последовал его примеру, и бокалы были наполнены снова.
большим знатоком морских сражений, сказал Блад, он все же после того,
что ему пришлось наблюдать сегодня, позволяет себе думать, что ни один
флотоводец на свете не мог бы более искусно провести бой, чем сделал это
дон Жуан.
встречен шумным одобрением, и бокалы снова наполнились вином. Все болта-
ли, смеялись, а капитан Блад задумался.
нит их всех по своим каютам. Капитану Бладу была отведена каюта по пра-
вому борту, смежная с каютой капитана. Но допустит ли сейчас капитан,
чтобы гость находился там, в столь непосредственной близости от него?
Если ему дадут возможность остаться в своей каюте, думал Блад, он еще
может вызволить эту несчастную женщину из беды. У него даже созрел уже
план, как это сделать. Но что, если его переместят в другую каюту на эту
ночь?
шумно потребовал еще вина, а когда оно было выпито, повторил свое требо-
вание, в чем его охотно поддерживали все, изнывая от жажды после жаркой
схватки. Затем он снова принялся превозносить до небес искусство и отва-
гу дона Жуана, причем было замечено, что язык у него слегка заплетается,
речь стала не совсем внятной; раза два он икнул и, глупо ухмыляясь, нес-
колько раз повторил одно и то же.
и, обратясь к дону Жуану, он попросил его объяснить этим захмелевшим и
не в меру развеселившимся господам, что он-то, сам по крайней мере,
вполне трезв. Эти свои протесты он излагал все более и более косноязыч-
но.
ярость и напомнил всем присутствующим, что он как-никак ирландец, а сле-
довательно, принадлежит к нации великих выпивох. Он берется перепить лю-
бого моряка на всем пространстве Карибского моря, заявил Блад. Продолжая
куражиться, он потребовал, чтобы подали еще вина, дабы он мог доказать
им это на деле, выпил бокал и внезапно замолчал. Отяжелевшие веки его
опустились, тело обмякло, и, к шумному удовольствию всех бражников, этот
бахвал свалился со стула и остался лежать на полу, не делая ни малейших
попыток подняться.
вал признаков жизни. Он лежал неподвижный, как бревно, и вскоре раздался
оглушительный храп.
пошли вон.
в его каюту. Развязав его шейный платок, чтобы он не задохнулся, офицеры
ушли и притворили за собой дверь, после чего, подчиняясь снова повторен-
ному приказу командира убираться ко всем чертям, с грохотом полезли
вверх по трапу, и дон Жуан запер за ними дверь своей каюты.
лушиваясь к оживленным голосам и нетвердым шагам офицеров. Потом взял
свой до половины наполненный бокал и выпил. Поставив бокал на место, он
не спеша вытащил из кармана ключ от каюты, в которой была заперта плен-
ница. Он направился к двери, вставил ключ в замочную скважину и повернул
его. Но прежде чем он успел отворить дверь, какой-то шорох за спиной
заставил его оглянуться.
Одежда его была в беспорядке, глаза смотрели тупо, он едва держался на
ногах, и казалось, при малейшем крене судна того и гляди рухнет на пол.
Он сделал гримасу, словно его тошнило, и прищелкнул языком.
хотя и чуточку нетерпеливо.
Тысяча чертей! Я... я хочу пить!
Но сначала... стакан вина.
жестью, и, чтобы не упасть, уперся руками в стол как раз напротив испан-
ца, который смотрел на него злобно и презрительно. Капитан Блад взял бо-
кал и тяжелый серебряный, инкрустированный эмалью кувшин с длинным гор-
лышком и двумя ручками, напоминавший по форме амфору, налил себе вина и
выпил. Ставя бокал на стол, он опять покачнулся, и правая его рука, ища
опоры, опустилась на горлышко серебряного кувшина.
успел в какую-то долю секунды уловить холодный, жесткий блеск светлоси-
них глаз под темными бровями, только что глядевших бессмысленно и тупо.
Но в следующее мгновение, прежде чем сознание успело осмыслить то, что
запечатлел взгляд, серебряный кувшин со страшной силой обрушился на го-
лову капитана "Эстремадуры".
вокруг стола и опустился на одно колено возле поверженного им человека.
Дон Жуан лежал недвижим на пестром восточном ковре; его красивое лицо
помертвело, из раны на лбу сочилась струйка крови. Капитан Блад созерцал
дело своих рук, не испытывая ни сожаления, ни раскаяния. Ведь не за себя
страшился он, нанося испанцу внезапный удар, которого тот не ждал, - он
поступил так из страха за беспомощную женщину. Из-за нее он не мог рис-
ковать, не мог позволить дону Жуану поднять тревогу, что тот наверняка
сделал бы, предложи ему Блад встретиться в честном поединке. Нет, этот
жестокий, распутный повеса не заслуживал лучшей участи.
ему под мышки и подтащил к открытому кормовому окну, за которым плыла
теплая, бархатистая тропическая ночь. Подняв дона Жуана на руки, словно
ребенка, он встал вместе со своей ношей на крышку ларя и, наклонившись,
резким рывком бросил тело за борт. Ухватившись за пиллерс, он далеко пе-
регнулся вперед и проследил глазами падение тела.
тело коснулось фосфоресцирующей поверхности моря, его силуэт на какойто
миг резко очерченным темным пятном лег на сверкающую воду. Затем пенис-
тые кильватерные струи сомкнулись, фосфоресцирующие пузыри поднялись на
поверхность и лопнули, и море за кормой приняло прежний вид.
словно стремясь проникнуть взглядом в глубину, когда позади него раздал-
ся голос, заставивший его вздрогнуть. Он выпрямился и насторожился, но
не обернулся. Вернее, он уже хотел обернуться, но замер, держась левой
рукой за пиллерс, по-прежнему стоя спиной к каюте.
эти были произнесены по-французски.
выжидая, стараясь понять, что произошло. Женщина заговорила снова, более
настойчиво на этот раз:
высокая, очень красивая женщина лет двадцати пяти; распущенные золотис-
тые волосы пышным плащом окутывали ее полуобнаженные плечи. Воображению
капитана Блада эта женщина рисовалась объятой ужасом, беспомощно скор-
чившейся на полу в углу каюты, быть может, связанной по рукам и ногам.
Его рыцарственная натура не вынесла этой душераздирающей картины, и он
совершил то, чему мы были свидетелями. А теперь несчастная пленница поя-
вилась перед ним, свободно, по собственной воле перешагнув порог каюты,
и призывала к себе дона Жуана так, как призывают только возлюбленного.
деял, какую чудовищную Ошибку совершил, поспешив в своем донкихотском
угаре сыграть роль провидения и убив человека.
но раскрылась перед ним, и ужас, еще более глубокий, заглушил все ос-
тальные чувства. Этот страшный набег на Бассетерре был организован
только для того, чтобы под его прикрытием совершилось похищение этой
женщины, и, быть может, она даже была всему зачинщицей. Да и самое это
насильственное похищение было лишь отвратительной комедией, которую она
разыграла - разыграла на фоне пожаров, убийств и насилий, оставаясь при
этом столь бездушно жестокой, что спокойно могла теперь ворковать подоб-
но голубке, нежно призывающей к себе голубка!
сотен людей, он обагрил кровью руки! Рыцарский его поступок превращался
в низкое, подлое деяние.
это суровое горбоносое лицо и светлые, холодные, как сталь, глаза, ахну-
ла и, отпрянув в смущенье, порывисто запахнула на груди тонкое шелковое
одеяние.
те?
цо, и в душу ее заползал безотчетный страх: изумление сменялось трево-
гой.
раз не должно было быть осечки.
Трубников Александр
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Белогорский Евгений
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий