он. - А во-вторых, вряд ли я это переживу. Господин Мозес, которого вы
видите, это скафандр. Господин Мозес, которого вы слышите, это
трансляционное устройство. Но может быть, мне придется рискнуть - я
оставляю это на самый крайний случай. Если окажется, что убедить вас иначе
совершенно невозможно, я рискну. Для меня это почти верная гибель, но
тогда вы, может быть, отпустите хотя бы Луарвика. Он-то здесь совсем ни
причем...
Если вам нужно было уйти, вы бы давно ушли! Перестаньте врать, говорите
правду: что это за чемодан? Что в нем? Вы мне долбите, что вы пришельцы. А
я склонен полагать, что вы просто банда иностранных шпионов, укравших
ценную аппаратуру...
разрушена, ее может починить только Олаф. Он - робот-смотритель этой
станции, понимаете? Конечно, мы бы ушли давным-давно, но куда нам идти?
Без Олафа мы совершенно беспомощны, а Олаф выключен, и вы не даете нам
аккумулятор!
понял! У нее, как я понял тоже есть аккумулятор...
щеки.
телохранитель... Ну, неужели вы не понимаете, что нельзя одним и тем же
горючим питать... ну, я не знаю... грубый трактор, например, и
телевизор... Это же принципиально разные системы...
простой полицейский. Я не уполномочен вести переговоры с вурдалаками и
пришельцами. Я обязан передать вас в руки закона, вот и все. Кто бы вы ни
были на самом деле, вы находитесь на территории моей страны и подлежите ее
юрисдикции. - Я встал. - С этой минуты считайте себя арестованным, Мозес.
Я не намерен запирать вас, я догадываюсь, что это бессмысленно. Но если вы
попытаетесь бежать, я буду стрелять. И напоминаю: все, что вы с этой
минуты скажете, может быть обращено против вас на суде.
Он отхлебнул из кружки. - Ну, а Луарвик-то в чем виноват? Против него-то
вы ничего не можете иметь... Заприте меня и отдайте чемодан Луарвику.
Пусть по крайней мере хоть он спасется...
что Чемпион настигнет вас? Может быть, он давным-давно лежит под
обвалом... может быть, его уже сцапали... да и самолет достать не так-то
легко... Если вы действительно невиновны, то почему вы так паникуете?
Подождите сутки-другие. Прибудет полиция, я сдам вас на руки властям,
власти соберут экспертов, специалистов...
организованный контакт. Я здесь всего-навсего наблюдатель. Я наделал
ошибок, но все это поправимые ошибки... Неподготовленный контакт может
иметь и для вашего, и для нашего мира самые ужасные последствия... Но даже
не это сейчас самое главное, инспектор. Я боюсь за Луарвика. Он не
кондиционирован для ваших условий, никогда не предполагалось, что ему
потребуется провести на вашей планете более суток. А у него вдобавок
поврежден скафандр, вы же видите - нет руки... Он уже отравлен... он
слабеет с каждым часом...
зацепиться. Мне ни разу не удалось поймать его. Все было безукоризненно
логично. Я был вынужден признать, что, если бы речь не шла обо всех этих
скафандрах, контактах и псевдомышцах, такие показания удовлетворили бы
меня полностью. Я испытывал жалость и был склонен идти навстречу, я терял
непредубежденность...
Луарвик был формально чист. Конечно, он тоже мог быть сообщником, но...
Настоящий уголовник никогда не предложит себя в заложники. Мозес
предлагал. Ну хорошо, запереть Мозеса и... Что "и"? Отдать Луарвику
аппарат? Что я знаю про этот аппарат? Только то, что мне сказал Мозес. Да,
все, что говорит Мозес, звучит правдоподобно. А если это просто удачная
интерпретация совершенно иных обстоятельств? Если я просто не нашел
вопроса, который бы разрушил эту удачную интерпретацию?..
несомненных факта. Закон требует, чтобы я задержал этих людей впредь до
выяснения обстоятельств. Вот факт номер один. А вот факт номер два: эти
люди хотят уйти. Неважно, от чего они в действительности хотят уйти - от
закона, от гангстеров, от преждевременного контакта или еще от
чего-нибудь... Они хотят уйти.
опустил глаза и стал рассказывать.
была совершенно банальная история вполне заурядного шантажа. Примерно два
месяца назад господин Мозес, у которого были достаточно веские основания
скрывать от официальных лиц не только свои истинные занятия, но и самый
факт своего существования, начал ощущать признаки назойливого и
пристального внимания к своей особе. Он попытался переменить
местожительство. Это не помогло. Он попытался отпугнуть преследователей.
Это тоже не помогло. В конце концов, как это всегда бывает, к нему явились
и предложили полюбовную сделку. Он окажет посильное содействие в
ограблении Второго Национального, ему заплатят за это молчанием.
Разумеется, его заверили, что беспокоят его в первый и последний раз. Как
водится, он отказывался. Как водится, они настаивали. Как водится, он в
конце концов согласился.
он не боялся: они там все умеют преодолевать страх смерти. На этом этапе
он мог даже не особенно опасаться попыток разоблачения: свернуть свои
мастерские и остаться просто богатым бездельником ему ничего не стоило, а
свидетельства агентов Чемпиона, пострадавших при столкновении с роботами,
вряд ли были бы приняты всерьез. Но и смерть, и разоблачение грозили
надолго приостановить громадную работу, которая была успешно начата
несколько лет назад. Короче говоря, он рискнул уступить Чемпиону, тем
более что убытки, понесенные Вторым Национальным, ему не трудно было бы
впоследствии возместить чистым золотом.
всего на месяц. Через месяц он объявился вновь. На этот раз шла речь о
броневике с золотом. Но теперь положение существенно изменилось. Мудрый
Чемпион предъявил злосчастной жертве показания восьми свидетелей,
исключавшие для Мозеса хоть какую-нибудь возможность алиби, плюс
кинопленку, на которой была запечатлена вся процедура ограбления банка, -
не только три или четыре гангстера, готовых пойти на отсидку за приличный
гонорар, но и Ольга с сейфом под мышкой, и сам Мозес с неким аппаратом
("форсаж-генератором") в руках. В случае отказа Мозесу грозила уже не
дешевая газетная шумиха. Теперь ему грозило формальное судебное
преследование, а значит, преждевременный контакт на чудовищно невыгодных
для его стороны условиях. Как и многие другие жертвы шантажа, уступая в
первый раз, Мозес всего этого не предусмотрел.
Согласие - ничего не меняло в его положении, потому что теперь-то он
понимал, какая железная рука держит его за горло. Бежать в другой город, в
другую страну не имело смысла: он уже убедился, что рука у Чемпиона не
только железная, но и длинная. Немедленно бежать с Земли он тоже не мог:
подготовка транспорта требовала десяти-двенадцати земных суток. Тогда он
связался со своими и потребовал эвакуации в кратчайшие сроки. Да, он был
вынужден совершить еще одно преступление - теперь это означало только
увеличение долга, лишние триста тридцать пять килограммов золота,
стоимость необходимой отсрочки. Когда подошло время, он бежал, обманув
агентуру Чемпиона своим двойником. Он знал, что за ним будет погоня, он
знал, что Хинкусы рано или поздно нападут на его след, - он только
надеялся, что ему удастся опередить их...
хочу, чтобы вы поняли: есть всего две возможности. Либо вы отдаете нам
аккумулятор, и тогда мы попытаемся спастись. Повторяю, в этом случае, все
убытки, понесенные вашими согражданами, будут полностью возмещены. Либо...
- Он отхлебнул из кружки. - Постарайтесь, пожалуйста, это понять,
инспектор. Я не имею права попасть живым в руки официальных лиц.
Понимаете, это мой долг. Я не могу рисковать будущим наших миров. Это
будущее еще только начинается. Я провалился, но я ведь первый, а не
последний наблюдатель на вашей Земле. Это вы понимаете, инспектор?
контакта. Я его готовил. А конкретно... Да это к тому же и очень сложно,
инспектор. Вы ведь не специалист.
голову на руки. Люгер приятно холодил правую щеку. Мельком я подумал, что
таскаюсь теперь с этим люгером, как Мозес со своей кружкой. Я был смешон.
Василенко Иван
Русанов Владислав
Роллинс Джеймс
Лукьяненко Сергей
Журавлев Владимир
Маккэфри Энн