пробивая себе дорогу - так пробивается слабый свет свечи сквозь толщу
мутного стекла. Лиловая пелена тошнотно колыхалась у меня перед
глазами, а тело было чужим и непослушным. Я не могла шевельнуть ни
рукой, ни ногой... да что там, я даже взгляд перевести не могла.
пропорции искажены... А еще мир был полон ошеломляюще сильных и
сложных запахов.
костра. Пахло живым, причем я точно знала, что живых существ рядом
трое. Сладкий запах травоядного животного - это, должно быть, Ветер.
Горький запах хищника, запах зверя-соперника - наверное, вулх. Третий
пах незнакомо. Не травоядный, не хищник, не человек... Кто же он?..
обжигающий ноздри запах свежепролитой крови. Крови врагов. И часть ее
пролилась под моими когтями! Я грозно заурчала...
помимо моей воли. Тело по-прежнему не подчинялось мне, и лиловая
пелена занавешивала мир. Сквозь колыхание тумана я с трудом различала
неподвижное тело вулха.
синий свет твоего Меара, чувствуешь? Это он смешивается со светом
Четтана и порождает лиловую пелену, туманящую мой взгляд и мои
мысли...
встать. А меня вдруг захлестнуло тьмой и повлекло назад, в глубину. Я
сопротивлялась, но безуспешно. Огонек моего сознания мигнул в
последний раз и погас.
открыла глаза. Я лежала на холодной земле лицом кверху, а вулх стоял
надо мной и обнюхивал мою шею. Я снова закрыла глаза, потому что
чистый бледно-красный свет четтанского утра показался мне ослепительно
ярким.
явно кошмарный. Людям ведь снятся и такие - значит, раз уж мне начали
сниться сны, то среди них вполне может затесаться кошмар.
Неужели я попыталась очнуться еще в теле Карсы? Раньше, чем свершилось
превращение?
Наша с Одинцом магическая одежка валялась в двух шагах от меня, смятая
и перекрученная, вроде по ней джерхи топтались. Та-ак... Прошли,
видать, те времена, когда мы успевали на закате родного солнца
аккуратно сложить одежду. Я огляделась.
предыдущих пересветов, я была готова прийти в себя посреди лесного
пожара, в кольце вооруженных врагов, под водой или в воздухе... Но под
ногами у меня была твердая земля, а находились мы в седловине меж двух
холмов. И бурные события этого пересвета уже закончились.
двумех, а вокруг были разбросаны все наши вещи. Все, кроме
гурунарского ножичка, рукоять которого выглядывала у покойника из-под
подбородка. И кроме второго, парного к нему ножа, который торчал из
горла второго трупа... тоже, видать, парного к первому. Ух ты, а мой
попутчик тоже мастер ножи метать! Не хуже меня.
труп, судя по рваным ранам, был заслугой Карсы. Интересно, а к нему
парный покойник имеется?
двое противников. Но второй из них пока не был трупом... хотя лужа
крови рядом с ним наводила на мысль, что жить ему осталось недолго.
кровью? Но ни кровь, ни грязь к магической шкуре, как видно, не
приставали. Удобное свойство - особенно в таком путешествии, как наше.
На ходу привычно подтягивая ремни и застежки, я шагнула к умирающему
врагу. Посмотрим, что с ним делать: добить или допросить. Или сначала
допросить, а потом добить.
ворчанием он наклонил к врагу тяжелую голову, втягивая трепещущими
ноздрями чужой запах. Верхняя губа вулха приподнялась, обнажая
громадные клыки. Чем-то ему очень не нравился этот почти покойник.
Вероятно, он успел изрядно досадить Одинцу во время Меара.
уйти.
"динна"?
- Я знаю: чтобы человек понял и поверил, ему нужно повторить много
раз. Но времени повторять у меня не будет. Так что поверь сразу: я
знаю не только твое имя, я знаю о тебе очень многое. И убери анхайра,
он... он заслоняет мне небо.
рядом.
собственно, он должен подчиняться моим приказам? Пока я считала вулха
ручным зверем, его послушание казалось естественным. Но с оборотнем
дело обстоит куда сложнее. Если бы я с самого начала знала, что мой
спутник - оборотень, я бы вела себя с ним совершенно иначе... Может,
поэтому чародей и не сказал мне всей правды?
глухо ворчать. А я наконец-то разглядела лицо лежащего человека, и
снова тихо ахнула.
странно посаженные на узком лице. Изящно очерченные губы, правильный
тонкий нос, продолговатые уши, иссиня-черные волосы... Удивительное
сочетание утонченной хрупкости и властной силы сквозило в каждой его
черточке. Он был непостижимо, нечеловечески красив.
поцеловала его.
человеческая. Зря, выходит, люди болтают, что у хорингов кровь черная.
Была. Когда в мире еще были хоринги.
Взгляд был недобрым. - Я отвечу на твои вопросы о нашей расе. Но
только не даром. Мне нужно кое-что взамен - иначе я бы просто не стал
с тобой разговаривать.
Жестокие, неразумные, любопытные. И совершенно невоспитанные.
потом... потом стань моим другом.
начала времен жилось хорингам спокойно, богато, неторопливо. Старшие
дети мира, потомки светозарного Неба, хоринги никуда не спешили. Они
постепенно набирались мудрости, полагая непоследовательность ума
чем-то вроде увечья, а стремление переделывать мир, не успев его
познать - и вовсе безумием.
увечных безумцев. И...
драгоценности и мысли, из которых они сами уже выросли.
обоснованно. Еще люди полагали шерхов невероятно добрыми и
великодушными - и тоже, в общем-то, резонно. Правда, на самом деле
доброта шерхов заключалась не в том, что они приходили в нищие
человеческие поселки и под благодарственные причитания "спасибо тебе,
добрая динна!" или "хвала тебе, добрый дин!" наделяли едой голодных и
прикосновением рук лечили больных. И не в том, что они бесплатно
делились знаниями и умениями - любыми, кроме магических.
людскую расу немедленно. Подождать тысячу-другую кругов, посмотреть,
не удастся ли воспитать у младших правильное восприятие себя и мира...
Ну и, как это водится среди людей, шерхи поплатились за доброту.
Березин Федор
Андреев Николай
Мичурин Артем
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Рыбаков Вячеслав