второй день.
какие-то знакомые типы. Суета у киосков. Суета сует и всяческая суета,
говорила одна старушка на даче. И вот они, руины нашей "Барселоны". Она уже
наполовину сломана. За заборчиком на груде битого кирпича стоит бульдозер.
Луна отсвечивает от его лопаты. Плакат на заборчике: "работы ведет СМУ N40".
лестнице Виктор целовался с одной девчонкой, а я их застукал и немного
шантажировал. Я лезу вверх по лестнице и иду по коридору третьего этажа к
нашей квартире. То тут, то там в распахнутые двери, выбитые стекла и в
проломы стен проглядывает ночное небо. Дверь нашей квартиры висит на одной
петле. Мне нужно туда, нужно просто постоять там пару минут. Я вхожу в
столовую, потом в комнату родителей, потом иду к Виктору. Не знаю, сколько
минут я стою здесь. Виктор провел здесь 28 лет и погиб "при исполнении
служебных обязанностей". 28 лет спал, читал, делал зарядку, выпивал с
друзьями в этой комнате.
небо. Долго-долго. Где же он тут видел небо? Кругом стены. А, вот оно.
время смотрел Виктор. И вдруг я замечаю, что эта продолговатая полоска неба
похожа по своим пропорциям на железнодорожный билет, пробитый звездами.
было в жизни и что еще будет, -- все начинает кружиться, и я уже не понимаю,
я это лежу на подоконнике или не я. И кружатся, кружатся надо мной настоящие
звезды, исполненные высочайшего смысла.
Панов Вадим
Самойлова Елена
Акунин Борис
Эриксон Стивен
Трубников Александр
Майер Стефани