркало магов Радуги. Наверное, первый из простых смертных, добившийся этого силой оружия.
Мутная поверхность очищалась; поток яростной Силы иссякал, отступая перед угрюмым напором человеческой воли.
"Зеркало магов. Вспомни свои уроки, - сказал он себе. - Оружием врагов тоже можно пользоваться не хуже, чем своим собственным".
Перед Императором лежала живая, трепещущая и дышащая серебряная гладь.
"Ну же, тварь! Повинуйся истинному хозяину!" Черный камень перстня послушно выбросил вперед незримую стрелу Силы.
Зеркало дрогнуло. Серебряная дрожь стремительно таяла. Однако своего лица Император по-прежнему не видел, хотя в тот миг это удивляло его в последнюю очередь. Магические зеркала - не те предметы, что следует использовать при исправлении прически.
Он видел. Его воля ломала сопротивление там, по ту сторону стекла, в Зазеркалье. Он привык побеждать. Он победил себя, когда его рука добивала щенка на черном жертвеннике. Он победил себя, когда убивал магов. Он победил, когда бросил своих легионеров в огненную мясорубку и обрек когорту Аврамия на мучительную гибель. Он больше не был мальчиком, послушной куклой, что покорно выслушивала выговоры Сежес. До нее он тоже доберется, в свое время, конечно, а пока он должен подчинить своей воле это проклятое зеркало, заставить его показывать то, что нужно ему!
И зеркало внезапно показало. Изображение получилось настолько четким, что казалось - он просто парит в воздухе над узкой, наполовину заросшей лесной дорогой. А по дороге шли двое. Высокий мужчина средних лет со странным, неприятным лицом, словно состоящим из одних только костей, на которые натянули тонкую-претонкую кожу со старого барабана. И девушка, закутанная в добротный дорожный плащ с меховой опушкой, в плащ запретного для простых смертных - и даже для него, Императора - белого цвета. Капюшон плаща был откинут, осенний ветер лениво шевелил иссиня-черные волосы цвета воронова крыла; вглядевшись. Император различил вытянутые, заостренные кверху ушки. Девушка, вне всякого сомнения, принадлежала к племени Дану. Император едва сдержал крик. Это лицо.., не с нею ли он схватился во время той памятной дуэли с мастером Н'Даром - или как там его звали на самом деле? Неужели это она стояла против него во время поединка, а вокруг смеялась и глумилась толпа Дану, этих отвратительных Нелюдей, которых...
...Две испуганные малышки, прижимающиеся друг к другу. Совсем крошечный младенец. И он, мальчишка, опьяненный впервые пролитой кровью существ, умеющих страдать и мыслить. Разорванная шея девочки-Дану... - Шею! - закричал Император. - Покажи шею! Он забыл все затверженные формулы. Мертвая вязь букв - ничто перед горящей человеческой волей, волей существа, которого впереди ждет только черная яма могилы, гниение, тлен, разложение...
Смертный не боится смерти. И потому он так силен.
Император кричал на магическое зеркало, точно на нерадивого слугу.
Внезапно налетевший порыв ветра встрепал густые смоляные пряди. Девушка-Дану досадливо вскинула руку, но поздно - обнажилась тонкая шея, обезображенная застарелым длинным шрамом, какой оставляет тупая, покрытая зазубринами сталь.
***
- Расскажи мне, расскажи - молила Тави, то и дело норовя бухнуться на колени перед волшебником Акциумом прямо в холодную и противную осеннюю грязь. - Расскажи мне! Ну расскажи же! Я сделаю все, все, что ты захочешь.., можешь продать меня в рабство, только, ради богов истинных и ложных, ради Спасителя, если ты в него веришь, - расскажи!
- Да что же мне тебе рассказать? - отбивался маг.
- О других мирах.., о том, откуда ты пришел.., о том, за что тебя заточили...
- Успеется, - проворчал Акциум.
- А почему ты стал нам помогать? - не отставала Тави.
- На вас троих завязался тугой узел, - нехотя ответил волшебник. - Слишком тугой для обычной троицы авантюристов, искателей приключений. Опять вмешались Высшие Силы, будь они трижды прокляты! Они могучи, но, с одной стороны, равнодушны, а с другой - капризны, словно дети. Порой я даже сомневаюсь, разумны ли они...
- И что? Что было дальше? - Забывшись, Тави дергала мага за складку плаща.
- Вас было несколько - несколько таких.., групп, я имею в виду. Судьба свела вас. Это тоже неспроста.
- А я не верю, - Тави внезапно отвернулась. - Я не верю в Судьбу. Это что, такой суровый дядька, что для собственного развлечения мечет кости, а потом смотрит, что получится, и изрекает через своих оракулов какие-то туманные речения?
- Да нет, конечно же, не дядька, - усмехнулся Акциум. - Раньше, когда я только учился волшебству.., я тоже кипел гневом, я негодовал на несправедливость мироустройства... Почему маги могут жить сколь угодно долго - если только их не прикончит какой-нибудь бродячий дракон или другой маг-конкурент, - а трудолюбивые крестьяне, искусные ремесленники, прилежные писцы, тороватые негоцианты должны умирать? Почему Судьба порой уничтожает целые народы, оставляя города, страны и континенты заваленными мертвыми телами? Почему время от времени пробуждаются какие-то древние, постарше звезд и небес, ископаемые чудища - и, бывает, целые миры тоже гибнут, потому что помощь опаздывает или же тварь оказывается слишком сильна...
Акциум сморщился, словно от сильной зубной боли.
- И вот ты сидишь, сидишь под землей, в зловонной келье, видишь все это и бессилен помешать, потому что... - Он осекся. - И даже мои слова, оказывается, способны влиять на Судьбу... - он вновь сморщился, - на Судьбу миров. Тьфу, пропасть! Как мне это все надоело!.. С нудным постоянством.., бьешься лбом в эти стены Высшей магии, а когда доходишь до предела... - он с неожиданной яростью рубанул ладонью, - когда доходишь до предела, оказываешься в келье, - Ты не хочешь мне рассказать? - по-прежнему не отставала Тави.
- Не могу, - хмуро отозвался маг. - Когда-то я был... О, кем я был тогда! А потом - падение. Падение... Акциум.., это дурацкое имя.., и, наконец, - заточение. А сейчас этот мир тоже на грани падения. На него наползает тень. Точнее - нет, не тень. Тень - это означает: нечто появилось между тобой и солнцем. А тут.., эти твари... Я видел множество разных, но этих - я не знаю. А когда-то мнилось - пределов знанию нет...
Он замолчал, отыскивая дорогу между серыми лужами. С неба начинала сеять мелкая и нудная водяная пыль - та самая, что пробивается сквозь самый плотный плащ.
- Куда же ты идешь сейчас?
- На юг. К Мельину. Лезть в гномьи подземелья нет смысла. Твари где-то там, возле столицы.., и, кстати, я так и не могу понять, что там происходит. Со стороны кажется - там пошла в ход боевая магия. Причем немалых порядков. Кто, скажи мне, может драться в Мельине, используя такие силы?
- Радуга подавляет мятеж? - тотчас предположила Тави.
- В имперской-то столице? - хмыкнул Акциум. - Ладно. Я сейчас не хочу пускать в ход чародейство, а то и так.., наворожил порядком.
- А здешние...
- Здешние нас догонять не станут, - с непререкаемой уверенностью бросил волшебник. - Не та порода.., пуганые. Хотя.., вот тут все с ними драться намерены - тебя вот возьми.., а мне вот что-то сомнительно...
- С Радугой - сомнительно? - так и вскинулась Тави. - Да они.., да знаешь ли ты?..
- Догадываюсь, - хмуро сказал волшебник. - Сила в тебе немалая, но вся от ненависти. Боюсь, как бы тебе се не потерять - когда насытишься местью.
- Если при этом падет Радуга... - напыщенно начала Тави, однако Акциум тотчас перебил ее:
- А ты хорошо представляешь себе, что произойдет, если Радуга и в самом деле падет?
- Н-ну... - замялась Тави. Досадливо нахмурилась, но потом честно призналась:
- Не знаю. Но хуже не будет уж точно.
- А почему? - тотчас спросил Акциум. - Я, конечно, долго просидел под землей... - Он подмигнул Тави. - Но равнять меня со слепым кротом, по-моему, не слишком-то разумно.
- Я не равняю! - обиделась Тави. - Но Радуга - злодеи... Они убивали, жгли, разоряли...
- Это потому, что так случилось с твоей семьей, - безжалостно уронил Акциум. - А те, кого это не коснулось?
- Тогда откуда ж мятеж? - немедленно поддела мага Тави. - Откуда такая волшба в Мельине?
- Может, пираты по реке поднялись? - предположил Акциум, но не слишком уверенна.
- Пираты? - хмыкнула девушка. - Сейчас, по осени? Едва ли. В южных морях уже вовсю штормит. Они появились бы раньше - или позже, уже после нового года.
- Ну, тогда не знаю, - проворчал Акциум. - Но ты не уводи разговора, не уводи. Почему ты так уверена, что остальным это тоже надо - повернуть власть Радуги?
- Потому что тогда бы колдовать могли все... - вырвалось у Тави. Опомнившись, она зажала рот ладонью, но было уже поздно.
- И знаешь, что тогда будет? - немедленно подхватил волшебник. - Ты можешь представить себе, что это такое - вырвавшаяся на свободу Сила, Сила, истекающая через сотни тысяч источников, через мириады рвущих ее на части жадных рук? Ты понимаешь, что ты хочешь дать детям играть даже не с огнем, а с.., с... Ты хочешь просто бросить их всех в самое сердце лесного пожара - и гордо назвать это свободой!
Несколько мгновений Тави молчала, ошарашенная не столько даже отповедью старого волшебника, сколько его последней фразой.
"Бросить их всех в самое сердце лесного пожара...! Всех... Всех? ВСЕХ!!!
- Ты хочешь сказать - магия отнюдь не удел избранных? - замирая, произнесла она.
- Гм.., язык мой - враг мой. - Маг досадливо нахмурился. - Конечно, Тави. Конечно. Далеко не все умеют играть на лютне, но касаться струн и извлекать из них звуки могут все, если только они не лишены рук. Хотя в этом случае можно воспользоваться зубами. Ну так вот и с магией то же самое. Я, если честно, считал - это все и так знают... Старый дурак.
Так вот представь, что будет, если все вокруг примутся терзать лютни, Тави. А ведь магия - это отнюдь не столь безобидная вещь. Ты согласна? Невежда никогда не сыграет сложную и тонкую мелодию, но чисто случайно.., его какофония... если применить это к магии.., может вызвать к жизни такие создания, что лучше бы сотворившего такое.., заранее с жерновом на шее - да в воду.
Собственно говоря, все Ордена магов только тем и заняты, что не дают неразумным детям спалить самих себя - и все окружающее вместе с ними.
- Не правда! - не выдержала Тави. - Властью они заняты! Властью! И наживой! Мой Учитель говорил...
- А кстати, кем был твой Учитель? - тотчас подхватил Акциум. - Мы немного уже говорили об этом.., и я считаю его покинувшим Радугу чародеем, причем весьма высокой ступени, иначе он не смог бы научить тебя так ловко чувствовать Силу. Опиши мне его! Я знал в лицо многих из Радуги.., очень даже многих.
- Хорошо, - чуть растерянно ответила Тави. - Он был высок.., много выше среднего роста. Очень худой. Лысый. И такой.., лицо такое.., костистое. Очень-очень, так что я сперва даже пугалась, а потом он объяснил мне, что это у него после неудачного наложения заклятия...
- Худой.., лысый.., костистый череп... - забормотал Акциум. - Нет. Не знаю такого. Среди высших иерархов такого точно не было. Орла.., то есть боги меня вразуми, кто же это может быть? - Он с неожиданной пристальностью взглянул на Тави. - Ничего не приходит в голову. Это плохо, очень плохо. - Он казался до крайности озабоченным.
- Это что, так важно? - в упор спросила Тави.
- Сейчас - нет, но чует сердце, потом еще аукнется... Хотя ты права, нынче нам об этом думать пока рано.
- А о чем надо? - немедленно спросила девушка.
- О том, откуда взялись эти козлоногие и как с ними справиться, - со всей серьезностью ответил маг. - И еще.., о том, во что выльется нарушение мной запретов.
- Ты их нарушил? - изумилась Тави.
- Конечно. Когда покинул келью.
- И что теперь? - Невольно в ее грудь вползал холодный страх. - Что теперь будет? Что мы можем сделать?
- С Заточившим меня - увы, ничего, - мрачно ответил Акциум. - Его невозможно убить, с ним невозможно справиться силой оружия, его можно только переубедить.
- А почему он тебя заточил? - пошла на второй круг Тави.
- Не будем об этом, - отрезал Акциум. - Не будем об этом больше. Пожалуйста.
- Хорошо, - уныло ответила Тави. Однако сразу же:
- А ты станешь меня учить?
- Тебя? - изумленно воззрился на нее Акциум.
- А что тут такого? Мой Учитель сгинул. Наверное, погиб. Или ушел из этого мира, если правда то, что ты говоришь... Что мне теперь делать? Кана убили... Сидри сбежал с Алмазным Мечом, а я из-за этих проклятых аколитов Семицветья упустила его... Каменный Престол не упустит случая очернить меня перед Кругом Капитанов. Меня изгонят...
- Э, неужели бесстрашная Тави собралась плакать? - изумился волшебник. - Не стоит, девочка. Я видел, как ты сражаешься.
- Но идти мне вес равно некуда-а-а-а...
- Но дом-то у тебя есть? - озабоченно поинтересовался Акциум.
- Дом.., есть кровать, под которой стоит мой сундучок. Вот и все, - с горькой откровенностью вырвалось у Тави. - Там, на западе, во владениях Вольных.
- И чем ты занималась до того.., до этого?
- Была у Вольных наемницей, походным магом, потому что немного знаю волшебство... Ходила с ними в походы. Может, помнишь монастырь Тра...
- Трансваарден? Помню, - усмехнулся Акциум. - Да, слыхал. Элегантно. Так, значит, это была ты?
- Я, Кан и еще двое.
- Элегантно, - повторил Акциум. - Помню, это произвело на меня известное впечатление... Я даже решил, что к этому случаю причастна Радуга - уж слишком сильно ощущалась там рука бывалого мага...
- Правда? - Тави даже покраснела от удовольствия.
- Правда. Только смотри не вздумай зазнаваться, моя дорогая!
- Но, может, тогда ты все-таки...
- Тави, - со вздохом сказал волшебник, - мы едва знаем друг друга. Ты даже представить себе не можешь, насколько это опасно - путешествовать сейчас со мной. На меня охотятся не какие-то там захудалые драконы или свихнувшиеся эльфы. Заточивший - это тебе не просто так. Ты не можешь вообразить себе всю мощь Заточившего. Его, что повелевает... - Акциум опомнился и осекся. - Все, хватит, - ворчливо сказал он. - А то я уже начинаю скакать через твою веревочку. Смотри, дочка, будешь еще приставать с расспросами - уста заклятьем запечатаю, как сказали бы песнопевцы. У меня сейчас есть дело. Если хочешь, идем со мной...
- А Сидри? А Алмазный Меч? - вдруг вскинулась Тави. - Что же, пусть он уходит?!
- Сейчас - пусть уходит, - жестко сказал маг. - Я не слишком хорошо представляю себе, что такое Алмазный Меч и на что он способен.., но будет лучше, если гномы сейчас получат свое сокровище и оно исчезнет в подземельях. Поверь, так будет лучше для всех. Потом, если захочешь, ты сможешь свести счеты с этим трусливым гномом. Впрочем, конечно, можешь отправиться прямо сейчас, но тогда наши дороги разойдутся, а ведь ты, если я не ошибаюсь, хотела чему-то у меня учиться, ведь правда, Тави? Мне кажется, я смогу кое-что для тебя сделать...
Разумеется, это решило дело.
Мы шагали по дороге, и я испытывал поистине неземное блаженство. После веков заточения я говорил с живым существом, очаровательным и юным. Чудовищно, непредставимо юным по сравнению с тяжким грузом канувших тысячелетий. Тави, милая девочка с необычайно сильным даром.., из тебя могла бы получиться неплохая волшебница.
Могла - потому что чем дальше, тем грознее становились знамения. Милая девочка их просто не замечала. На свое счастье.
А вот я видел. В движениях неба, в содроганиях глубоких подземных вод, в колебаниях аэра крылся ужас. Необоримый, всепоглощающий. Я мот припомнить такое только один раз - когда великое заклятье мятежника призвало в этот мир новую Сущность, вознамерившуюся пожрать все вокруг...
Нет, Заточивший. Я не сдамся без боя. Не для того я отринул путь Акциума.., хотя и назвался милой девочке этим самым именем. Я буду драться за этот мир - если потребуется, я буду драться даже в союзе с Радугой.
Отчего-то мне все сильнее кажется, что так и выйдет.
Мы шли по дороге, дальше и дальше. Впереди - Мельин; я верил, что там я найду разгадку.
***
Черепнин Владимир
Бажанов Олег
Прозоров Александр
Мичурин Артем
Херберт Фрэнк
Прозоров Александр