а в основном - дохлые... И расхлебываем всю эту кашу. Потому что они
уходят, а возвращаются лишь тогда, когда уже поздно, и закипает новая
каша. Поняла?
пил из услужливо подсунутого Черчеком кувшина с пивом, морщась и дергая
кадыком.
обращаясь. - Мне, Бредуну, Неприкаянному, Пыли Восьми Дорог, Кого Смерть
упрямо обходит девятой дорогой - мне страшно. Потому что сейчас я сделаю
то, что не делалось еще никогда.
пообещает, но до кого дотянусь - тех соберу.
поисков, обойдя флигель кругом, она обнаружила с тыльной стороны дома -
куда до сих пор ни разу не заходила - невысокий холмик с торчащим из него
самодельным крестом. А вокруг этого странного захоронения стояли Иоганна,
тихий и умытый Йорис, и чуть подвыпивший Черчек с лопатой в руках.
сообразив, что лучше было бы промолчать или вовсе не приходить сюда.
наискосок в небо, а не в могилу. - Выкапывать будем. Эх, Вила, Вила...
"Чую, тело ей сейчас нужно". Инга решила удовлетвориться этим своеобразным
ответом. Поняла - надо. И встала рядом с Йорисом, рука которого зажила
подозрительно быстро - за одну ночь.
холмика неумелый деревянный крест - то ли сам крест раздражал его, то ли
необходимость крест выдергивать - и отбросил его в сторону, а Йорис тут же
принялся рубить символ распятия на дрова.
Иоганне.
Инга так и не выяснила, где он умудрялся брать эти сучья и ветки - и, пока
лопата Черчека тупо вгрызалась в могильный холм, натаскал его целую гору.
Сначала Инга недоумевала, но потом до нее дошло.
край какой-то ткани - земля уравняла саван и дерюгу, превратив ткань во
что-то среднее, трудноопределимое. Тут Инге отчетливо представилось
синюшное, полуразложившееся лицо, слюнявые желтые клыки и горящие, еще
живые, по-мертвому живые глаза - и она поспешно отвернулась. "Как бы
Иоганна не разродилась раньше времени, со страху-то", - мелькнуло у Инги в
голове, мелькнуло и исчезло. Не чувствовалось здесь страха. Совсем.
то, что скрывал в себе могильный холм - Инга так и не стала смотреть, как
ЭТО выглядит - и бережно опустили тело на приготовленное ложе из мертвого
дерева. Там же, в этой горе веток, скрывались и останки самодельного
креста.
не мнись...
и страшно зарычал в ответ, и Йорис мгновенно умолк.
думать, кто и как разжег костер.
вони и копоти. И отпылало быстро, а когда костер уже слабо тлел, налетел
вдруг ветер, взвил в небо кучу пепла - и развеял, разнес по округе,
дальше, дальше... Одни обугленные головешки да разрытая могила напоминали
о случившемся. Не было слез, щемящей тоски, почти не ощущалось присутствия
смерти, той, безносой, с косой в руках - только тихая светлая грусть и
понимание, что все это естественно и неизбежно, и нет в этом ничего
страшного, и все в конце концов будет хорошо... наверное...
Явно чем-то довольный, он уселся рядом с Ингой и стал наблюдать за
пурпурно-закатным солнцем, медленно опускавшимся в замысловатую вечернюю
вязь сплетенных ветвей.
вырядился, дорогую сигару, запечатанную в целлофан с яркой надписью,
разодрал обертку, подкурил и с удовольствием выпустил огромный клуб
крепкого, но вместе с тем ароматного дыма.
быстро сгущавшуюся вокруг Бредуна дымовую завесу.
трам, тарарам, ходят кони по горам, ходят кони при попоне...
вдохов. - Неприкаянные? Они что, все вроде тебя?
воздухе и чуть не угодил подсевшему к ним Йорису в глаз. Йорис намек понял
и тут же исчез.
бродят себе по свету, и не только по этому, да только нет им ни покоя, ни
отдыха... много чего нету. Песню, небось, слыхала: "Лучше нету того
свету"? Тоже наши люди придумали...
его. А там, глядишь, через век-другой снова возрождается. То ли самим
собой, то ли еще кем. Правда, обычно они облик менять не любят...
бывал там - в Раю, в Нирване, в Валгалле, а может, вообще нигде - в общем,
никакой вшивой магией их оттуда не достанешь! Пока сами не решат, что пора
объявиться... Да они там тыщу лет сидеть могут и не рождаться! Хоть башкой
горы сворачивай!..
сильно, что стал Бредун похож на дымодышащего дракона и не сразу
успокоился. Но успокоился.
подталкивает нас к заведомо подготовленному финалу. А я этого финала не
готовил, и идти к нему, как баран, не намерен. Плохо дело. Черч... Без
Неприкаянных - вообще безнадежно. И с нами - безнадежно, только в другую
сторону. И хорошо, если в ту, что надо. Просто чем нас больше соберется,
тем больше шансов, что случится невозможное. Если еще и Темные заявятся -
хотя вряд ли...
больше никогда не рождаются...
окончательно пошла кругом, и поэтому она уже ничуть не удивилась, когда из
леса вышел какой-то франтоватый молодой человек в темно-синем костюме с
белым жилетом, лаковых штиблетах и при галстуке.
забрела, и это был первый и последний раз, когда она отошла от хутора,
если не считать ночного бегства с ножом. Там в пяти минутах ходьбы
начиналось вонючее болото, а шипастые кусты вполне могли разодрать в
клочья даже космический скафандр.
ближайшем рассмотрении Инга засомневалась, такой ли уж гость молодой и
такой ли уж человек?), а лак штиблет сиял первозданным глянцем. Гость
галантно поклонился Инге и Иоганне, стоявшей чуть поодаль - при этом в его
кошачьих глазах полыхнули багровые отсветы далеких пожаров - потом он
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Орловский Гай Юлий