звать на помощь... Никого...
я закричал:
Открывавшаяся дверь откинула меня в сторону. Я узнал капитана Боро. Он
закрыл за собой дверь и сказал:
грузовик и поспешили к себе в деревни.
вернуться. У них мало людей, их всех отправили на аэродром разгружать
самолеты с продовольствием. Они могут вернуться.
сарае, меня ищет майор Тильви. Но я счел своим долгом...
рассчитывать на мое покровительство. Ты уедешь со мной в Швейцарию.
но капитан вытащил пистолет и прицелился в меня.
не скажет. И запомни, - добавил он, стоя в дверях и запахивая свой халат,
словно тогу императора, - если заговоришь, умрешь. Когда все кончится, мы
снова станем друзьями.
мальчика, показав отличные белые, красивые зубы.
силах сделать шага, - я был забыт, я был обречен.
заботиться. Если бы он отказался, я бы не мог возражать.
Тропинка шла все время вверх, иногда повисая над скалами, порой убегая
вниз, в узкие щели, прорезанные ручьями. Солнце поднялось, мои, наверное,
беспокоятся, я старался не думать о том, что скажет Отар и как
разгневается Вспольный, потому что я веду себя, как не следует вести
человеку в служебной командировке. Охотники громко переговаривались,
шутили, курили, но я уже обратил внимание, что всегда один из крестьян шел
в шагах пятидесяти впереди.
передохнуть. Я рухнул на траву, спугнув какую-то змею, но так устал, что
не обратил на это особого внимания. Минут через пять я отдышался и смог
сесть.
здесь, словно я слабее других. Я поднялся и начал взбираться за старостой
и Лаво к недалекой вершине горы. У вершины я догнал их. Отсюда открывался
вид в долину, по дну которой, появляясь в зеленой путаной вате деревьев и
снова исчезая, текла извилистая тонкая речка.
следующим хребтом мы впервые встретились с Па Пуо.
внимательно разглядывать долину. Старосте надоело ждать, он протянул руку,
но Лаво с биноклем не расстался.
поляны.
но от жары колебался, и потому люди словно плыли сквозь прозрачный поток.
младенца, вымаливающего конфету.
звонил, самолет не прилетит.
копья, ружья, подтягивали пояса.
нас ждал лес. Оттуда навстречу нам вышли люди.
дерева суетились золотистые пичужки, под верандой громко разговаривали
солдаты. Отара Давидовича не было. Его раскладушка была убрана. Не ясно,
спал ли он вообще.
добрался до стола, на котором обнаружил записку:
до Володи. Если Володя приедет без меня, он знает, что делать. Пожалуйста,
будьте дома к одиннадцати - надо будет вытащить ив дома аппаратуру, важно,
чтобы приборы работали непрерывно. Кофе в термосе.
остров. Безрезультатно.
и я не разговаривал, потому что, несмотря на кажущуюся простоту, разборка
аппаратов, переноска их и установка на новом месте требовала больших
физических усилий и крайней осторожности. Работа была в разгаре, когда
Отар Давидович сказал:
пожалуйста, машину и найдите майора. Я беспокоюсь за Володю.
совершенно спокойны.
Котрикадзе, был распахнут, шофер чинил мотор. Через десять минут я уже был
в губернаторском дворце, где мне удалось узнать у дежурного, что майор
уехал в механические мастерские. Я решил сходить туда пешком, благо все
расстояния в Танги сравнительно невелики.
на немецких или швейцарских рождественских открытках. Дверь в церковь была
открыта. Оттуда доносился чей-то монотонный голос. Любопытство заставило
меня заглянуть внутрь. Свет из узких высоких окон освещал старика,
лежащего в гробу. Его лицо являло собой зрелище полного умиротворения и
покоя, словно этот человек долго шел, устал и заснул. Полная пожилая
женщина в темной одежде стояла у гроба. Я пошел дальше. Люди рождаются,
умирают, и город, доживающий свои последние часы, кажется постоянным и
вечным, куда постояннее живущих в нем людей...
брезентом вытащенный на двор пресс. Один из них спросил, кого я ищу. Я
сказал, что майора Тильви. Рабочий сказал, что майор уехал на аэродром, а
это в двух милях от мастерских. Я поблагодарил его и пошел дальше. Раза
два меня обгоняли повозки с домашним скарбом. У домов городской окраины
был странный вид, словно все жители собирались выехать на дачу: вещи
стояли на улице, в палисадниках - шкафы, кровати, сундуки, но сами дома
были пусты. На крыше одного из домов сидел человек и снимал черепицу. Два
других подхватывали плитки, которые он ловко кидал им, и складывали в
аккуратный штабель.
какой-то лейтенант с повязкой Красного Креста на рукаве вмешался и
поправил: