одна, у нее нестерпимо болит сердце, кружится голова, а рядом мертвый Олег,
и, чтобы позвать на помощь, надо преодолеть огромное расстояние, метров
триста, в кромешной темноте. Но это было сейчас невозможно. Она себя
чувствовала ужасно, только чуть-чуть лучше, чем Олег. Он был мертв, она
жива, но сил совсем не осталось.
старалась дышать медленно, глубоко, ночной воздух, чистый, насыщенный озоном
после грозы, освежал, вливал силы. Она вдруг представила себе лицо хозяйки,
когда та узнает, что случилось с ее драгоценным сыном.
расплата, вот что! Я всегда знала, что ей придется платить за Оленьку.
но она решилась. Многие годы она запрещала себе вспоминать, а тут вдруг, на
мокрой траве, у гамака, оттянутого мертвым телом, с мстительной сладостью
прокрутила перед глазами то, что происходило в ненавистном семействе
пятнадцать лет назад.
девочку Олю. У нее были пышные желтые кудри, круглые, как блюдечки,
светло-голубые глаза, нежный румянец тихий детский голосок. С Оленькой можно
было поговорить, но главное, с ней всегда можно было договориться. Она всех
слушала с одинаковые вниманием, никому не возражала, старалась угодить даже
Раисе. Однако Солодкины-старшие вели себя так, словно между неряхой, хамкой
Ленкой и тихой красавицей Оленькой не было ни какой разницы. Галина
Семеновна повторяла щурясь, то ли от презрения, то ли от сигаретной дыма:
никакой регистрации. Оленька просто жила, и все. Она любил Олега совершенно
бескорыстно, заботилась о его здоровье. От неумеренного питания Олег
растолстел, у него начались проблемы с пищеварением, и Оленька готовила для
него отдельно диетическую еду. Она увлекалась народной медициной и
заваривала для Олега всякие целебные травы. Кастрюльку с густым, черным
отваром она относила в комнату и, наверное, поила Олега с ложечки, как
маленького.
работала. Раиса ни разу не видела ее с книгой в руках. Целыми днями
трудолюбивая Оленька стирала, гладила, без конца убирала разбросанные вещи,
вылизывала их комнату, а вечером, когда Олег возвращался из института, они
закрывались и сидели тихо, как мышки.
чиновники, иностранцы. Квартира должна была сверкать чистотой, и готовить
приходилось для гостей на уровне самых дорогих ресторанов. Раиса вздохнула с
облегчением. Теперь она могла полностью сосредоточиться на обслуживании
Солодкиных-старших и даже не заходить в комнату Олега. Этот свинарник многие
годы был для нее чем-то вроде заколдованной зоны. Ей часто снился один и тот
же кошмар, как она убирает за Олегом, складывает вещи, стирает пыль, борется
с хаосом, но все опять валится, рушится, покрывается слоями грязи, горами
окурков и фантиков, и так до бесконечности, словно какое-то невидимое
чудовище пожирает ее труд, ее силы, издевается над ней.
обрадовалась. Казалось, девочка просто создана для материнства. Правда, ни у
кого, кроме домработницы, известие о прибавлении семейства положительных
эмоций не вызывало.
чужих ушей. Был поздний вечер, она уже убрала квартиру после важных гостей.
Стол был особенный, с грибными тарталетками, фаршированными авокадо и
трехслойным бламанже на десерт. К ночи Раиса устала так сильно, что,
одеваясь в прихожей присела на табуретку у зеркала перевести дух перед
дорогой. Дверь в кухню была открыта, оттуда доносился приятный запах дорого
табака. Галина Семеновна курила. Хозяева довольно часто сидели так вечерами,
в чистой кухне, после ухода гостей. Как правило, оба молчали, уткнувшись в
газеты.
автобусе. Сил совсем не осталось, она прикрыла глаза и, возможно, даже
задремала бы в прихожей, но до нее донесся голос хозяйки.
какой-то странной испуганно-язвительной интонацией, как если бы эта
Кирюшина, супруга одного из гостей, заметила не круглый живот молодой жены
Олега, а нечто очень неприятное, неприличное.
выходили из своей комнаты.
нос. Ей, видите ли, хотелось посмотреть на Олежку, познакомиться с его
женой. Она его помнит маленьким. Я ведь не могла запретить.
Ильич.
никто не узнает.
элитную семью, ведь до сих пор не прописали. Совсем с ума сошли в своих
чиновных кабинетах! Звери, - возмущенно вскрикнула про себя Раиса, -
мерзавцы! Уволюсь!"
обуза, - произнес хозяин с тяжелым вздохом.
ребенка...
тысячи. Однако не стоит рассчитывать на чудо. Бывают врожденные патологии,
несовместимые с жизнью, - Галина Семеновна глухо и странно усмехнулась, -
такой вариант был бы лучшим для всех нас.
нельзя.
зажигалки, долгая тишина. Потом хриплый кашель Василия Ильича.
разговорами мы с тобой ничего не изменим.
стало слышно, как тикают старинные настенные часы. У Раисы пересохло во рту.
Она сидела в прихожей, полностью одетая, и оставалось только встать, открыть
дверь. Но щелкнет замок. Она ведь уже попрощалась, минут двадцать назад
пожелала им спокойной ночи. Еще ужасней будет, если кто-то из них выйдет из
кухни и увидит ее.
Раиса быстро, бесшумно, сняла пальто, сапоги, на цыпочках прошмыгнула в
туалет, постояла там несколько секунд в темноте и спустила воду. Потом,
нарочно громко откашливаясь, заглянула на кухню. У нее пылали щеки. Она
поймала на себе настороженный взгляд хозяйки.
произнесла она, отводя глаза, и зевнула, прикрыв рот ладошкой.
- Василий Ильич аппетитно поцокал языком и поднялся из-за стола, - после
всех этих тарталеток с бламанже хочется простых щец. А на второе сваргань
кашки пшенной с грудинкой, умница ты наша, мастерица. Ну что, девушки, кто
куда, а я баиньки. Мне завтра вставать в семь.
робкое "спокойной ночи".
спешил в институт. Взглянув на него внимательней, она заметила что за это
время мальчик похудел и глаза его заблестели. Дождавшись, когда уйдут на
службу хозяева, она осторожно заглянула в комнату. Оля еще спала, желтые
кудряшки разметались по цветастой наволочке. В комнате был идеальный
порядок, только на полу, у кровати, стояла пустая, почерневшая от целебных
травок кастрюля. Раиса хотела забрать и помыть, но Ольга проснулась,
соскочила с кровати, вцепилась в кастрюлю и странным, хриплым голосом
крикнула:
объясняла Раисе, что с детства привыкла убирать за собой, ей неловко, когда
кто-то ее обслуживает. В отличие от Солодкиных, она всегда объясняла свои
поступки, всегда извинялась, даже если в этом не было необходимости.
вдвоем в квартире. Оля в ванной стирала дорогой кашемировый свитер Олега, и
вдруг послышался ее крик. Раиса бросилась к девочке. Та дрожала и с ужасом
глядела в таз, который стоял на доске, на ванной. В первый момент Раиса
решила, что начались преждевременные роды, но потом заметила провод, который
тянулся от розетки к тазу.
пользовалась каждое утро.
включался он легким нажатием кнопки, Оленьку действительно убило бы током.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Василенко Иван
Посняков Андрей
Белогорский Евгений