зато немагнитные предметы взвиваются в воздух, и, вращаясь в полете, четырежды
рикошетирует то от пола, то от потолка какой-то несчастный дюралевый ящик, - я
огребаю по шее. Поделом. Такого беспечного олуха сама Первоматерь Люси велела
водить на поводке со скрученными за спиной руками и учить уму-разуму.
какой-то техник с прекрасными голосовыми данными. - Тут с нами этот твой...
фаворит. - Вообще-то он называет меня другим словом, куда менее цензурным. -
Хочешь поговорить?
дергаться.
предельно ясно: мною будут прикрываться, как щитом, рассчитывая на то, что гнев
командования, а возможно и - как знать? - личные чувства, заставят Марджори
приказать не стрелять в ключевую фигуру операции "Эгида"... а если она и
пожертвует мною, то, во всяком случае, ее колебания позволят выиграть несколько
бесценных секунд.
быстро. Одна из охранниц штаба выскакивает в коридор, автомат в ее руках
трясется, изливая шквал пуль, что-то жгуче дергает меня за бок - цапнули
раскаленные клещи, - за грохотом пальбы, визгом рикошетов, а главное, за болью,
я не слышу криков и не знаю, кто задет позади меня и помимо меня, и кто убит, а
кто нет, но сейчас же точно посередине груди охранницы, между двух округлых
холмов живой плоти возникает грубое оперение тяжелой стальной стрелы, затем еще
одно, в плече, двойной удар отбрасывает охранницу к стене, и наконец, справа от
меня, с воем пожирая кислород, проносится жаркая струя огня. Ярчайший цветок
расцветает в торце коридора, еще живое женское тело без крика бьется в этом
цветке, словно бабочка в лепестках невиданной орхидеи, а Лучкин прилип к моей
спине, выронив свою заточку, вцепившись в мою одежду, как клещ, цел, но напуган
и наверняка в глубине души не уверен, стоит ли ему и дальше рисковать собой,
подобно заурядным смертным...
магнитной подошвой - попал! - рывок - и в падении, в нырке проваливаюсь в
Вязкий мир.
восемьдесят. Теперь вперед помалу, и не раздвигая мутный кисель руками - куда
там! руки как были скручены за спиной, так и остались, - а с наклоном вперед,
как водолаз в тяжелом глубоководном скафандре, ступающий по илистому дну,
продавливать собой вязкую субстанцию, ничуть не более уступчивую, чем масло или
глицерин... еще шаг... еще...
бы я сейчас наплавал без рук! Еще шаг. Еще! Еще!!! Главное - не ошибиться
направлением, не отклониться от линии невидимого коридора, прорубленного в
скале, не уйти в промерзлую оливиновую толщу космического булыжника с фатальным
именем Ананке...
это я заглотнул перед нырком слишком мало воздуха, но теперь уж до поры не
вынырнуть, надо пройти весь этот коридор, наполненный вальсирующими хлопьями...
далековато... совсем не простая задача даже в более спокойных условиях, еще бы
десяток шагов вперед по коридору - и я уже ни за что не решился бы на обратный
путь в Вязком мире.
чемпионате мира по телепортации лет десять назад, - семьдесят один метр с
сантиметрами. Объему легких рекордсменки позавидовал бы любой эксмен, включая
профессиональных ныряльщиков. Мой личный рекорд значительно скромнее - сорок
девять метров, и то после интенсивной, чуть не до обморока, вентиляции
легких...
мнится, будто развороченные легкие теряют сквозь дыру запас кислорода. Бум-м! -
в черепе. Бум-м!
сквозь клейстер, но, по-бычьи бодая головой Вязкий мир, я вовсе не уверен, что
держусь верного направления...
Что там, в конце коридора, дайте вспомнить... Ага, перпендикулярно кольцевой
туннель, и это прекрасно! Значит, незначительное уклонение вправо или влево
грозит мне лишь небольшим продлением пути - главное не уклониться вверх или
вниз...
кто задохнулся в ядовитом киселе, не сумев вынырнуть на свет?
смыкаются, и вот уже ничего, кроме черноты, нет в этом мире...
смог...
можешь..."
когда вокруг полным-полно циана? Я вдохну, и может быть, даже успею вдохнуть
дважды. Это такое счастье - дышать..."
пять шагов, всего только пять! Вот уже четыре... три... ты молодец, ты хорошо
идешь..."
больно. А я подниму тебя, поцелую, возьму твою боль, и все пройдет. Ведь верно?
Ну, еще шаг..."
Попытайся! Ну же!.."
мама? Ты была или нет?
пришла вовремя.
нахожусь под потолком кольцевого туннеля и медленно падаю на пол, причем вниз
головой? В трех шагах от меня с визгом распахивается герметичная дверь тамбура,
и вместе с вихрем бумажек и перьев в туннель этаким балетным антраша
выскакивает некто всклокоченный, глаза выпучены, рот раззявлен, взведенный
самострел нашаривает цель и почти сразу находит.
дальше по туннелю и, разумеется, вне линии прицела, - еще быстрый вдох - и еще
нырок, снова на десяток шагов, не более. Только резкие хлопки воздуха за мной -
бах! бах! бах! Мой шлейф - трррескучий ррраскат грррома.
пороге слышимости. Изредка - та-та-та - бьют короткими очередями, но надо
специально прислушиваться, чтобы уловить пальбу, совсем не страшную и какую-то
ненастоящую. Прямо как в фильме, если отвернуться от экрана и приглушить звук.
Занять себя чем-нибудь срочным - и нет пальбы, она на другой планете. Здесь, на
винтовой лестнице под кабинкой дежурного по базе, тихо. Почти тихо.
им не о чем беспокоиться. Часовой - только один... был... внизу, возле лифта.
Метнуть заточку он успел, что правда, то правда, но крикнуть - уже нет.
в Вязком мире, а на одном отрезке кольцевого туннеля, почему-то не
обесточенном, сумел воспользоваться монорельсовой кабинкой, так что изрядно
опередил погоню, если она вообще была. Скорее всего - нет. Теоретически я мог
направиться в десяток мест: к капсулам, в арсенал, в штаб, в центральный пост
наведения ракет и так далее. Оповестить мятежников - иное дело. Если еще
действует внутренняя связь. Что ни говори, а каждый из взявшихся за заточки и
огнеметы понимает, что мой побег чреват резким изменением обстановки, так
что...
ничего в жизни не понимаю.
перетер проволоку на руках не обо что попало, а о край дверцы движущейся
монорельсовой кабинки; теория теорией, а промедлишь - останешься в дураках,
причем мертвых.
Ответьте...
Мережковский Дмитрий
Аникина Наталья
Посняков Андрей
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Куликов Роман