Злыдень был уже далеко.
Кто-то их предупредил, не иначе.
конечно. Логи можно и глянуть, прежде чем пускать систему в даун...
торчит? "Темное зрение", не "Аварк" какой-нибудь вшивый. Суровый девайс.
Они, поди, напрямую к магистралу в сити цеплялись.
Крюгер?
все потерла?
полутьме ночного города.
немалым удивлением убедился, что Тири влечет его вовсе не к стоянке, где
остались их "Квантумы", а куда-то в сторону, сквозь лабиринт
респектабельных особняков, через какие-то сомнительные дыры в заборах и
нежданные пустоши между имениями. В глухие ворота одного из особняков их
впустил молчаливый негр. Ворота наглухо закупорили вход, едва Тири и Аурел
оказались внутри, а урчание сервомоторов увязло в пышной зелени,
клубящейся за воротами. Негр убрал руки с пульта у караулки и теперь
весьма трудно было предположить, что посреди нерушимой стены устроен
проход.
за рукав.
едко заметил Аурел.
"Квантумы"...
затеяла.
номерами сити. Аурел присмотрелся, и вздрогнул - это был один из
автомобилей лощининских торпед, оставшийся в Трое после побоища в гараже.
Значит, "Креатив" перегнали в Мелекесс, словно знали, что он пригодится...
Странное совпадение. Слишком многозначительное, чтобы быть случайным.
Тири.
что подчиняется.
вновь возникшие посреди стены ворота, так резко утопила акселератор, что
Аурел утонул в кресле, прижатый ускорением. Негр у пульта махнул им черной
рукой - наверное, желал удачи.
рулем. Снова мелькнули за стеклами особняки и сомнительные заборы, и
"Креатив" затормозил на стоянке у знакомых "Квантумов". Аурелу не нужно
было объяснять зачем они здесь. Он мигом выскочил наружу, распахнул
бардачки и перебросал сумки и пакеты в машину. Перегон шутников не
любит...
что "Креатив" все же пошустрее.
своей лишился, теперь и "Квантум" отняли. Веселее некуда..."
машины, прислушиваясь к ритму живых сердец, и очень скоро Аурел стал
жалеть только об одном - что за рулем сидит не он. Но, в сущности, какая
разница - в такт чьему сердцу звучит мотор, если сидящая рядом так же
близка тебе, как и покинутая в Трое "Барракуда"?
этой механической песне, подчиняющей всех, кто ее слышит. Ветер звучал за
стеклами. Степь негромко выла, прокручиваясь под колесами. Расстояния
меркли.
возникали у него только в сети, когда он сливался с какой-нибудь
навороченной программой, с каким-нибудь хитрым ледорубом, и ломал то, что
до сих пор не смог сломать никто. Он ощутил вкус жизни, вкус поиска,
единственное, ради чего стоило жить.
этом крылся некий загадочный смысл. Но именно в такие моменты Аурел
переставал страшиться неизбежной смерти и упивался свободой - ведь жизнь
того стоила.
быстрее, чем на мотоциклах: когда устанет Тири, за руль сядет Аурел;
отныне можно не тратить время на стоянки и спать прямо на ходу, по
очереди.
ж, тогда они столкнутся немного позже. Дальше от сити.
к мыслям о целях своего спасения.
перегона за лобовым стеклом, накатывавшегося со стремительностью горной
лавины. Очки-звездочки скрывали зелень ее глаз.
мнемоюстов.
авантюру? Не из тяги же к путешествиям...
Тири, вновь прикипев взглядом к перегону.
послал вытащить тебя из сити.
самого дела, из-за которого теперь приходилось мчаться по перегону с
Платоновым на хвосте. Это для Камилла Аурел стащил файл из корневого
массива лощининской станции. Если он кибер, зачем тогда нанимал Аурела?
Хотел загрести жар чужими руками?
перетянул Аурела к себе? Без дурацкой гонки по перегону, без торпед Шамила
и без Платонова? Без забарьерных ребят, по иронии теперь пытающихся его
прикрыть?
Камилла. Значит, дело не в файле.
событий, и снова чувствовал, что ответ чрезвычайно прост, только сейчас
придти к истине не удастся, сколько не плавь извилины.
Аурел надолго ушел в размышления. Тири изредка косилась на него, но
молчала. Впрочем, Аурел этого и не замечал.
бравурный марш "Последний прыжок тореадора", сигнализируя, что машина
перед городским шлюзом. Клиенты отсюда давно убрались, Платонов знал это.
Знал и то, что двухколесные "Квантумы" они сменили на добрый "Креатив", а
значит встреча откладывается еще недели на две.
Неоновая реклама прочертила на фоне ночи причудливый, медленно угасающий
трек, и растаяла вместе с Мелекессом. Под горячие от нагрузки шины вновь
лег простор перегона. Платонов вернул управление автопилоту и привычно
расслабился.
камнем. Лишь одинокий фиолетовый глазок тускло мерцал посреди пульта -
остальное растворилось во тьме.
пятерку забарьерников. - За Волицком, на перегоне.