все стороны.
голову. Снова холодное и скользкое шлепнуло по щеке, упало в траву. Лиска
в изумлении вскрикнула, нападающие в замешательстве отступили на пару
шагов, подняли головы.
Ветви шелестели, рыбу подбрасывало, шлепалась на головы, плечи, билась в
траве, вскидывая белесые животы и беззвучно разевая рты. Кони ржали в
страхе, поднимались на дыбы, норовили сбросить всадников. Кто был пешим,
пятился к своим коням, ловил за повод, но рыбешки падали и на коней,
застревали на седлах.
сыростью и тиной. Олег принялся чертить другой круг. Мрак, пятясь к ним,
заорал:
Таргитая ударило по голове так, что он упал на колени. Послышались
испуганные крики. Таргитай поспешно вскочил на ноги, судорожно выставляя
Меч, не понимая, почему тот не дергается навстречу опасности: в двух шагах
на поляне бился, подминая траву, огромный сом. Всадники вскрикивали,
пытались укрыться под деревьями. Кое-кто так и застыл, не в силах
сдвинуться от изумления: из низких туч падала крупная толстая рыба, какой
не видели в здешних реках!
опомнились, подняли мечи, но Меч и секира вырубили треть, прежде чем Мрак
вскрикнул, задыхаясь:
блистал, едва не выворачивал кисть. Таргитай ухватился двумя руками: если
выпустит хоть на миг, Меч упадет на траву недвижим, а самому Таргитаю с
его умением воевать -- сражаться только с грибами, да и то с мелкими, как
говорил Мрак.
шатается, с трудом поднимает тяжелую секиру. Защитить себя Таргитай
сумеет, на то и чудесный Меч, но Мрак погибнет, погибнут и Олег с Лиской!
Агимас с обнаженным мечом, лучший боец в тюринском каганате, вперед не
бросается -- знает мощь Меча бога войны, живыми не выпустит, достать его
самого никак...
упираться в надежную спину Мрака, похожую на ствол столетнего дуба. На
зеленой траве, залитой кровью убитых и раненых, кто-то пытался ползти, на
трупах лежала окровавленная секира Мрака... а в чаще мелькнул, убегая,
огромный черный зверь.
расступились, успел достать лишь одного, тут же бегом вернулся к Олегу,
рассек двоих, Лиска бросила благодарный взгляд, а Олег пролепетал
торопливо:
назад, он с криком вцепился в рукоять Меча, тот описал сложную колдовскую
фигуру, с треском разлетелись в щепки три стрелы. Лиска жалобно
вскрикнула: четвертая ударила ее в левую сторону груди. Она опустилась на
землю. Олег начал ощупывать ее плечо. Она с гримасой боли высвободилась:
прижатых к дереву беглецов. Таргитай хрипло велел:
рассек войлочный шлем, череп, развалил надвое гортань, язык свесился на
одну сторону, разрубил грудь вместе с бронзовыми бляхами -- и все это
время Таргитай ощущал звериную радость, наслаждение, а в сердце водопадом
вливалась недобрая мощь.
Таргитаю казалось, что он даже опережает движение Меча. Сейчас именно он с
наслаждением рубил, рассекал, разваливал пополам, срубал руки с зажатыми
мечами, переступал через павших, врубался в гущу врагов.
очутилась рядом. Впереди в зарослях дико ржали обезумевшие кони. Таргитай
кинулся вперед, сбивая на землю врагов, ахнул: огромный черный волк
набрасывался на коней, кусал за ноги. Воины метали дротики, но волк
увертывался, хотя на лобастой голове кровоточила открытая рана, а на плече
и боку шерсть слиплась от крови.
выронил меч и ухватил зверя за горло обеими руками. Таргитай взревел, дико
завизжала Лиска. Навалились из последних сил -- воины попятились, трое
упали с разрубленными головами, уцелевшие бросились к своим коням.
Из-за деревьев выскочили пятеро -- без оружия, растрепанные, дрожащие.
Ухватив коней, унеслись.
у него на спине, обхватив шею обеими руками. Лицо Агимаса было залито
кровью, ее встречным ветром срывало и размазывало по конскому крупу.
Огромный волк ударился о землю, приподнялся уже в людской личине, но охнул
и завалился на бок.
спину. Мрак был бледен, в лице ни кровинки, губы посинели, лишь слева на
лбу из глубокой раны еще сочилась кровь. Кровь была на груди и плече.
Таргитай закусил губу, огляделся.
запахло лягушачьей икрой и тиной. В траве тяжело ворочался крупный рак,
стриг воздух грозными клешнями. Зашелестело: просекая листву, падали раки
невиданной величины.
обогнала, громко вскрикнула. Волхв лежал раскинув руки, неподвижный, еще
бледнее Мрака. Губы едва шевелились.
посыплются!.. А от них бородавки!
оставались закрытыми, но что-то упрямо шептал. Она наклонилась и, видимо,
выполняя приказ Таргитая, припала красным горячим ртом к его синим
безжизненным губам.
-- пугающе черные, с залитыми кровью белками, слабо шевельнул губами.
Таргитай не расслышал, но закивал:
скалы. В страдальческих глазах Мрака появилось понимание. Цепляясь за
Таргитая, поднялся, перекосился -- в боку зияла кровавая рана.
ту красную жабу, вот-вот прискачет, потом -- рыбу, раков...
себя чалого жеребца из брошенных коней, а Лиска сумела приподнять Олега в
сидячее положение.
Исполинский зверь двигался тяжелыми скачками, припадал к земле розовым
животом, с натугой прыгал снова.
Лиске положить волхва поперек седла. Лиска вскочила на чужого коня, своего
привязала длинным поводом к седлу. Таргитай спохватился, изловил еще
троих.
Лиска на скаку свешивалась набок, поддерживала Олега, пыталась укрепить,
привязать, едва не сорвалась под копыта.
тяжелые прыжки участились -- зверь увидел добычу.
Олег в беспамятстве, Лиска все-таки Лиска, а не боец... Придется ему?
гордость: за друзей гибнет, о таких в песнях поется! Жаль, сам не
успеет...
вломился в зеленый гай, деревья падали, зависали кронами.
поскользнулся на рыбе, то ли начал жрать раков, но что-то не показывается,
а выманивать стоит ли? Он, конечно же, герой, но все-таки герой не