снова привести в действие подъемный механизм и значит, в Доме Над Океаном
остался еще кто-то...
разбитому на краю леса глонгов. Он надеялся на то, что его все еще ждут.
родившегося ребенка с розовой сморщенной кожей - существо, которое ему
предстояло полюбить...
сумеречным светом колодцев, апатичными ласками, отупляющей скукой и
ожиданием будущего, не сулившего ничего хорошего.
произошедшие в Доме Над Океаном, - может быть, просто случайные совпадения
в его и без того непонятной жизни.
мгновение, когда он неожиданно получил зловещее напоминание о прошлом. Это
напоминание было достаточно страшным и оно изменило не только его
существование, но и его лицо. Оно избавило Сенора еще от одной иллюзии и
если не лишило его некоторых утех, то по крайней мере, сильно ограничило
его стремление к ним. По поводу первого он испытывал порой мрачное
удовлетворение, ибо злой божок в его черепе обрадованно зашевелился при
виде того, как рухнула еще одна великолепная декорация, за которой
скрывалась, может быть, вообще недостижимая истина. По поводу второго
черная желчь переполняла все его существо; ему нужны были женщины, но он
не мог внушить им ничего, кроме суеверного ужаса.
герцогства, созданного теми, кто хотел, чтобы он навсегда остался
Незавершенным. К их уничтожению он сам приложил руку.
восходов тому назад. Они находились в одном из наименее холодных уголков
колодца Тагрир и все равно, здесь нельзя было спастись от вездесущих
сквозняков и необходимости время от времени отогревать себя и свою
возлюбленную, кутаясь в шкуры с длинным волнистым мехом.
так. Герцог уже почти привык к этому. Иногда наблюдение за другими парами
даже возбуждало его. В конце концов, все, что вначале казалось диким, было
не более, чем традицией, и имело такое же право на существование, как и
обычай предаваться любви вдвоем. Только одно настораживало герцога Йерда -
по-прежнему ничто не напоминало ему о том времени, когда эти оргии были
неотъемлемой частью его собственной жизни.
сильно, как в самую первую ночь. Слуги, стоявшие у стен, держали в руках
факелы, которые пылали, не согревая воздух колодца. Достаточно было и
того, что они освещали пещеры неверным колеблющимся светом.
чего-то влажного и скользкого, похожего на слизь. Потом он ощутил
неприятный запах, исходивший от пальцев, и впервые за долгое время холодок
ужаса и кошмарных предчувствий коснулся его сердца.
охранявшие Тагрир от вторжения сил зла. Перешептываясь, собрались у выхода
жирные евнухи, похожие на стаю раскормленных падальщиков, приносящих беду.
Напряжение наполнило каждое слово и каждый жест темным смыслом. Спустя
недолгое время все, кроме герцога, были одеты и вооружены. Один из шаманов
приблизился к Йерду; на его лице ясно читался ужас. "Здесь слишком боятся
Гашагара", - презрительно отметил про себя Холодный Затылок и отвернулся.
ребенок герцога. Йерд посмотрел в сторону колыбели, находившейся в десяти
шагах от него. Никто из кормилиц и слуг не сделал ни шагу. Тихий плач
ребенка повис в воздухе вибрирующей нитью, готовой вот-вот оборваться.
Сенор почувствовал, что его нервы натянуты до предела.
ему совершенно незнакомым. Он не мог понять, что за выражение было на этом
лице, словно герцогиня, утратив путеводную нить, растерялась и не знала,
какую роль ей теперь играть, попеременно надевая то маску неестественного
отчаяния, то испуга, то холодного безразличия, то приторного участия...
случайно коснулась открытого огня, но она даже не заметила этого. Ожог
прошел удивительно быстро. Тогда в голове Йерда зародились первые смутные
подозрения.
понять, в чем дело. На его лице появилось пятно гниющей кожи. Скорее
всего, это означало, что начало действовать колдовство Зонтага. Холодный
Затылок ясно вспомнил слова Хозяина Башни, как будто услышал их только
сейчас: "Делай в Тени, что хочешь, но запомни: когда я почувствую
приближение смерти, начнут гнить твоя рука и твоя голова... Твоя жизнь
будет не длиннее моей."
из Великих Магов Кобара уцелеет после наступления Зыбкой Тени, но пятно на
руке служило безмолвным свидетельством этому. Откуда-то издалека, из
неведомого места ему был нанесен чувствительный удар и значит, в Кобаре
существовал, как минимум, еще один След, Остающийся В Предметах. Мрачное
будущее ожидало придворного Башни, забывшего о сделке с Магами, будущее,
не сулившее вообще ничего хорошего...
людей. Теперь их лица выражали откровенную враждебность. Он поразился бы
этому, если бы не догадывался о том, что стояло за всеми этими фигурами.
ожидая предательского удара мечом или кинжалом. Сейчас он не исключал и
такого исхода. Однако расступившиеся придворные дали ему пройти и он
беспрепятственно достиг того места, где были сложены его хитиновые
доспехи, поющая шкура и древний меч, покоившийся в ножнах. Надевая все это
на себя, Сенор раздумывал о том, что предпримет теперь, если хочет
вырваться из очередной ловушки, которую ему расставила судьба.
равнодушно он посмотрел на свою руку и увидел то, что ожидал увидеть. На
руке было еще одно, пока мало заметное пятно гниющей плоти.
спасительное, сколь и опасное. Если он ошибся и его подозрения - не более,
чем суеверный бред, тогда он совершит ужасную вещь и нигде потом не найдет
прощения и покоя.
повернулся к своим людям. Потом прошел среди них, стараясь расположиться
так, чтобы никто не успел помешать ему выполнить задуманное. Несколько
десятков глаз внимательно следили за ним. Он видел кисти рук, лежавшие на
рукоятях кинжалов и мечей... Йерд улыбнулся застывшему на месте
придворному шаману и сказал, обращаясь ко всем:
подошел к герцогине и медленно стянул с нее снежно-белую шкуру. Обнаженная
кожа Лаины заблестела в свете факелов и она, облегченно вздохнув,
протянула руки, чтобы обнять герцога. Ее глаза влажно и призывно блестели,
вся она казалась поразительно настоящей. В каждой клетке этого чудесного
тела осязаемо и трепетно пульсировала жизнь...
ребенок. Отделившись от стены, к нему поспешила кормилица. Крик ребенка
вдруг быстро достиг верхней точки и стал почти истерическим. Несколько
голов повернулись в сторону колыбели...
стремительным ударом снес герцогине голову с плеч.
тишину гром, раздался отовсюду, когда голова и тело Лаины ударились о пол
пещеры, но это уже были не голова и тело человеческого существа. Нечто
быстро разлагающееся, вязкое и изменчивое расплывалось перед глазами
герцога, теряя привычные очертания...
словно они стали жидкими, а затем потолок обрушился на Сенора, не причинив
тому никакого вреда. Он узнал тошнотворную волну, сопутствующую погружению
в Тень и проходящую через него. Иллюзорный мир рушился вокруг, пытаясь
заодно уничтожить Глупца, но он уже был неуязвим.
этого мира, и тем не менее, вполне живых. Еще бы, - ведь они
присутствовали при конце света! Их гибель казалась ужасной даже Сенору,
хотя для него все это уже было не более, чем хорошо разыгранным
спектаклем. Попавшие под ливень летящих сверху камней корчились в муках,
погребенные под рухнувшим потолком умирали беззвучно, трещали черепа, как
Акунин Борис
Елманов Валерий
Лукин Евгений
Ильин Андрей
Доставалов Александр
Посняков Андрей