поблагодарить. Впрочем, хозяин квартиры, похоже, не обратил на это никакого
внимания...
человек где-то на краю земли, погромче, если близко, - или звенящая
пустота, когда изображенного на снимке уже нет в живых. На фотографиях
были, как правило, незнакомые лица - мужские и женские, снятые много лет
назад. Почти все уже прожили свое, и Пустельга вновь ощутил себя служителем
покойницкой. Несколько раз встретились люди известные: Пустельга узнал
Дзержинского, Зиновьева, Плеханова. Таких смело можно было класть в "морг",
но Сергей не пропускал и этих. Он - эксперт, его дело - определять.
Фотографии самого Сталина встречались часто, но, как правило, слишком
маленькие, работать с которыми Сергей не умел. Такие пришлось откладывать
отдельно.
наблюдает за изысканным пасьянсом: жив - где-то близко, жив - где-то
далеко, мертв, мертв, мертв... Фотографий оказалось много, пару раз Сергей
делал перерыв: уставали глаза. Когда он прикрыл веки в очередной раз, то та
же рука поставила на стол чашку крепкого кофе. На этот раз Пустельга не
растерялся и вежливо поблагодарил.
в книгах и прессе, - молодого семинариста с шарфом вокруг шеи. Следовало
положить ее в "жив-близко", но добросовестность взяла верх, и Сергей
внимательно вгляделся в знакомое лицо. Рука уже укладывала снимок в нужную
стопку, и тут Пустельга сообразил, что с фотографией что-то не так.
Впрочем, подумать об этом можно было и после.
распоряжений.
быстро перебрал находившихся вдали, а затем тщательно, не спеша принялся
разглядывать снимки из третьей стопки. Пару раз Вождь удовлетворенно
хмыкал, а однажды переспросил Сергея: "Вы уверены?" - после чего
удовлетворенно усмехнулся и погладил усы...
Со снимком молодого семинариста что-то не так! Наконец он понял: у тех, чьи
фотографии Сергей рассматривал в их присутствии, эхо громче. Тот, кто
когда-то носил шарф, был близко, но не рядом... И еще одно удивило: ни на
одной из фотографий он не заметил Ленина - ни на больших, ни на
маленьких...
желтоглазый. - Те, кто вас рекомендовал, не ошиблись. А теперь - как насчет
лобио?
него стал совсем растерянным, поскольку хозяин смилостивился:
может, вам вызвать врача? Вы мне сегодня еще понадобитесь...
конечно же, знает о его болезни, может, даже больше, чем он сам...
кофе. И посидеть в темноте...
провели его в маленькую комнату, усадив в глубокое мягкое кресло. Тут же
появилась большая чашка ароматного кофе, пачка "Казбека" и зажигалка.
Сергей остался один...
гудело. Похоже, он справился. Собственно, работа оказалась несложной, она
больше походила на небольшой зачет перед чем-то важным. Что ж, зачет он
сдал. Удивил странный прокол со снимком семинариста. Выходило нечто
странное. Пустельга, конечно, мог и ошибиться, но, вновь и вновь вспоминая
то, что чувствовал, глядя на снимок, он был теперь почти уверен: сбоя нет.
Итак, бывший молодой семинарист - не очень далеко, похоже, в самой Столице.
Кто же стоял рядом с "майором Павленко"? Еще одна загадка, словно Сергею не
хватало прежних...
светлой форме провели Сергея в дальний угол коридора. Опять дверь - на этот
раз побольше, двустворчатая, за нею - огромный кабинет, целый зал с длинным
столом, покрытым зеленой материей. Охранник провел Пустельгу к одному из
стульев. Сергей уже собирался присесть, когда заметил прямо перед собой
несколько десятков фотографий. Итак, он снова понадобился...
размера. Сходство было и в другом:
Удивило и другое: многие фотографии оказались со следами клея и присохшей
бумаги. Их откуда-то вырвали - с "мясом", второпях. Сергей начал
неторопливо складывать снимки В стопку, готовясь к работе, и тут его
осенило: фотографии вырвали из личных дел! Если так, то в Главной Крепости
действительно очень спешили. Что же случилось?
снимке комбриг был мертв... Следующий... еще один... Из одной стопки снимки
переходили в другую - живых не было...
висках. Все-таки устал:
мертвы... Вот почему его вызвали сюда! Случилось что-то очень плохое, и
Вождь желает узнать, уцелел ли хоть кто-нибудь. Значит, война? Или просто
крупная катастрофа? Но тогда почему только военные - разных званий, разных
родов войск...
зеленым сукном столом. Голос желтоглазого заставил очнуться.
поскольку Вождь поморщился, сделав резкий жест рукой. Пустельга растерянно
умолк.
Желтоглазый кивнул и медленно прошелся по кабинету.
повторил: - Товарищ Павленко, сейчас здесь состоится совещание. Ваша задача
- определить, что будут чувствовать те, с кем я буду говорить. Можете
определить, когда человек лжет? Или боится?
тут же положил перед ним стопку бумаги и остро очиненные карандаши.
Очевидно, на этом месте обычно сидел стенографист. Что ж, дальнейшее Сергей
уже представлял: Сталину будут докладывать о тех, чьи фотографии майор
только что рассматривал.
желтоглазого. Сергей кивнул, и тут в кабинет вошли двое - высокий, в
военной форме, и маленький, в знакомом мундире НКВД. Пока Сталин здоровался
с каждым из гостей, Пустельга внимательно рассматривал пришедших. Высокий
носил нашивки командарма. Ему было под пятьдесят, седина покрыла виски, но
держался он ровно и прямо. Чувствовалась давняя, неистребимая гвардейская
выправка. Сергей попытался "послушать" незнакомца и сразу же почувствовал
волнение. Военному явно не по себе, хотя по лицу и не скажешь. Да, он
волновался, ему было страшно, но Пустельга ощутил и другое - твердую,
бескомпромиссную решительность, куда более заметную, чем страх.
сгорбившись и пряча взгляд, сидел сам железный сталинский нарком товарищ
Ежов. Сергей подумал, что тому, вероятно, тоже не по себе, и тут же
удивился. Николаю Ивановичу было, конечно, страшновато, но главным
чувством, обуревавшим коротышку, оказался не страх, а радость. Точнее -
злорадство, глубокое, искреннее, рвущееся наружу...
дернулся, военный чуть приподнял голову.
собеседников, и Пустельга сообразил, что и Сталину не по себе. Он сердится
- но не на гостей, а на кого-то другого.
отвернувшегося Вождя, - у нас срочная информация об Особой Южной группе.
на секунду замешкался, - да, по последним данным авиаразведки, Южная группа
перестала существовать...
случилось. Он лишь бросил:
мощи взрыв... Порядка пятидесяти килотонн... Сейчас делаются попытки
установить связь с теми, кто мог уцелеть...
коротышке: - У вас есть что добавить по сути, товарищ Ежов?
- Товарищ Сталин! Налицо явное вредительство! Преступное вредительство!
Повлекшее за собою...
желтоглазого заставило его несколько понизить голос, но не тон.
авантюра, не вызванная интересами нашего советского государства...