внешностью разодетого красавца острый ум и настороженность.
его черных, как вороново крыло, волосах, а коричневые глаза, потеряв блеск
покрытого воском дерева, стали теплыми, как у жеребенка.
что не пригласили в палатку, даже не предложили сесть, что значит -
разговоры разбойник вести не намерен, скажет пару слов и отправит обратно.
Но, чтобы не позорить вас окончательно, мы готовы уплатить вам дань... чисто
символическую, конечно, чтобы вы могли уйти вроде бы с победой.
тучного человека. Двое угрюмого вида людей принесли колоду. Пленника
повалили, прижали. Он дико завизжал. Огромный мускулистый человек взмахнул
топором. Послышался тяжелый удар. Крик оборвался. Огромный человек деловито
рубил человеческое тело на куски, вокруг стояли воины, выхватывали
окровавленные куски и быстро уносили к кострам.
возмущенный крик, что снова ему досталась голова, а какое там мясо, одни
уши, на что другой голос издевательски посоветовал идти в мудрецы, так как
жрать мозги - это ж каким мудрым можно стать? Воины ржали, пошли шуточки: а
если мозги дурака, а если труса, под этот жестокий смех окровавленные куски
разобрали начисто.
залит кровью. Он деловито осматривался, а когда мимо проходил молодой воин,
сказал ему достаточно громко, что услышали и Фарамунд с посланцем:
ха-ха!.. скота из местных. Люди должны быть накормлены.
Фарамунд слегка отодвинул колени, если вытошнит, то чтоб не забрызгал, но
тот совладал с собой, проговорил осевшим голосом:
на шатер, куда отнесли влажную, еще трепыхающуюся печень. Он не стал
говорить, что не предъявил на этот раз никаких условий. - Счастливой дороги!
своих людей, а сам во главе все растущего войска двинулся на юг. Жадное
нетерпение сжигало изнутри, он десятками слал гонцов в свою первую крепость,
которую все еще называли лаурсовой, и к Свену, где с ними разговаривал
Тревор.
вестями, что вот-вот, что уже, что начались сборы, что госпожа почти готова
выехать...
проверяли: нет ли засады, небо затянуто белесой мглой, мир кажется
бесконечным, где болота и леса сменяются как дни и ночи.
передние всадники тут же пришпорили коней и унеслись, пригнувшись к конским
гривам.
узнали бы за месяц...
Вскоре из него вычленились двое верхами, снова неслись наперегонки, загоняя
лошадей. Передний еще издали привстал на стременах, заорал, размахивая
обеими руками:
Громыхало облизнулся, потер руки. Фарамунд ощутил радостное возбуждение.
Торговля в этих землях, понятно, идет в пределах города и ближайших сел.
Даже города с городами не торгуют. Зачем? В каждом делают для себя все
необходимое. А караваны с товарами - это реликты империи, ее ровных
удивительных дорог, это разделение ремесел, когда на одном конце империи
могли делать самые лучшие в мире мечи, а на другом - женские серьги, но
благодаря этим торговцам, дорогам и... безопасности, мечи и серьги
равномерно распределялись по всей необъятной империи...
поедут только Громыхало и Вехульд.
тишина. Громыхало тронул коня, Вехульд пустил следом, и жеребец Фарамунда
галопом пошел вперед.
всадников ехали впереди, трое замыкали, еще по два держались по бокам
каравана. Когда Фарамунд приблизился, караван обречено остановился.
Немолодой человек в поношенной одежде пустил коня навстречу. На его лице
Фарамунд увидел тщательно упрятанное отчаяние. С двумя десятками человек
немыслимо сопротивляться надвигающемуся войску.
противника, другое - глумиться над слабым, выказывая свою мощь.
поднял голову, в глазах были страх и безумная надежда.
караван...
разорен. Мне оставалось только броситься в море и утонуть. Я пошел на
безумный шаг: занял у ростовщиков денег, взял в долг товары и отправился в
этот северный край. Здесь либо гибель... и тогда с меня никто не спросит
возврата, либо вернусь с прибылью, что позволит рассчитаться... Так что моя
судьба в твоих руках, воин.
крохотной.
усталости.
возьму плату за ее топтание. Придет время, все земли станут вольными для
торговли.
вождя. Фарамунд поклонился, купец наконец опомнился, сказал с чувством:
промелькнувший испуг в глазах купца. - Просто я хочу купить...
хочу что-нибудь для молодой женщины. Молодой и очень красивой.
охрану, мы можем торговать только вещами, малыми по объему... и очень
дорогими. Собственно, у нас почти одни драгоценности. Даже оружие... очень
дорогое.
из них! Вам не надо будет тратиться на ночлег и прокорм. И вот еще что... Мы
только что взяли богатый город. Хотя он весь принадлежит мне, но мне обычно
остаются только дома, люди и земли... а кольца, золото и драгоценности мои
шалопаи успевают снять! Понимаешь?
Греки, иудеи, арабы, сирийцы... Своих нет. И никогда не было. Здесь что
вырастили, то и слопали. Одежду сшили - сами носим. Кузнец кует только для
своего же хозяйства. Оружейник делает доспехи для своего хозяина, за ворота
не выходят... Не понял?
не находит дороги к нам, на Восток?
даже не за треть цены, а за... Они ж цены настоящей не знают! Так что
советую тебе и твоим людям походить по нашему лагерю. Мы остановимся уже
скоро, вон за тем лесом, в виду стен ближайшего города.