собираюсь выйти замуж за Генри. Я люблю вас. И Генри тоже люблю. Но не
могу же я выйти замуж за вас обоих! Это не разрешается законом. А потому
я выйду замуж только за одного из вас. И я остановила свой выбор на Ген-
ри.
он.
вы считаете, что мне легко сохранять англосаксонскую выдержку, то ошиба-
етесь. Зато ни один англосакс, даже вы, которого я так люблю, не может
презирать меня за то, что я таю в душе какие-то постыдные чувства. Мне
представляется куда менее постыдным сказать об этом вам напрямик. Если,
по-вашему, это качество англосаксов - что ж, считайте так. Или, быть мо-
жет, это качество испанцев или что-то чисто женское, присущее лично мне,
как представительнице семьи Солано, - мне все равно, считайте как хоти-
те, ибо - да! - я испанка, я женщина... И я представительница испанской
семьи Солано, хоть и не жестикулирую, когда говорю, - шутливо закончила
она после небольшой паузы.
него, и оба прислушались: в кустарнике раздался шорох - кто-то, видимо,
приближался к ним.
до его локтя. - Я буду в последний раз англосаксонкой и скажу вам все. А
потом всегда буду хитрить и вилять, как это свойственно, по вашему мне-
нию, испанкам, и мне в том числе. Итак, слушайте: я люблю Генри, это
правда, сущая правда. Но вас я люблю больше, гораздо больше. Я выйду за-
муж за Генри... потому что люблю его и связана с ним клятвой. И все-таки
вас я всегда буду любить больше.
них, вышли старый жрец майя и его сын. Едва ли даже заметив Френсиса и
Леонсию, жрец упал на колени и воскликнул по-испански:
священной кисти и стал молиться на языке майя. И если бы окружающие мог-
ли понять его, то они услышали бы следующее:
го все сущее из небытия! О бессмертная супруга Хцатцла! Ты, которая есть
мать злаков, божественная сердцевина прорастающего зерна, богиня дождя и
оплодотворяющих солнечных лучей! Ты, которая питаешь семена, корни и
плоды, необходимые для поддержания жизни человека! О славная Чиа, чей
рот повелевает уху Хцатцла! Тебе смиренно возносит молитву твой жрец!
Будь снисходительна ко мне и всемилостива. Выдай из твоего рта золотой
ключ, открывающий ухо Хцатцла. Дозволь твоему верному жрецу добраться до
сокровища Хцатцла... Не для себя прошу, о богиня, а для сына моего, ко-
торого спас гринго. Твои дети - племя майя - исчезают с земли. Им теперь
уже не нужны сокровища. Я твой последний жрец. Вместе со мной умрет и
то, что людям известно о тебе и о твоем великом супруге, чье имя я про-
изношу лишь шепотом, пав ниц. Услышь меня, о Чиа, услышь меня! Я пал пе-
ред тобою ниц!
ясь и корчась, точно эпилептик, а Леонсия и Френсис с любопытством смот-
рели на него, невольно захваченные торжественностью молитвы, хоть она и
была им непонятна.
не переставая перебирать свои узелки и что-то шептать про себя, следовал
за ними, тогда, как пеон, остался на страже у входа. Когда они подошли к
мумиям, жрец благоговейно остановился - не столько из-за мумий, сколько
из-за священных узелков.
узелками волокон. - Это были злые люди, разбойники. Их удел - вечно до-
дать у порога пещеры, где скрыта тайна племени майя.
вторую пещеру, где старый майя сразу же распростерся перед двумя идолами
и долго и горячо молился. Потом он внимательно осмотрел узелки священной
кисти и сообщил Френсису с Леонсией то, что прочел, на языке майя. Френ-
сис знаком показал, что они ничего не поняли. Тогда старик повторил на
ломаном испанском языке:
богини, сунул острие своего охотничьего ножа в замочную скважину, вид-
невшуюся в огромном ухе бога, постучал по камню рукояткой ножа и заявил,
что статуя полая. Потом он вернулся к статуе Чиа и, постучав по ней но-
жом, убедился, что она тоже полая. Но тут старый майя пробормотал:
ва по узелкам.
ними крепкий каменный пол, а вовсе не пустота.
места. Обхватив ее, он рывками стал ее передвигать.
прочел жрец. - Но дальше три узла говорят: "Берегись! Берегись! Бере-
гись!"
укусит меня, - рассмеялся Френсис, выпуская из своих объятий богиню, ко-
торую ему удалось сдвинуть на добрый ярд. - Итак, старушенция, постой
здесь немножко или посиди, отдохни. Ведь ноги у тебя, наверно, порядком
устали: попробуй-ка опираться столько столетий на пустоту!
что стояла Чиа. Шагнув назад, он едва не упал в яму, которую до сих пор
прикрывали ноги богини. Оказалось, что в скале выдолблено круглое от-
верстие диаметром в целый ярд. Тщетно пытался Френсис определить глубину
ямы, бросая вниз зажженные спички: они падали и, не достигнув дна, гасли
на лету.
бросая вниз камешек.
обо что-то.
мог удариться о какой-нибудь боковой выступ скалы и даже мог там ос-
таться.
схватив старинный мушкет, валявшийся среди костей на полу, хотел было
бросить его вниз.
гами Чиа, умрет скорой и страшной смертью".
Френсис, отбрасывая мушкет. - Но что же нам теперь делать, старик? Легко
сказать: "Изо рта Чиа в ухо Хцатцла", - а как это выполнить? Проведи-ка,
старина, пальцами по своим священным узелкам и узнай, как и что.
час. Сам того не подозревая, он в тот день последний раз видел восход
солнца. Что бы ни случилось в этот день, какие бы усилия он ни делал для
того, чтобы избежать своей Судьбы, этому дню предстояло быть последним в
его жизни. Останься он на страже у входа в пещеру, его, несомненно, уби-
ли бы Торрес и Манчено, шедшие за ним чуть ли не по пятам.
решил сделать вылазку и посмотреть, нет ли поблизости каких-нибудь вра-
гов. Так он избег смерти при свете дня под открытым небом. Но стрелки
часов его жизни передвигались, и предуготованный ему конец был не дальше
от него и не ближе, чем судила Судьба.
тигли входа в пещеру. Огромные глаза Чиа, выложенные перламутром на ка-
менном лике скалы, оказались слишком большим испытанием для суеверного
кару.
чтобы никто не вошел.
ряду мумий, вошел в пещеру майя столь же храбро, как некогда его предок.
тельски убить любого человека, но чрезвычайно боявшийся невидимого мира,
сокрытого за непонятными для него явлениями, забыл свой долг часового и
телохранителя и поспешно скользнул в кусты. Тем временем пеон, убедив-
шись, что вокруг нет злоумышленников, и горя желанием узнать от отца
тайны майя, вернулся на свое прежнее место. Здесь он тоже никого не об-
наружил и вошел в пещеру, не зная, что следует по пятам за Торресом.
сутствие тем, кого он выслеживал. Да еще он задержался в пещере, пора-
женный парадом мертвецов. Он с любопытством принялся рассматривать этих
людей, которые вошли в историю и для которых история остановилась здесь,
в преддверии святилища майя. Особенно заинтересовала Торреса мумия, за-
мыкавшая ряд. Ее сходство с ним самим было слишком заметно, чтобы не
броситься ему в глаза, и он сразу догадался, что это его дальний предок.
гов и оглянулся, ища, куда бы спрятаться. Тут дьявольская мысль пришла
ему на ум. Сняв шлем с головы своего предка, он надел его себе на голо-
ву, потом закутался в его прогнивший плащ, вооружился огромной шпагой и
Роллинс Джеймс
Орловский Гай Юлий
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Каменистый Артем