господина первого министра, чтобы расследовать поданные на вас жалобы.
Стоны крестьян достигли государева трона; явившись месяц назад, я дал вам
испытательный срок. И что же? Угомонились ли вы? Боги свидетели - нет!
Окрестных крестьян вы вымогательством заставляли работать на себя. Если в
деревне случалась тяжба, истец давал вам взятку и ответчик давал вам
взятку; вы, дав молодому Дахуну денег под проценты, взяли проценты его
сестрой; мечтали погубить судью Кеша, пользующегося доверием крестьян...
Десять лет назад вы ограбили народ на границе, взятками сумели откупиться
от неминуемой кары, предав собственного деверя, три года лицемерно носили
траур...
торговлю, уважает предприимчивость и честность, возвышает добрых и карает
злых. Вы же, пользуясь служебным положением, бесстыдно вымогали взятки,
издевались над подданными государя, разрушали суть его политики... Я хотел
терпеть, - но это переполнило мое терпение!
встрече у подножия холма, молодой инспектор швырнул взятку прямо в лицо
начальнику Белоснежного округа. Золотые монеты раскатились по лужайке.
Сият-Даш наклонился было за золотом, но Шаваш прокричал страшным голосом:
говоря, не успел даже связать страшных слов Шаваша со всем безобразием,
что происходило в управе, с яшмовым араваном и прочими вещами, - а если б
успел, все равно Шаваш не дал бы ему вымолвить ни слова.
деревянную грушу и сорвали ворот кафтана. Миг - и преступника, связанного,
бросили на колоду. Миг, - и отрубленная голова покатилась по лужайке, где
веселый и довольный Сият-Даш плясал только что...
служить народу. Властью, данной мне государем, я назначаю вас главой
Белоснежного округа.
бок с инспектором, прошептал:
усмехнувшись, перебил его Шаваш, а потом вдруг замолк. Минуты две он
разглядывал праздничный стол, а потом уронил голову на руки, и, вздохнув,
промолвил:
что было б, если б я его арестовал и повез в столицу? Он дважды попадал в
тюрьму за дьявольские преступления, и дважды выходил из нее благодаря
взяткам... Нет, тот, кто рубит голову дракона, должен действовать мечом, а
не пилой!
усталости, вошел во флигель к отцу Адушу. Тот, закончив описи, складывал в
ящик пронумерованные реторты. Шаваш взял кувшин со шербетом и стал лить
его себе в рот.
Повисела бы - и все рассказала...
знаешь заранее, что он должен тебе рассказать. - И безо всякой связи
добавил:
него немножко неудачно сложилась судьба, но покупать стоит лишь того, кто
не продается с первого раза.
выглядывал?
настоящего Арфарру. Представляете - он, оказывается, еще жив. Был, во
всяком случае.
исправить государство, - вынул из рукава мятый лист и протянул Адушу.
такой проект на варварском языке.
шербетом. Действительно, лист был исписан по-аломски и заполнен едва ли на
треть, свежие чернила так и блестели...
хотя молодой чиновник и не мог читать по-аломски, он различил - раз,
другой, и третий - на едва наполовину исписанном листе сочетание букв -
Ванвейлен. Ванвейлен! Четверть века назад! Тогда, когда Арфарра был
араваном Варнарайна! Ванвейлен - то самое имя, которое назвал спящий
наверху лазутчик! Черт побери, если Арфарра что-то знает о людях со звезд,
и если они за это погубили Арфарру так же, как храм Шакуника...
ворот управы и помчался по ночной дороге вниз. Три часа назад он сам,
собственным проклятым ртом, велел убить Арфарру. Этот исполнительный
племянник! Великий Вей! Успеет или нет?!
Волк страшно завыл. Киссур кинулся за укладкой - нету!
перевязанная конопляной веревкой. На ногах - чулки и пеньковые башмаки.
Киссур сунул в рукав кинжал с рукоятью в форме трехгранной шишки. Поднял с
земляного пола и положил в заплечный мешок затоптанную ячменную лепешку,
собрал и положил туда же мясо из опрокинутого котелка. Он слазил в погреб
и достал из потайного места некоторое количество денег. Встряхнулся,
помолился дверному косяку и побежал по следу вниз, так быстро, что в ушах
заложило от перепада высот.
курток. Лошадь была скверная, с мокрым хвостом и ослиными ушами. Утром
второго дня на нее позарился какой-то разбойник. После этого Киссур
пересел на лошадь разбойника и еще взял себе его шапку из красного шелка,
сплошь обшитую самшитовыми колечками. Это была красивая и приметная вещь.
Кафтана Киссур брать не стал, потому что кафтан стал грязный и с дыркой.
Абрикосовая Дорога. У развилки крестьяне рубили деревья. Киссур подъехал к
ним и спросил, зачем они это делают. Один из крестьян сказал, что в
здешних местах развелось много разбойников, и что наместник Ханалай
приказал вырубить деревья на сто шагов от дороги, чтобы разбойникам негде
было устраивать засад. Крестьянин сказал это и поглядел на шапку с
самшитовыми кольцами. Киссур спросил, не проезжали ли здесь парчовые
куртки и в какую сторону они проехали. Крестьяне долго спорили между собой
и наконец сказали, что парчовые куртки, точно, проезжали, и часть поехала
по тракту, а часть по Абрикосовой. Киссур спросил, куда ведет Абрикосовая
дорога. Крестьянин сказал, что она ведет к Белоснежной управе, и что он не
советует ему туда ехать, потому что в Белоснежную управу проследовал
столичный инспектор. И вообще про это место пошли нехорошие толки. Тогда
Киссур плюнул на ладонь левой руки и ударил по плевку ребром правой.
Плевок отскочил в сторону Абрикосовой дороги.
Шаваш не из тех, кто любит жалобы, а из тех, кто любит подарки. И я снял
бы на твоем месте эту шапку с самшитовыми кольцами.
к часу Росы коней, чтобы отправляться завтра утром с поручением, вернулся
с напарником в караульную. Шидан снял пояс и стал чистить медную бляшку на
поясе.
денег.
Шаваш понял, что зря арестовал яшмового аравана, и что никакого золота он
ему, негодяю, не сделает. И я думаю, что он завтра велит везти его в
столицу и прикажет, чтобы он до столицы не доехал.
послезавтра.
пить нечего, и раньше времени попадешься на глаза Шавашу.
завтра пьяным и не ехать с поручением, потому что такие поручения у него с
Шавашем случались, но только касательно людей, а не богов. И это не
очень-то простое дело - убить бога, даже если состоишь на государственной
Корнев Павел
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Куликов Роман
Рыбаков Вячеслав
Никитин Юрий