Чтение 37–й страницы книги ~Дверь во тьму~

даже не шевельнулся, лишь с восторгом сказал:

-- И сквозь руку светит... Данька, это солнце?

-- Солнце, дубина! Ты глаза испортишь!

-- Почему? -- Лэн попробовал высвободиться, и я не
раздумывая пригнул ему голову. Наставительно сказал:

-- На солнце нельзя смотреть. Запомни! Нельзя смотреть на
солнце!

-- Правда? -- с сомнением спросил Лэн. Я убрал с его лица
руку и спросил:

-- Что видишь?

-- Круги разноцветные...

-- Закрой глаза и сиди,-- посоветовал я. А сам спросил у
Котенка, который висел в воздухе, как и Лэн, неотрывно глядя на
солнце.

-- Он глаза не испортил?

-- Нет, сейчас пройдет,-- успокоил меня Котенок.--
Ничего, детям положено обжигаться, чтобы узнать, что огонь
горячий.

-- А ты сам?..

-- Я-то? -- хмыкнул Котенок, разглядывая солнце.--
Ха-ха!

Ясно было, что сейчас от него ничего не добиться. Я снова
взглянул на Лэна, который уселся на палубу и послушно жмурил
глаза. И только теперь, при солнечном свете, я понял какой же он
бледный.

Кожа у Лэна была белая до голубизны. Волосы
светло-светло-каштановые, про такие иногда говорят --
выгоревшие. Может, они и выгорели. От тьмы. Да еще черная ткань
Крыла оттеняла его бледность. Кошмар...

Я сел рядом, положил ему руку на плечо и спросил:

-- Как глаза?

-- Уже нормально. Темно,-- продолжая жмуриться, сказал
Лэн.

-- Открывай глаза,-- велел я.

Лэн посмотрел на меня и улыбнулся.

-- Данька, а у нас тоже так будет?

-- Конечно,-- твердо пообещал я.-- Еще лучше будет. И
еще будут рассветы, и закаты, и облака, сквозь которые свет
мягкий, и ночь, когда звезды светят.

Лэн кивнул, быстро и послушно, словно от того, поверит он или
нет, зависело, сбудутся ли мои слова.

-- Мальчики, вы купаться будете? -- окликнула нас Гарет. Я
обернулся и чуть было не зажмурился. Потому что она раздевалась.
Выше пояса уже сняла все, а сейчас стягивала джинсы. А Реата
успела раздеться совсем. И преспокойненько стояла у борта яхты,
ничуть не стесняясь нас с Лэном.

Может, у Крылатых так принято? Я посмотрел на Лэна, который стал
пунцово-красным, и понял -- нет, не принято. Наверное, это у
торговцев в порядке вещей.

Интересно, а я сейчас такой же красный, как Лэн?

Гарет неторопливо разделась догола, посмотрела на нас и
понимающе улыбнулась. Снисходительно так и без смущения.

И тут я завелся. Что я голых женщин не видел? Ну, в жизни,
конечно, не видел, а на фотках во всяких газетах и журналах или
поздно вечером по телеку -- сколько угодно.

-- Лэн, будешь купаться? -- спросил я.

Он замотал головой. И не своим голосом произнес:

-- Я плавать не умею.

-- А я искупаюсь,-- сказал я и вдруг заметил, что мой
голос тоже стал чужим, незнакомым.

Ничего.

Я начал снимать Крыло, понимая, что заколеблюсь на секунду --
и тоже разучусь плавать, как Лэн. Хорошо еще, что ни Гарет, ни
ее дочь в мою сторону не смотрели. А когда я выбрался наконец из
тугого комбинезона, Реата вдруг прыгнула вниз головой в воду.
Нырнула она отлично, без брызг, а вынырнула метрах в пяти и
поплыла в сторону от яхты. Мне сразу стало легче. С каким-то
упрямством я стянул и плавки. Шагнул к борту -- и прыгнул в
воду.

Вода оказалась теплой, ничуть не похожей на хлорированную жижу
бассейнов, где я привык купаться. И еще очень соленой, меня так
и выкидывало на поверхность. Я поднял голову -- Гарет стояла
надо мной.

Все-таки я еще не видел голых женщин. Фотографии -- совсем не
то. Я вдруг почувствовал... в общем, хорошо, что я уже в воде.

Жена торговца была довольно молодой. Может, лет тридцати или
чуть больше, не знаю, я как-то плохо в таком разбираюсь. Но
фигура у нее была стройная как у молодых девчонок, из-за того,
наверное, что Гарет все время путешествовала пешком...

-- Теплая вода, Даня? -- каким-то очень мягким,
СТРАННЫМ голосом спросила Гарет.

Я смог только кивнуть. Попытался отвести глаза -- и не смог.
Мне хотелось смотреть на ее груди, и ноги, и рыжий треугольничек
волос. Никогда не думал, что ТАМ волосы такого же цвета,
как и на голове. На фотках, которые я видел, волосы там всегда
были темные.

Гарет присела на борт и скользнула в воду. Я заболтал руками,
отплывая в сторону. Гарет окунулась с головой, вынырнула,
засмеялась:

-- Я тебя не утоплю, Данька. Можешь не удирать.

-- И не собираюсь,-- хрипло сказал я. Когда Гарет
забралась в воду, стало не так неловко. Но зато появилось
ощущение, что меня обманули.

-- Лэн, пошли купаться! -- снова крикнул я. Лэн не
ответил.

-- Твой друг слишком маленький,-- мягко сказала Гарет.
-- Он стесняется. К тому же он просто человек.

Я хотел было возмутиться, что Гарет считает Лэна маленьким. Но
ее последняя фраза меня совсем доконала.

-- А мы кто? -- с вызовом спросил я.

-- Мы? Мы -- те, кто стал рядом с богами. Мы служим Силам;
ты -- Свету, я -- Сумраку. Это ничего, Свет и Сумрак не
враги.

-- Лэн тоже служит Свету! -- возразил я.

-- Нет, Данька. Лэн служит только тебе. И если ты перейдешь
на другую сторону, он пойдет следом.

-- Ерунда! -- шепотом, боясь, как бы не услышал Лэн,
возмутился я.-- Мы друзья!

-- Ты слишком сильный для того, чтобы быть другом.--
Гарет сказала это мягко, но уверенно.-- Либо тебя должны
растоптать, унизить... либо Лэн должен стать сильнее и выше себя
самого. Тогда вы сможете стать друзьями. Ты же и сам понимаешь,
Даня.

Я не ответил. А Гарет медленно подплыла ко мне и, глядя в глаза,
сказала:

-- Данька, а я вовсе не такая старая, как ты думал. Верно?

Я замялся. Рука Гарет легла мне на плечо, и вдруг стало душно,
невыносимо жарко.

-- Хочешь покажу тебе одну тайну нашей яхты? -- убирая
руку, спросила Гарет.

-- Да,-- с облегчением ответил я.

-- Плыви со мной.

Гарет поплыла к корме яхты, быстро, сильно загребая руками. Я
кролем плаваю плохо и поплыл следом брасом, брызгаясь во все
стороны. Гарет, не оборачиваясь, тихо засмеялась.

Корма была высокой, как на каком-нибудь старинном галеоне. Над
водой торчали бронзовые крюки, и я вдруг подумал, что на них
можно подвесить мотор. Может торговцы так и делали, когда
попадали в мир, где "фотоны, протоны и магнитные поля".
Из досок выступали какие-то медные болты.

-- Гляди,-- заговорщицким шепотом сказала Гарет и
повернула один за другим три болта. В корме, в полуметре от
уровня воды, открылся узкий люк.

-- Иногда мы возим контрабанду или людей, которые скрываются
от властей своего мира,-- небрежно сказала Гарет.
Подтянулась и легко скользнула в люк. Я опустил глаза. Мне снова
стало не по себе.

-- Тебе помочь? -- спросила Гарет, протягивая руку. Из
темного отверстия высовывались лишь ее плечи.

-- Вот еще,-- разозлился я, забираясь в люк. Гарет
отползла вглубь, освобождая мне проход. Хлопнула в ладоши, и
вспыхнул матовый световой шар.

Я выпрямился, чувствуя, как с меня стекает вода. Мы оказались в
маленькой комнатке, два на три метра, почти пустой, лишь на полу
лежал толстый матрас, а на стене на гвоздике висела махровая
простыня. Гарет протянула руку, сняла простыню, быстрым
движениями промакнула волосы и обтерла тело. Меня стала бить
дрожь.

-- Замерз, мальчик...-- мягко сказала Гарет, подходя.
-- Сейчас.