Чтение 37–й страницы книги ~Журавленок и молнии~

сяк...

Журка почувствовал, как Лидия Сергеевна тихо наклонилась над
ним.

- Не грусти. И мама скоро вернется, и будут у тебя радости... А
машину ты задумал хорошую. Но, наверно, это не машина счастья, а,
скорее, машина справедливости. . .

- Может быть,- пробормотал Журка. В словах "машина справедли-
вости" была какая-то неправильность. Это человек может быть справед-
ливым, а машина... Видимо, Лидия Сергеевна сказала так просто, чтобы
отвлечь его от грустных мыслей.

...А как от них отвлечешься? Уже в темноте, когда все заснули,
Журка лежал и все думал, думал о том, что случилось. Иногда снова
хотелось плакать, но он боялся разбудить Максимку и его родителей. У
них и так вон сколько хлопот: квартира однокомнатная, а тут жилец
свалился на голову.

Журка лежал неподвижно и дышал тихо, как спящий. Только трогал
языком ранку на прокушенной нижней губе. Ранка подсохла и почти не
болела, но губа, кажется, распухла.

Наконец, он устал от горьких мыслей и неподвижности. Тогда по-
вернулся на бок и стал думать о Ромке. О том, как они берутся за ру-
ки и бегут с высокой насыпи к раскидистым кустам, за которы ми блес-
тит Каменка.

- Ты мне приснись,- тихонько сказал он Ромке. Но Ромка не прис-
нился. Может быть, обиделся, что Журка забыл в своей комнате его
портрет?

Журка уснул наконец - будто утонул в черной глухой воде.

Возвращение

Журка проснулся и сразу все вспомнил. Будто и не спал. В голове
были те же мысли, в теле - та же боль. Хотя нет. Мысли были не такие
резкие и тревожные, а боль - притупленная, нестрашная. Она походила
на ломоту в костях и нытье в мускулах после тяжелой работы.

Из-за шкафа пробивался в закуток солнечный луч и лежал на обоях
оранжевой полосой.

На кухне звякала посуда, и Максим упрямым голосом доказывал,
что привык пить молоко только из "хозовой кхужки".

Журка понял, что уже поздно и что Лидия Сергеевна, видимо, ре-
шила его не будить: пускай спит, сколько хочет, чтобы прийти в себя
после вчерашнего.

На стуле висела и лежала Журкина одежда - отчищенная, отглажен-
ная. Слегка постанывая, Журка оделся. Неосторожно загремел стулом.
Послы шались шаги Лидии Сергеевны, и она спросила:

- Журка, ты уже встал?

Он вышел из-за шкафа. Хотел сказать "доброе утро" и застеснял-
ся. Подумал опять, сколько хлопот доставил Лидии Сергеевне. Опустил
глаза.

- Как спал?

- Хорошо... Лидия Сергеевна, я бы сам все вычистил, зачем вы...
У вас и так сколько дел... Спасибо.

- Подумаешь, дело. Я своего все равно каждый день чищу.

Журка смущенно улыбнулся.

- Даже пуговицы пришили. Где вы их нашли, школьные?

- В старых запасах. Раньше-то я их вам чуть не каждый день при-
шивала... Умывайся и пошли завтракать.

- В школу я совсем опоздал... - полувопросительно заметил Жур-
ка.

- Ничего, отдохнешь сегодня.

В кухне Журку встретил радостным мычаньем перемазанный кашей
Максимка. В углу что-то лакал из блюдца Федот. Валерия Михайловича
не было: видимо, ушел на работу.

- А ты разве не ходишь в садик?- спросил Журка у Максима.

- У нас кахантин.

- Меня из-за него скоро выгонят из института,- жалобно сказала
Лидия Сергеевна.- Все время то простуда, то карантин, то воду в са-
дике отключили... Я столько лекций напропускала, все с ним дома си-
жу. А сегодня семинар, я должна была сообщение там делать...

- А вы идите! - обрадованно воскликнул Журка.

Как хорошо, что он хоть чем-нибудь может ответить Лидии Серге-
евне за все ее заботы.

- Что ты,- засомневалась она.- Максим тебя заездит.

- Нет, мама! Мы будем "Бухатину" читать!

- Ой, если вы меня правда отпустите...

- Пхавда!

Прежде, чем читать про Буратино, Журка перемыл всю посуду. Мак-
симу он велел помогать, и тот отнесся к делу со всей ответствен-
ностью: стоял наготове с полотенцем. Потом они подмели в комнате,
вычистили пылесосом коврик в прихожей и только тогда сели с книжкой.

Журка дочитал до встречи Буратино с черепахой Тортиллой, и тут
Максим стал все сильнее ерзать и отвлекаться.

- По-моему, ты хочешь в туалет,- сказал Журка.

- Нет. Я хочу стхоить кохабль.

- Какой корабль?

- Из стульев. Чтобы плыть в путешествие.

- Мама придет - она покажет нам корабль и путешествие.

- Не покажет. Я всегда так игхаю...

Они построили из стульев пароход, сделали из швабры мачту, а из
пылесоса двигатель. Максим работал деловито и увлеченно. Журке тоже
нравилась такая игра. Да и опыт был: когда-то они с Ромкой строили
во дворе корабль из бочки и старых ящиков.

- Мы поедем на дальний остхов - решительно заявил Максим.

- Давай,- согласился Журка, и вспомнилась вчерашняя песенка:

...У крыльца, у лавочки -

Куры да трава.

А взойди на палубу,

Поднимись до салинга -

И увидишь дальние

Острова..

Журка вдруг подумал, что отец никогда не пел ему никаких песен.
Мама пела всякие, а отец ни одной ни разу... Но, тряхнув головой,
Журка про гнал эти мысли и сказал, что на острове, наверно, водятся
дикие звери.

- Тигхы!

Тигром сделали Федота. Но он не захотел, чтобы в него стреляли
пробками, обиделся и ушел под диван.

- Пхобкой - это же не больно,- виновато сказал Максим.

- Он отправился в засаду,- утешил Журка.

В это время у дверей позвонили.

- Мама!- обрадовался Максим.

Но пришла не Лидия Сергеевна. Пришли Иринка и Горька.

Увидев их на пороге, Журка и обрадовался и смутился отчаянно.
Затоптался, беспомощно оглянулся на Максима, который таращил на гос-
тей любопытные глаза. И тогда Иринка сказала просто и спокойно:

- Мы сперва к тебе домой зашли, а твой папа сказал, что ты
здесь. Адрес дал.

- Разве он не на работе?- пробормотал Журка.

- Заехал на обед.- объяснила Иринка и спросила, будто про обыч-
ное и не очень важное дело:- Ты из-за книжки, что ли, с ним поругал-
ся?

Журка ее понял. Она про многое догадывалась и подсказывала Жур-
ке, как себя вести и что говорить.

- Да,- сказал он небрежно.- Такой скандал был... Ну, я ушел.
Что мне там с ним... Буду здесь, пока мама не вернется.

- А почему не у нас?- ревниво спросила Иринка.

- Я хотел сначала к вам. А потом подумал, что Игорь Дмитриевич
на меня, наверно, обиделся: в таком глупом положении из-за меня ока-
зался...

Журка говорил неправду. Вчера он об этом не думал. Но сейчас
сообразил, что так, возможно, и было.

- Дурень ты,- вздохнула Иринка.- Он за тебя так беспокоился...
На вот, он велел передать.- Иринка достала из сумки газетный свер-
ток.

По размеру и твердости пакета Журка сразу понял, что это такое.
Обрадованно и вопросительно взглянул на Иринку:

- А... как это?

- Очень просто. Взял и выкупил.

- Но ведь... а деньги-то...- забормотал Журка, совершенно не
зная, что делать и говорить.

Иринка отчеканила:

- Папа сказал, чтобы ты не пикал об этом. Бери и все. Ясно?

- Ясно,- с облегчением прошептал Журка, потому что понял: не
взять нельзя. К "пикать" тоже нельзя.

Он понимал, что теперь, когда станет листать эту книжку, будет
вспоминать обо всем плохом и страшном, что случилось из-за нее. Но
книжка же не виновата! Все равно он рад, что она вернулась. Он будет