разбудил спавших. Ярдах в двадцати выше он снова лег около
рельсов и постарался, чтобы шептавшиеся люди слышали, как он
стонет и охает. Спустя несколько минут он пополз к дороге и
исчез в густом мраке.
трубы, за которой улегся, выставив голову наружу, так что
подбородок его приходился на одном уровне с ее покрышкой.
Отсюда он мог незаметно следить за ночным движением.
мимо; покашливая прошел полицейский да один или два торопливых
пешехода, которые пели, чтобы отогнать злых духов. Затем
послышался топот подкованных лошадиных копыт.
бросилась в сторону, завидев голову над покрышкой трубы. -- Эй,
Махбуб Али,-- зашептал он,-- берегись! Всадник так резко
затянул поводья, что лошадь чуть не встала на дыбы, и направил
ее к трубе.
подкованной лошади в ночную поездку. Она натыкается на все
кости и гвозди в городе.-- Спешившись, он поднял переднюю ногу
лошади, и голова его очутилась на расстоянии фута от головы
Кима.-- Ниже держи голову, ниже,-- пробормотал он.-- Ночь полна
глаз.
платформам. Они застрелят тебя, едва ты уляжешься, потому что
голова твоя оценена. Я слышал это, когда спал около лошадей.
на лошадь.
чуточку посидеть без сна?".
умру.
канаве и, когда приблизился к месту, где лег во второй раз, как
ласка переполз через дорогу и снова завернулся в одеяло.
удовлетворением.-- А говорил он так, словно ожидал этого. Не
думаю, чтобы тем двоим пошло на пользу ночное бдение.
ночь, Ким заснул глубоким сном. Время от времени ночной поезд
грохотал по рельсам в двадцати футах от него, но он, как и все
восточные люди, относился равнодушно к шуму и грохот никак не
повлиял на его сновидения.
какие-то люди, не соплеменники его и не те, кому не по душе его
случайные любовные приключения, покушаются на его жизнь. Первым
и естественным побуждением его было пересечь железнодорожные
пути ниже, вернуться назад и, зайдя в тыл своим
"доброжелателям", попросту укокошить их. Но тут он с огорчением
рассудил, что другое ведомство, не имеющее никакого отношения к
полковнику Крейтону, пожалуй, потребует объяснений, дать
которые будет трудно.
никому не нужная кутерьма, когда находят одно-два мертвых тела.
С тех пор как он отправил Кима в Амбалу с посланием, ему не
приходилось испытывать подобных затруднений, и он надеялся, что
подозрение снято с него окончательно. И тут его осенила
блестящая мысль.
поэтому мы, уроженцы этой страны, вечно остаемся в дураках.
Клянусь Аллахом, не сказать ли мне правду англичанину? На что
нужна государственная полиция, если у бедного кабульца хотят
украсть его лошадей прямо с платформы? Тут не лучше, чем в
Пешаваре! Придется подать жалобу на станции. Нет, лучше
обратиться к какому-нибудь молодому сахибу из
железнодорожников. Они усердны, и, когда они ловят воров, это
им ставится в заслугу. Он привязал лошадь за станцией и вышел
на платформу.
окружного инспектора движения, собравшийся на обход линии,
высокий, белобрысый юноша с лошадиным лицом, в грязновато-белом
полотняном костюме.-- Что вы тут делаете? Продаете кляч, а?
Лутфуллу. На линии у меня платформа с партией лошадей. Может ли
кто-нибудь вывести их оттуда без ведома железной дороги?
жаловаться на нас.
всю ночь сидели два человека. Факиры не воруют лошадей, поэтому
я перестал о них думать. Пойду отыщу Лутфуллу, моего
компаньона.
признаюсь, хорошо, что я вас встретил. А какой у них был вид?
платформы, так зернышко какое-нибудь, не больше. Таких на линии
много. Государству не придется платить возмещения. Я пришел
искать своего компаньона, Лутфуллу...
вашими конями?
зажигают лампы для поездов.
по линии. А что касается Лутфуллы, высокий такой человек с
перебитым носом, ходит с персидской борзой собакой...
полицейского, ибо, как он говорил, железная дорога понесла
много убытков от хищений на товарной станции. Махбуб Али
усмехнулся в свою крашеную бороду.
дивиться, куда девались факиры. Очень умные ребята -- и
Бартон-сахиб, и Юнгсахиб.
в пылу усердия побегут по линии. Через станцию проскользнул
порожний паровоз, и Махбуб заметил молодого Бартона в будке
машиниста.
дурак,--сказал себе Махбуб Али.--Ловить вора на огненной
повозке -- это что-то новое.
не счел нужным сообщить ему о ночных событиях. Никто, если не
считать конюшонка, которого недавно повысили в разряд слуг
великого человека и которого Махбуб позвал в свою крошечную
палатку помочь в укладке.
седельными сумками.--Два сахиба подъехали на поезде. Я бегал
туда и сюда в темноте по ту сторону платформ, а поезд медленно
двигался взад и вперед. Они набросились на двух людей, сидевших
под этой платформой... Хаджи, что мне делать с этой пачкой
табаку? Завернуть ее в бумагу и положить под мешок с солью?
Хорошо... и сбили их с ног. Но один человек ударил сахиба
факирским козлиным рогом. (Ким говорил о соединенных рогах
черной антилопы -- единственном вещественном оружии факиров.)
Показалась кровь. Тогда другой сахиб сначала оглушил своего
противника, а потом ударил человека с рогом пистолетом,
выпавшим из руки первого человека. Все они бесновались как
безумные.
столько дивани (безумие или дело, подлежащее рассмотрению
гражданского суда,-- слово это имеет два значения), сколько
низамат (уголовное дело).
полумертвыми, когда их втащили на поезд. Головы их качались вот
так. И на путях много крови. Пойдем поглядим?
конечно, они назовут себя вымышленными именами и, конечно,
быстро их никому не сыскать. Это были мои недруги. Должно быть,
твоя судьба и моя висят на одной нитке. Вот так рассказ для
целителя жемчугов! Теперь управляйся с седельными сумами и
кухонной посудой. Выгрузим лошадей и прочь, в Симлу.
руганью и пустой болтовней, беспорядочно, сто раз
останавливаясь и возвращаясь за забытыми мелочами, кое-как
тронулся растрепанный табор и вывел на Калкскую дорогу, в
прохладу омытого дождем рассвета полудюжину окоченевших и
беспокойных лошадей. Кима, с которым все желавшие выслужиться
перед Махбубом Али обращались как с любимцем патхана, работать