картам вам выпадает дальняя дорога, и очень скоро.
всем временам.
пристально смотрела на своего собеседника.
еще говорят ваши карты?
Мура, - и еще на красивую светлую местность и на неожиданную радость.
астролог.
протянула раскрытую ладонь астрологу, - видите, здесь, на линии жизни, в
самом ее начале, есть четкая вертикальная полоска, маленькая, но резкая. Это
- неожиданное событие, резко изменяющее жизнь. Я думаю, что оно как раз
сейчас и происходит.
девушки. - Лучше б было, чтобы на вашей ладони была начертана линия
спокойной счастливой жизни и знак близкой свадьбы.
Дайте вашу руку.
прошептала:
опасности. Тайна должна быть надежно сокрыта. Пока не настанет час ее
открыть. Такой же знак есть и на моей ладони.
- Астролог поднялся с колен. - Если вы, конечно, знаете, куда ведет эта
дорога.
увенчанной короной. - Теперь Мура глядела на астролога снизу вверх.
изучить ваш звездный дом. А вы обещайте мне два дня не выходить из дома.
танцевальную залу
сейчас она почувствовала, как она устала, - у нее больше не было сил на
танцы, ее мучила жажда, она хотела немедленно отправиться домой.
тайком наблюдал за розовой Сильфидой, порхающей с Нельсоном-Холомковым,
наконец появился в белой гостиной - за несколько секунд до того, как туда
пришла закончившая танец пара.
сестры, изящным движением руки пытаясь приподнять ее и вовлечь в свой танец,
- что ты сидишь? Чудесный вечер! Пойдем танцевать! Клим Кириллович, - после
очередного пируэта она оказалась лицом к лицу с испанским грандом, - как
кстати лимонад - мой любимый, апельсиновый Мурочка, сделай глоток - сразу
сил прибавится! Вредно редко ездить на балы!
поднесла его к губам - и тут же почувствовала, что в глазах у нее темнеет,
фужер выскальзывает, и она перестает ощущать пол под ногами...
подложив ей под голову свою испанскую шляпу. Он похлопал девушку по щеке,
спрыснул лимонадом, еще раз похлопал и позвал по имени.
наклонившемуся к ней доктору.
снова обратил взор к Муре. Она схватила его за руку и прошептала:
Глава 20
миссия еще очень далека от завершения. Серьезную тревогу вызывали и газетные
сообщения - находясь на благословенном юге, Государь простужен, никуда не
выезжает. Пановский догадывался, что за болезнью Император скрывает свое
смятение. Наверняка императорская яхта находится в полной готовности. Если
события примут нежелательный оборот, Государь всегда сможет покинуть страну
и избежать гибели. Главное, чтобы сейчас в Ливадийском дворце его охраняли
преданные люди, чтобы пути бегства были хорошо подготовлены.
Пановский не мог ясно представить, что должно произойти в государстве, чтобы
нависшая над царской семьей угроза обрела реальность. Ему, шефу
сверхсекретного бюро, человеку хорошо информированному о настроениях в
обществе, казалось невероятным, что вдруг в одночасье возникнет ситуация,
при которой нельзя уже ничего будет предпринять. Конечно, нежелательными
обстоятельствами могут воспользоваться какие-нибудь силы, но для чего же
полиция, для чего же армия, для чего же столько преданных людей, которые
совсем не заинтересованы в том, чтобы Россия была вновь поднята на дыбы?
больше ориентируются на индивидуальный террор, влияние их на заводах и
фабриках - минимальное. Опаснее студенческая и журналистская среда, но ее
влияние может привести к беспорядкам только в двух-трех городах. Подавить
такие стихийные беспорядки у правительства вполне хватит сил. Да и можно ли
эти - пусть в какой-то мере организованные группки - воодушевить неожиданной
экзотической идеей?
всех возможных сценариев. Правильно ли он истолковал информацию, полученную
на тайном свидании у Государя? Теперь Пановский не испытывал такой
уверенности, как тогда, в первые месяцы работы, когда он нащупал истоки
угрозы Государю. Возможно, страхи Николая преувеличены, и он, Пановский,
попал под влияние нервозности Императора. Жаль, что Государь не обладает
жесткой волей. Жаль, что он, боясь прослыть жестоким и негуманным, запретил
прибегать при расследовании к мерам решительным. Что за самодержец, если он
безволен и мягкотел? Эх, вырождается династия, вырождается. На наших диких
просторах время от времени должен являться Иван Грозный - да так, чтобы лет
на сто-двести он запоминался. Так, чтобы головы летели направо и налево...
Один Петр Первый еще чем-то напоминал грозного Рюриковича, да и тот, правду
сказать, жидок был, не вырвал с корнем заразу.
дряхлую династию, а для пользы его, Пановского, она должна остаться. Ибо
пошатнись под нею трон - и качаться ему, Пановскому, на виселице среди
первых жертв бунта.
значит, что надо сидеть, сложа руки. Он, Пановский, и не сидит. Наблюдение
за княгиней Ордынской продолжается - без малейшего успеха. Подозрительный
доктор Коровкин и подозрительная барышня Муромцева - под недреманным оком
агентов, все время на виду, посещают публичные места, с неустановленными
личностями не встречаются. Если, конечно, они вообще имеют к делу отношение.
Особняк князя Ордынского под наблюдением. Никаких событий там не происходит,
ничего не исчезает.
захоронение на Волковом кладбище. А отыскать его надо. На всех заставах
выставлены посты, задержанных к вечеру свозят в специально нанятую квартиру
и смотритель производит опознание.
монастыри и подворья с той же целью. Одновременно полиция проверяет по своим
участкам новых жильцов, соответствующих по внешности описанию того, кто
изображал из себя монаха. Как бы монах ни затаился, его найдут. Пановский в
этом не сомневался. Значит, по крайней мере, выяснится, где младенец - живой
или мертвый. Если повезет, то и похищенный документ окажется с ним. Если
нет, неважно. Важно, если они, ребенок и документ, окажутся вместе, -
уничтожить их. Можно уничтожить и по отдельности.
Ребенок и документ могут находиться порознь еще очень долго, как бы Государь
ни настаивал на том, что они должны соединиться не позже указанного срока -
до которого осталось всего два дня. Если же документ уже в пути к той точке,
где он встретится с ребенком, то как вычислить этот путь? Ребенка найти и
опознать не удастся. Все младенцы на одно лицо, никаких особых примет.
более склонялся к мысли, что Григорий, который, безусловно, знал о
существовании княгини и ее сына, - участвовал в тайном сговоре против князя
Ордынского. Как могло произойти, чтобы из особняка могли исчезнуть и
ребенок, и документ, и икона? Из всех известных Пановскому лиц, замешанных в
этом деле, только Григорий имел доступ ко всем трем составляющим.
"Преданный" Григорий вполне мог перейти на службу к тем, кто заинтересован в
наследстве князя Ордынского. А заинтересованы в этом те, кто в результате
смерти старого бездетного князя получил бы его состояние и его права.
Напрасно все были так уверены, что наследовать князю никто не может,
напрасно! И главная помеха не жена, а ребенок. Есть в наследстве князя
Ордынского нечто более важное, чем состояние, и этой частью наследства
никакая жена не может воспользоваться, разве что извлечь материальную выгоду
- получить отступное за исчезновение ребенка, нежелательного наследника, или
продать этот треклятый документ. Вполне возможно, что княгиня именно поэтому
и удалилась из Петербурга так быстро, что судьба ребенка ей известна.
Корысть или угрозы заставили княгиню удалиться - наверняка и здесь
обнаружится след Григория: чужеземка вряд ли может хорошо разбираться в
Посняков Андрей
Черепнин Владимир
Семенова Мария
Юрьев Сергей
Орлов Алекс
Шилова Юлия