расставив руки. Она уныло уставилась на яму и вдруг поняла, что сейчас
расплачется.
- там есть крысы... там, внизу? Или змеи? - "Я всего лишь напуганная
девчонка", - хотелось ей закричать, но она знала, что такое разоблачение
только ухудшит дело и прибавит ей неприятностей.
туда пробраться сожраны другого рода существами. Сэм, похоже, он не хочет
сделать это сам, столкни-ка его туда.
повисли в пустоте, не находя опоры. Она надеялась, что другие не заметят,
как ужасно дрожат ее ноги под ситцевым балахоном. - Я сейчас, мне не
требуется ваша... любезная помощь.
немного, она сделала глубокий вдох, затем соскользнула вниз и повисла на
руках.
темной темноты, какая только может быть. Пол, вероятно, в трех дюймах под ее
пальцами... или в трех сотнях футов. - Сбрось его руки, - сказал Хорребин.
Она должна это сделать, прежде чем ее скинут туда... ...нескончаемый миг
свободного падения - и она приземлилась на грязную землю, ухитрившись
вдобавок стукнуться коленями о подбородок. Что-то зашуршало, разбегаясь во
все стороны. Посмотрев вверх, она увидела каменную плиту, на мгновение
появившуюся в красном свете факела, но вот с ужасающим грохотом плита упала
на прежнее место; еще несколько мгновений можно было видеть крошечный
квадрат тусклого красного света наверху, но потом кто-то надвинул чугунную
крышку на дырку-глазок, и Джеки оказалась в совершенно дезориентирующей
темноте.
слушала. Когда она упала в эту яму, близкое эхо падения указало, что камера
не может быть больше, чем пятнадцать футов в поперечнике. Но после тысячи
бесшумных вдохов Джеки уже считала, что камера гораздо шире, что это и не
камера вовсе, а безбрежная равнина. Казалось, она слышит шум ветра вдалеке,
пробегающий по кронам деревьев, и отовсюду доносится едва уловимое пение,
печальный хор, блуждающий где-то там по бескрайней равнине...
разумеется, это не могло быть ничем иным, кроме извечного черного неба, в
котором все видимые звезды - о Боже, наверное, так и было всегда! - все
звезды всего лишь блики на сетчатке...
интересно. Впрочем, если пойти дальше в этом направлении, не менее интересен
следующий вопрос: а как быть в таком случае с шумом прибоя? Наверное, шум
прибоя всегда был всего лишь тихим шелестом ее собственного дыхания,
спроецированным на определенный вид колебаний воды... Она уже поняла, что
еще немного, и обнаружатся более фундаментальные сомнения в надежности
привычных представлений, как вдруг реальный шум вырвал ее из затягивающей
воронки самоанализа. Шум... Нет, не шум, всего лишь едва уловимое царапанье,
но он прозвучал пугающе громко в этой безмолвной бездне, и это он вернул
размер ее камеры к первоначальной оценке: пятнадцать футов в ширину.
вверх, то не увидела ничего, даже квадрата менее темной темноты. Она замерла
на мгновение и услышала чье-то дыхание, потом невнятный свистящий шепот.
с моим обедом", - попыталась она себя убедить.
внутрь, сестру и меня.
привалилась к ней спиной.
люди потеряли в сточных трубах за долгие-долгие времена Это все для тебя, в
обмен на две вещи, которые тебе никогда больше не понадобятся так же, как и
твои куклы стали не нужны тебе, когда ты выросла и превратилась в юную леди.
с сестрой могли каждая получить по одному глазу, и тогда мы поднимемся по
всем этим ступеням, которые здесь есть, и возьмем корабль на Хай-маркет, и
будем танцевать прямо под солнцем.
ила, и мы хотим выбраться отсюда до того, как она обратится в камень, - нет,
мы не хотим навеки остаться в ней.
закованы в камень, которым станет затвердевшая тьма! Открой дверь, дорогая!
каменная плита, когда падала обратно, заклинилась намертво и никто уже
никогда не сможет ее поднять.
залопотали в испуге.
вернемся... скоро.
словно листья ветер гонит по мостовой, и Джеки увидела наверху в глазке
открытого люка красное свечение - все ярче и ярче. И вот она уже слышит, как
Данги насвистывает дурацкую песенку, ту самую, которую Хорребин всегда
заставлял его петь.
почему-то как ватные, совсем не слушаются. Она встала прямо под отверстием,
чтобы Данги мог ее лучше видеть - сейчас она была рада любому человеческому
существу. - Это не я. Это какие-то две мерзких твари, они сказали, что они
сестры. Это они сдвинули крышку люка, и они предлагали мне сокровища в обмен
на мои глаза.
учитывая расстояние от люка до пола ее камеры, бесполезность такого осмотра
вполне очевидна.
такая нечисть. Плоды неудачных экспериментов Хорребина... - о черт! - да
здесь, пожалуй, еще ползают и те, кого я сам сотворил... - Он опять
посмотрел вниз, в темноту ямы. - Доктор Ромени и Хорребин считают, что ты из
команды, работающей против них. Это так?
Карлик явно колебался, говорить дальше или не стоит. - Если я... выпущу
тебя, ты мне поможешь убить его?
называть меня Данги. Меня зовут Теобальдо. Называй меня Тэй. - Лицо карлика
исчезло, и Джеки услышала, как он мычит от натуги, пытаясь сдвинуть плиту,
потом плита поддалась, и карлик заглянул вниз сквозь расширившееся
отверстие, в руках у него была крепкая палка с намотанной посередине длинной
веревкой, один конец веревки свободно болтался. - Надеюсь, ты сможешь
подняться по веревке, - сказал Теобальдо.
скоро и выясним, смогу я или нет".
размотавшись, веревка упала кольцами у ног Джеки. Сделав глубокий вдох, она
подошла к веревке, ухватилась покрепче, стараясь дотянуться как можно выше,
и попробовала подтянуться на руках...
а еще через мгновение - уже обе руки ухватились за палку.
обнаружила, что ей каким-то образом удалось подтянуться на руках и
выкарабкаться из ямы без опоры для ног. Выбравшись из ямы и встав на ноги,
она мрачно уставилась на своего спасителя: она вдруг вспомнила, при каких
обстоятельствах слышала имя Теобальдо.
смотанной веревки и поставил ноги на противоположный край дыры. Он поднял
руки и неохотно сказал:
плиту на место. Предполагалось, что я принес тебе обед, а обед ведь можно
опустить и через люк, верно? Незачем трогать плиту. Поэтому, если они
услышат, как с грохотом падает плита, они все сбегутся.
булыжниками, и, поднатужившись, приподняла плиту.
пригнулся к земле, потом сделал несколько глубоких вдохов, чуть-чуть
приподнял и перехватил снизу край плиты. От страшного напряжения его губы
побелели и на лбу выступил пот, руки дрожали. Он медленно опускал плиту,
потом разжал руки и поспешно отскочил. Плита упала на место - с лязгом
захлопнувшейся двери.
Лондон Джек
Василенко Иван
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Майер Стефани