Чтение 37–й страницы книги ~Северный ветер с юга~

разве это деньги, разве они вас спасут?

- И она купила? - затаил дыхание Эдик.

- Да. Но слушайте дальше. Все ничего пока стелились и укладывались.
Но один из командированных, то ли забылся, то ли хмель у него стал про-
ходить - в общем, вылил горилку в стакан и хотел ее выпить. Мадам в ужа-
се вырвала у него стакан и, сама того не ожидая залпом осушила его до
дна. Я не знаю, пила ли она когда-ибудь в своей жизни что-то покрепче
лимонада, но вид у нее был настолько задохнувшийся, что командировочный,
опасаясь за ее жизнь, срочно дал ей запить пивом. После этого она захме-
лела, легла на свою полку и захрапела.

- Бывает же, - расхохотались мы с Эдиком в один голос.

- Зато утром, - продолжала Наташа, - они друг на друга смотреть не
могли, у всех троих голова трещала с похмелья. А одессит из соседнего
купе жаловался, что не спал всю ночь из-за чьего-то храпа...

На обратном пути в санаторий Наташа вела нас с Эдиком под руки, время
от времени крепко сжимая мне локоть. К вечеру подморозило и на нас... и
на нас...

...злость зимы -

не сезон для влюбленных.

Мы идем.

Оседает на шапках иней,

как рисунок хрустальных ваз.

Далеко нам до драм заоконных

и на нас

смотрят звезды из черной сини

влажным золотом удивленных глаз..

День Восьмого марта мы провели с Наташей вместе, я загодя наломал в лесу
багульника, поставил розовые прутики в воду, и них вспыхнули нежными
звездочками цветы. Наташа радовалась, как ребенок. Она расцеловала меня,
восторженно прыгала вокруг, а у меня кружилась голова от весны, от счастья, от
любви к ней.

Глава тридцать девятая

--===Северный ветер с юга===--

Глава тридцать девятая

Незаметно пролетел март, свили гнезда первые птицы, уже весна вовсю осадила
сугробы в лесу. Для меня время летело незаметно еще и потому, что каждый день
был освещен радостью встречи с Наташей. Если бы не она, по-иному шел бы отсчет
часов на циферблате больничных часов. Как сказал неизвестный поэт из
подмосковного санатория

Звенигород, Звенигород, звени...
Как бабочки здесь умирают дни,
но время тянется -
хоть всем повеситься,
как будто здесь в году
тринадцать месяцев...

Я лежал на кровати с книжкой и краем глаза наблюдал за моим сопалатником
Лавровым. Что-то его мучило, не давало покоя. Он ходил по палате, невнятно
бормотал под свой длинный нос и искоса поглядывал на меня. Потом решительно
сел ко мне на кровать.

- Валерий, ты извини, мне надо поговорить с тобой.

Я отложил книгу:

- Слушаю тебя, Алеша.

Мы встретились глазами и я впервые увидел его глаза не в лукавом при-
щуре постоянной улыбки, а серьезными и задумчивыми. Они одухотворяли его
некрасивое лицо, стал незаметным, пропал куда-то длинный нос.

- Что-нибудь случилось?

- Я не умею говорить вообще, а на эту тему в частности и тем более.
Это мне не присуще - лезть в чужие дела и отношения, поэтому извини и
еще раз извини. Ты когда уезжаешь?

- К майским должен быть дома, через неделю максимум.

- А как же Наташа?

- А что Наташа? Она о чем-то с тобой говорила?

- Нет, что ты, это я сам. Я просто вижу вас как... как у вас... Ну,
как ты ей голову закружил... Опять что-то не то говорю! Пойми, что
нельзя так. Фу, черт, как непрятно.

- Что нельзя?

- Она - замужняя женщина, он к ней приезжал и если у тебя не сложи-
лись отношения с женой, то зачем трогать чужое счастье? Я понятно гово-
рю?

- Понятно, - сказал я.

Алексей еще что-то объяснял, уже более уверенно, приводя аргументы и
стоя доказательства своей правоты, а я смотрел на него и думал, что он,
наверное, и не подозревает, что и как у нас с Наташей, что каждая встре-
ча для нас - праздник, не карнавал с мишурой и серпантином, а истин-
ность, свет настоящего чувства. Только все это похоже на рассказ Алек-
сандра Грина, где счастливчик и красавец-капитан - прокаженный.

- Подожди, - остановил я его. - Начать мне придется издалека. Как бы
объяснить тебе это попонятнее?.. Знаешь, у госавтоинспекции есть такое
правило: "Трогаясь, убедись в безопасности!" Очень хорошее правило
по-моему.

- Причем здесь автоинспекция? - озадаченно посмотрел на меня Алексей.

- Не причем, согласен, а правило хорошее, потому что имеет много зна-
чений. Главное - это, конечно, то, что если ты начал движение вместе с
автомобилем, то убедись в безопасности, так? Но в формулировке для крат-
кости опустили слово "автомобиль", и правило стало звучать, как афоризм.
"Трогаясь, убедись в безопасности!" Не то... А что значит "трогаясь"?
Может быть "растрогался"? Например, разговорился с человеком, он тебя
разжалобил, растрогал, ты готов ему помочь , а оказывается, что он - не-
годяй, так что трогаясь, убедись в безопасности... Или понятие "тро-
нуться" можно толковать и как "сойти с ума", "сдвинуться", не так ли?

- Сдвинуться можно от твоего афоризма, философ.

- Это я тебе для примера, Алеша, и на будущее. Если уж ты пытаешься
разобраться в чужих отношениях, то прежде чем начать такой разговор,
поставь себя на место человека, которого ты осуждаешь. Я искренне расс-
кажу тебе все, Алеша, но прежде ответь на несколько моих вопросов.
Только прошу тебя, честно. Иначе разговор впустую.

- Хорошо, - с готовностью и даже с некоторым вызовом ответил Алексей.

- Сколько женщин было у тебя в жизни?

Алексей покраснел, потом мотнул головой:

- Одна.

- Это твоя жена?

- Да.

- А как ты думаешь, что сильнее любовь или предрассудок?

- Это вопрос типа: кто кого сборет слон льва или наоборот. Что ты на-
зываешь предрассудком?

- Что такое любовь - ты знаешь. Это твое чувство к жене. А если жен-
щина, которую ты любишь, жена другого? И не любит своего мужа? Ошибка в
браке - такое тоже бывает.

- Тогда любовь сильнее.

- Значит, в случае, вот как у нас с Наташей, мы имеем право считать,
что наши браки - предрассудок, что они существуют чисто формально, а на
самом деле их нет. При этом мы должны понимать, что право разорвать наши
браки дает нам только настоящее чувство, и если мы в чем-то обманываем-
ся, то за это нам воздастся сторицей. А вдруг ты уводишь чужую жену от
мужа только ради прихоти своей? Или поменяйся местами и представь себе,
что кто-то увел твою любимую. что бы ты сделал в этом случае?

Алексей побледнел, напрягся, даже зубы вперед не торчали, покрытые
побелевшими, твердо сжатыми губами:

- Убил бы...

- Кого? Его? И снова зажил бы с женой душа в душу? Или убил бы ее?
Какой смысл?

Алексей сник:

- Да, Валера, это, конечно, не выход. Но что же тогда делать?

- Жить, оставаться человеком, радоваться снежной поляне, грешить и
ходить в церковь, любить и верить в хороших людей, вот как ты. Я знаю,
что нам с Наташей будет нелегко, но раз мы нашли друг друга, то обяза-
тельно будем вместе.

- Значит, у вас все в порядке? - Алешкины передние зубы вновь засияли
под очень длинным, очень симпатичным носом.

- Конечно, Алеха. У нас все в порядке.

Глава сороковая