рез каких-нибудь восемь лет!
ловой, отнеся несуразность ответа на счет своего незнания нюансов языка.
наступил Марине на ногу. Так и сгорают на мелочах. Одно лишнее слово мо-
жет спугнуть партнера, и с огромным трудом налаживаемый канал закроется,
не успев открыться.
Пойдем на улицу...
провел к двери.
лотов говорил тихим голосом, выпучив бешеные глаза. - Ты со своими кури-
ными мозгами можешь мне все карты спутать в большой игре! Знаешь, что за
это бывает?
аферах, думать над каждым словом! Когда ты оставишь меня в покое? Я уже
ничего не хочу, только отвяжись!
надскую дубленку? А югославское белье? А французскую косметику? Обой-
дешься? Нет, дорогая, ты уже порченая, к дорогим шмоткам приученная, к
дармовым деньгам! Посади тебя на зарплату и одень в ширпотреб, и все -
сразу же увянешь! Да и вид товарный потеряешь, а это ведь единственное,
что у тебя есть!
вами, на которые она не могла ничего возразить.
зать и то я тебя пристроил. За душой ничего нет. Делать бизнес тоже не
способна. Что же остается? Сниматься в кабаках - по четвертаку за ночь?
Ну, годик покрутишься, примелькаешься, истаскаешься, цена и упадет! А
потом?
обстоятельствам, к тому же прекрасно понимала, что в чем, в чем, а в
этом Золотов прав.
про знакомых, про дела при посторонних ни звука! Ясно?
глаза.
Глаз на тебя положил, еще пару раз встретитесь, и все в порядке!
знакомые.
не пьете? И у меня пустая рюмка!
щины?
вила согнутую полукольцом руку со стопкой.
кался.
губы.
мальчик уже готов. Или почти готов. Но надо контролировать дальнейший
ход событий. Если они вдруг и впрямь надумают пожениться. Тогда плохо.
Перемкнутся друг на друга, и все - теряю обоих! Этого допустить нельзя.
Ну да ладно, видно будет... Используем старую любовь - солдатика служи-
вого, или еще что-нибудь придумаем. Не впервой..."
людьми, распоряжаться чужими судьбами. Даже испытываю удовлетворение от
этого. И неплохо получается. А как расценить такую привычку с позиций
общепринятой морали? Безусловно, однозначно: значит, я мерзавец, отщепе-
нец и негодяй! Так? Лично я не считаю себя негодяем. Правда, ни один
мерзавец не признается в этом. Подсознательный барьер ограничивает пре-
делы самокритики. Можно сказать: "Ах, я недостаточно усидчив!" Или: "Я
ленив!" В чем еще не стесняются признаваться? "Грешен - люблю хорошо по-
есть (выпить, одеться, погулять)!" То есть в мелочах, подразумевая, что
в случае необходимости эти недостатки легко преодолеть...
произнесет: "Я развратна"? Даже не произнесет, подумает? Нет таких! Пе-
ред собой всегда находится тысяча оправданий, объяснений, уважительных
причин и веских аргументов, чтобы задрапировать голую правду, сделать ее
более привлекательной и не такой стыдной. А если всетаки это не удается,
можно махнуть рукой и не держать ответа перед собой, а окружающим нет-
рудно замазать глаза, запудрить мозги, заткнуть рты. И все в порядке.
Как легко быть чистым, честным и порядочным! Мало кто занимается самоко-
панием.
человеку свойственно оценивать себя выше остальных. Но я могу доказать
это очень просто: признаться себе в том, в чем рядовой середнячок приз-
наться не способен: да, если исходить из объективных критериев и общеп-
ринятых оценок, то иначе как негодяем меня не назовешь! То, что я это
понимаю, и возвышает меня над толпой!
определяет сознание. Точно! Окружающим пришлось немало постараться, что-
бы сделать из меня того, кто я есть. Так что теперь пусть не обижаются".
четверых людей, осталось в ресторанном зале. Первым откланялся Хамид,
потом засобиралась Вершикова, а Федор вызвался ее проводить.
зайду, поговорить надо.
под ногами. Между молодыми деревцами Золотов лег на траву и, заложив ру-
ки за голову, закрыл глаза. Хотелось безмятежности и абсолютного покоя,
но мысли о Деле продолжали терзать мозг.
планов в институте положил начало цепочке аналогичных неудач. Он так и
топтался у подножия лестницы, в которой следующими ступеньками были от-
дельный телефон, отдельный кабинет, несколько телефонов, двойная входная
дверь, селекторная связь и длинный приставной стол для совещаний, прием-
ная с симпатичной секретаршей и персональный автомобиль с исполнительным
водителем. Все - предел!
жизни. Для Золотова атрибуты высшего преуспевания связывались с водите-
лем, и секретаршей - людьми, обязанными за государственную зарплату обс-
луживать его персону, заботиться об удобстве, спокойствии, комфорте, из-
бавлять от прозаических житейских забот и ограждать от назойливых посе-
тителей.
позволяющим шагнуть вверх от стола в комнате на четверых и трижды запа-
раллеленного телефона, но это не обескураживало: мало ли посредственных
середнячков важно перетаскивают геморроидальную задницу с пружинистого
автомобильного сиденья в мягкое кресло и обратно!
круг, заручиться поддержкой, и все пойдет как по маслу!
Валерия Федоровича на пушечный выстрел, видно, чувствовали, сволочи, в
нем настоящее...
ли на халяву водку, травили анекдоты, но вот беда - чем ближе сходились
с услужливым хозяином бесформенные жирняки, чем больше обещали, тем ско-
рее сгорали синим пламенем: Кузьмича сняли с треском, Федотыча посадили,
а Исайкин и вовсе помер от инфаркта.
немалые суммы вылетает, а зарплаты иногда и на такси не хватало.
закупал дефицит и через своих людей сбывал в розницу. Хлопотно и не
очень выгодно: со многими приходилось делиться. А потом еще Мэри, дура,
залетела, запахло жареным - нет, грубые игры надо кончать.
посредников находил ловкачей, стремящихся обойти конкурсные барьеры,
устраивал небольшой спектакль в вестибюле горисполкома, придирчиво изу-
чал документы, особое внимание аттестату и стажу. Говорил значительно,
дескать, попробую, но ничего не обещаю и вперед ничего не прошу,
Василенко Иван
Конан-Дойль Артур
Перумов Ник
Акунин Борис
Якубенко Николай
Глуховский Дмитрий